Я не могла себе этого представить.

– Может быть, он просто носит что-то похожее?

– Не будь дурочкой, Эми, ничего похожего не бывает. Он носит краги – огромные такие ботинки. У него даже есть нашивки – я не поверила своим глазам. А когда он снял шляпу, я едва совладала со своим лицом – на его лысой голове осталось лишь несколько клочков седых волос. Я знаю, в RAMC вступает множество людей и постарше, но не таких, как Лукас, и не в рядовые.

– Но у него всегда было плохое здоровье и больные руки!

– Ох, Эми, он ничуть не изменился, но его неврит, наконец, прошел – с тех пор, как он часами таскает носилки с ранеными. Он причислен к Третьему Лондонскому Округу в Вондсворте. А вот как мы с ним встретились – я привезла туда несколько человек, а Лукас, вместе с остальными, пришел перенести их. Мне было непонятно, как ему удалось уговорить военных, чтобы его взяли в армию, и я спросила его об этом перед расставанием. Он сказал, что это целая история, и он расскажет ее мне, когда у него будет больше времени. Я просто дождаться не могу, когда ее услышу.

Лицо мисс Аннабел изменилось и застыло. Она подошла к окну и остановилась, глядя на улицу.

– Один из его друзей тоже там, этот скульптор, Дервент Вуд. Вряд ли ты когда-нибудь видела его работы, хотя он – подлинный мастер в передаче сходства, – она обернулась и взглянула на меня. – Знаешь, Эми, что он делает сейчас своими удивительными пальцами? Он тоже придает сходство, но лицам, которых уже нет.

– Портретам на надгробиях? – прошептала я.

– О нет, Эми. Эти люди не мертвы – но их лица повреждены осколками снарядов во Франции. Поэтому Дервент Вуд делает для них маски – маски для красивых юношей, чья внешность изуродована, хотя они еще живы. – Меня затрясло, мисс Аннабел заметила это, – Эми, ты не представляешь, что современное оружие может сделать с человеком. Эти бедные парни так искалечены, что не хотят появляться на улице в дневное время. Даже в их собственных семьях не хотят глядеть на них. Поэтому мистер Вуд, или сержант Вуд, как его теперь называют, делает маски из тончайшего металла и разрисовывает их – глаза, носы, рты – все нарисованное. Лукас взял меня в студию, где на стенах висели фотографии «до» и «после». «До» были так невообразимо ужасны, – она содрогнулась. – Подумать только, эти люди получили такие раны и выжили.

– Это ужасно, ужасно!

Мисс Аннабел взглянула на часы.

– Господи, уже пора? Эми, я должна лететь – я обещала Флоре почитать сказку перед уходом, – однако у двери она оглянулась и сказала: – Эми, глядя на эти фотографии, я подумала о Леонидасе. Если бы только он пошел и посмотрел на эти картинки, возможно, это помогло бы ему избавиться от неловкости. Он так поглощен собственным уродством, но оно не сравнимо, абсолютно не сравнимо с тем, с чем приходится жить этим бедным душам. В конце концов, нельзя же все время носить маску?

После ее ухода я долго лежала, дрожа от холода. Эти бедные юноши!

Доктор объявил мне, что скоро я смогу вставать к завтраку. Он сказал, что я превосходно восстановилась после родов и в недалеком будущем смогу спускаться вниз и снова сидеть в гостиной. Но мне не хотелось этого из-за Розы. Слишком близок был конец моего послеродового периода, а затем мне придется отдать ее в детскую и вновь изображать из себя леди Ворминстер.

У меня не было выбора – я ведь была леди Ворминстер, – но все-таки мы могли провести эти первые драгоценные дни вместе, и я решила не терять из них ни единой минуты.

На следующее утро после завтрака я уложила дремлющую Розу в кроватку и встала. Едва я закончила укладывать волосы, как ко мне вошла горничная Берта.

– Моя леди, мистер Тимc спрашивает, можно ли ему обратиться к вам.

Подойдя к двери, я увидела обеспокоенное лицо дворецкого.

– Моя леди, внизу лорд Квинхэм.

– Но... его там не может быть... он во Франции! – недоверчиво взглянула я на мистера Тимса.

– Нет, моя леди, сейчас он внизу и спрашивает ее светлость, а она ушла полчаса назад. Я сказал, что ее нет дома, но он говорит, что должен увидеться с ней, – старые суставы Тимса затрещали, когда он в волнении сжал пальцы. – Я совсем не знаю, что делать – его светлость ушел в госпиталь, а младший его светлость спрашивал только леди Квинхэм и не поверил мне, когда я сказал, что ее нет дома.

– Я оденусь и спущусь вниз, – сказала я.

– Но, моя леди, – раздался сзади голос миссис Чандлер, – прошло только две недели с тех пор, как родилась малышка. Вам еще рано спускаться вниз.

– Я прекрасно себя чувствую и пойду туда. Наступило молчание. Глаза мистера Тимса озабоченно уставились на меня.

– Моя леди, если можно...

– Может быть, вы обопретесь на руку Берты... – нехотя сказала миссис Чандлер.

– Не нужно, – отказалась я. – Все-таки я уже неделю как сама хожу в ванную комнату.

Однако, когда я начала спускаться вниз по лестнице, мои ноги задрожали. Я крепко ухватилась за служанку и заставила себя идти быстрее, за мной шли дворецкий и горничная. Фрэнк прилетел в Лондон и зашел к нам, пока шли приготовления к отлету, но мне все еще не верилось в это. Я знала, что еще несколько месяцев он не должен был появиться здесь. Но когда мои подгибающиеся ноги преодолели последние несколько ступенек, в открытую дверь библиотеки я увидела фигуру в хаки, стоявшую лицом к камину. Утреннее солнце освещало гладко причесанную, красивую голову и стройную спину мужчины, который был мужем мисс Аннабел, сыном лорда Ворминстера... и отцом моей дочери Флоры.

Я не могла оторвать от него глаз, мое сердце стучало, ноги дрожали так, что я с трудом заставила их спуститься с последней ступеньки в холл. Внизу я споткнулась. Услышав меня, Фрэнк обернулся, его лицо осветилось радостью, но когда он увидел, кто к нему вышел, его глаза разочарованно погасли.

– А, это ты, Эми. А я подумал... – он пожал плечами и слегка улыбнулся, когда я вошла в комнату. – Я не ожидал, что ты в городе. Флора с тобой?

– Да, она наверху в детской.

– Ладно, по крайней мере, погляжу хоть на нее. Но, Эми, – Фрэнк подошел ближе, я увидела тени под его глазами и морщины усталости, прорезавшие лицо, – мне нужно повидать Аннабел – просто необходимо. Где она?

– Сейчас она развозит раненых по госпиталям, – сказала я. – Она недавно ушла, чуть больше получаса назад.

– Проклятье! Я знал, что она в городе, и надеялся, что в это время наверняка застану ее дома.

– Я думала, ты во Франции, – прошептала я.

– Я и был там еще прошлой ночью. Но меня временно назначили на связь с французами, и власти вдруг решили послать меня сюда с отчетом о недавних военных действиях, – он на мгновение закрыл глаза. – Боже – Верден! Я никогда не видел ничего подобного. Немцы растерзали сердце моей прекрасной Франции. Если бы маман была жива и увидела ее сейчас! В общем, я попросился на самый ранний рейс, поэтому местные офицеры не ждут меня еще пару часов. Я и подумал, что если сначала приду сюда, то застану Аннабел дома.