Не говоря больше ни слова, Марк вышел из комнаты и наткнулся на министра. Тот, обычно спокойный и вальяжный, словно сытый кот, сейчас выглядел бледным и взволнованным.

– Ты его расколол? – в лоб спросил он Ювелира. Дышал тяжело, словно бежал.

– Да. И у меня есть доказательства, вечером отчет будет у вас на столе. Этот идиот сам описал все свои убийства в рассказе и вывалил его в сеть, думая, что в интернете существует анонимность, – спокойно ответил Ювелир и с интересом посмотрел на шефа. – Что-то случилось?

– Случилось, Марк. Один товарищ украл триста пятьдесят миллионов. Ну, как украл, выиграл на бирже. Но американские коллеги подозревают преступный сговор, ведущий в самые высокие эшелоны бизнеса.

– А при чем здесь мы? – не понял Ювелир.

– При том, что коллеги подозревают, что это наш соотечественник, утверждают, что тот говорит с русским акцентом.

– Допустим, но при чем тут я? – Ювелир в упор уставился на министра.

– При том, что ты работаешь с теми, кто обставляет свои преступления красиво. – Министр восстановил дыхание и так же пристально уставился на Марка.

Об амбициях последнего ему было хорошо известно. Тот спал и видел себя в министерском кресле. Министру же столь ретивые подчиненные были вовсе ни к чему, недавно молодая жена родила ему сына, и он собирался дать ему все самое лучшее, задержавшись на своем посту как можно дольше. Но, как говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе – вот девиз, который никогда его не подводил. Не подведет и сейчас.

– Что красивого в биржевом надувательстве? – немного раздраженно спросил Марк.

– То, что человек, его совершивший, по его словам, явился из будущего. Он исчез из кабинета, где его допрашивали, и провалился сквозь землю. Американские коллеги утверждают, что он воспользовался фальшивыми документами, а на самом деле он русский по имени Казимир Малевский.

Марк поморщился от подобного дурновкусия.

– Мы уже проверили. Такого человека в природе, по крайней мере в нашем времени, не существует. Я хочу, чтобы ты занялся этим делом, Марк. А этого любителя гороскопов я сам доведу до конца. – Министр широко улыбнулся Ювелиру и, махнув рукой, вошел в кабинет, где убийца пытался разбить себе голову об стену.

* * *

Чем больше Ювелир вчитывался в бумаги, которые ему передали американские коллеги, тем меньше ему нравилось это дело. Речь шла не о серийном убийце, террористе или просто психопате – эту публику он щелкал как орешки, возможно, потому, что легко мог поставить себя на их место. Речь шла о мошеннике экстра-класса, за которым наверняка стоит мощная структура. Иначе он не смог бы исчезнуть посреди белого дня из охраняемого помещения. Не смог бы за две недели сорвать триста пятьдесят миллионов на бирже и не смог бы провалиться сквозь землю.

В дверь постучали, Марк нехотя оторвал голову от бумаг.

– Войдите, – коротко приказал он. Настроение было препаршивым.

– Марк Александрович… – в кабинет заглянула стажер Нина, которую Марку настойчиво порекомендовал взять к себе в отдел сам министр. Баб в офисе Ювелир не выносил, верил, что они нарушают работу сплоченного мужского коллектива и вообще должны сидеть дома и нянчить детей. – Марк Александрович, все собрались и вас ждут, – настойчиво повторила Нина, глядя на шефа.

Тот и пугал, и завораживал одновременно. Был похож на оборотня, из тех, что в полночь обрастают волчьей шкурой и исчезают из дома, чтобы вернуться утром, пропахшим человеческой кровью и страхом. Черные глаза на бледном лице могли прожечь дыру в сердце, Нина уже лично в этом убедилась.

Ничего не ответив, Марк кивнул. Нина вышла и закрыла дверь за собой. Он откинулся на спинку кресла. Американские коллеги много работали, но малого достигли. Установили, что документы на имя Эндрю Карлссона фальшивы, такого человека с таким годом рождения и адресом просто не существует. Вскрыли несколько других личин мошенника и уперлись в этого самого Казимира.

И что ему с этим делать? Почему дело поручили именно ему? Потому что коллегам показалось, что у этого афериста русский акцент? Кто они там, в конце концов, филологи-лингвисты? Проследили цепочку фальшивых документов до Казимира Малевского? И на этом основании решили, что он русский? А если бы он назвал себя Сальвадором Далилом или Паблом Пикассинским – ринулись бы в Испанию? Марк чувствовал себя зверем, загнанным в клетку. А что, если министр специально подсунул ему это дело, чтобы обломать крылья? Макнуть носом в дерьмо, указать на его место?

Марк почувствовал, как кровь закипает от бешенства.

Он резко встал, стул откатился в угол. Мягкими, почти беззвучными шагами пересек пространство кабинета и толкнул дверь. Прошел по серому коридору, в котором не было окон, кивая знакомым и игнорируя приветствия от незнакомых. Толкнул дверь в кабинет для совещаний и тут же плотно закрыл ее за собой, включив красный свет, сигнализирующий всем остальным, что в кабинете проходит важное совещание.

Нина была на месте. Одетая в чулки и кожаный корсет, держала на коленях пухлую папку с документами.

– Документы в сторону, – расстегивая рубашку, коротко приказал Марк старшей дочери министра.

– Ты в порядке? – Та безропотно выполнила приказание и отложила папку. Хорошая фигура, ни грамма лишнего жира, наверное, торчит часами в спортзале и СПА. Ювелир понятия не имел, чем любовница занимается за пределами ведомства. Впрочем, его никогда это и не интересовало.

– Твой отец хочет меня подставить. – Марк аккуратно сложил вещи на стул. Он ненавидел небрежность во всем, к тому же мятая одежда могла дать повод для досужих сплетен.

– У него это получится? – Нина встала и, подойдя к Марку, положила руку ему на грудь. Он почувствовал сладковатый запах духов – надо будет сделать замечание, чтобы на работу не обливалась парфюмами.

– Конечно нет, – подкачал головой Марк, – это еще никому не удавалось.

* * *

Татьяна сидела в углу старой автобусной остановки и плакала, натянув поглубже капюшон пальто из мягкой серой шерсти, которое Эдуард заказал ей из самой Италии, стоило ей упомянуть, что оно ей понравилось.

– Единственный выход – это донорская сперма, – так сказал доктор, разведя руками после того, как ни один из эмбрионов не выжил на пятый день. Их четвертая попытка. Деньги, нервы, гормоны, истерики, подорванные здоровье и семейное благополучие.

Эдуард был на высоте. Благородный рыцарь, он сразу предложил ей развестись, чтобы не губить ее молодую жизнь. Еще есть время, она еще встретит достойного мужчину и сможет родить ему ребенка. Или двух.

Это звучало как издевательство. Он же знал, что она никогда не встретит никого, кого можно будет даже сравнить с ним. С его бережным отношением, зрелой любовью, готовностью принять ее такой, какая она есть. Со всеми изъянами, трещинами и впадинами. Развестись с ним – немыслимо!