Она толкнула тяжелую дверь.

Серые, рыжие и серебристые крыши открывались далеко вперед, кое-где торчали верхушки деревьев и узкие провалы улиц. Девочка пробралась по краю и уселась спиной к кирпичной трубе. Ей нравилось иногда заглядывать внутрь черных дыр вентиляций, отмахиваясь от липких запахов кухонь, которые ползли изнутри. Иногда оттуда выплескивались голоса, смех, ругань. В вентиляции жили не люди, а призраки, совсем не похожие на соседей.

Солнце уже начало проваливаться между домами, низкие мягкие лучи позолотили окна. Близкая туча чесала брюхо о растопыренные антенны.

Подкрадывалась дождливая ночь.

Вспомнилась соседка. А ведь и правда, затянулась весна. Разверзлись хляби небесные, как говорится, и хлябают уже месяц подряд. А пора бы им и обратно сверзнуться… лето на носу, а она еще ни разу в футболке не выходила, только в куртке.

Хорошо было смотреть на закат, на крыши, дышать близким дождем.

Ради таких моментов стоило жить.

Ника совсем не любила день. Днем скучно. Днем школа, магазин, кухня, уроки. «Ты уже не маленькая», – вечный припев от мамы. Или, для разнообразия: «Опять ты читаешь всякую ерунду».

День командует коротко и ясно. Вынеси мусор. Ешь быстрей, а то остынет. Почему у тебя книги на полу? Сделай тише. Ты уже три часа сидишь не разгибая спины. Ты сделала уроки?

Не щурься. Не горбись.

Не лезь. Не спорь.

Можно вынести мусор, перемыть все полы, съесть тазик борща, наворачивая его большой поварешкой, – только какая от этого радость? Про уроки вообще молчу.

Не, днем, конечно, тоже бывают минуты… Устроиться, например, на широченном теплом подоконнике, лениво щурясь на улицу. Читать хорошую книжку, с хрустом грызть красное яблоко, брызгая соком, дразнить кота… Но в основном день – это скукотища.

То ли дело ночь.

Все меняется. Собственная кухня кажется поляной в диком лесу. Тени шевелятся. Красные стоп-сигналы, синие фонари, золотые окна, зеленые глаза светофоров, а на самом деле – неведомых тварей… Ночью и книги вкусней, и яблоки слаще.

Солнце садилось, смеркалось.

Что сейчас Тишка делает, интересно? Фортепьяно терзает или английский мучает? Тишка (в миру – Ангелина) была ее самой близкой подругой. Увы, виделись они редко. У Тишки-ангела весь день был загружен и расписан по минутам – музыка, упражнения, уроки, занятия. Уроки, музыка, упражнения, выступления. Она никогда не выбегала просто так во двор – не хватало времени. Она даже в магазин не ходила. Куда ни дернись – то с бабушкой, то с родителями, то на музыку, то на язык под конвоем.

И даже книжки Тишке выбирала мама. Тишайшая Ангелина тайком скачивала и читала с компа запретные романы, а фильмы и мультики смотрела в гостях у нее, у Ники.

Даже компьютер подруге разрешали только по расписанию. Предполагалось, что ее будут интересовать исключительно видеоуроки, концерты классики и научные фильмы. Но Тишка быстро оценила сокровища Интернета, научилась добывать запретные знания, шифроваться и заметать следы. Завела вторую почту, открыла пару тайных страниц «ВКонтакте». Правда, и за компом ей было особенно не расслабиться, потому как упражнения хочешь не хочешь – а делай. На свободу она вырывалась только у Ники в гостях, в единственном месте, куда ее время от времени отпускали.

Это вообще удивительно, как они подружились. При таком режиме Ангелине светило пожизненное общение только с подобными же оранжерейными растениями.

Они столкнулись в гимназии, когда родители Тишки переехали в этот район. Раньше она паслась в частной гуманитарной школе, отстойнике юных элитных овечек. Об их гимназии шла хорошая слава, к тому же идти от дома было всего ничего, пару кварталов, вот Тишку и определили сюда после долгих колебаний.

И в первый же учебный день на нее наехала местная малолетняя шпана. Музыкальная девочка растерялась. Казалось, она ни разу в жизни не слышала волшебных слов: «Ты че, нарываешься? Самая умная, да? Пошли за школой перетрем по-взрослому». Она, правда, была очень умная, тонкая, слабая – таких особенно любят тыкать мордой в асфальт. Дело могло кончиться совсем плохо, но Ника вступилась за новенькую.

Противно смотреть, как чморят слабых.

Сама Ника тоже не Кинг-Конг – тонкая, невысокая, – но связываться с ней желающих не нашлось. Потому что она – дикая. Даже боли во время драки не чувствует, только злое желание бить, рвать и кусаться до последнего. А кому охота, чтобы всю физиономию расцарапали или ногой саданули по косточке со всей дури, как она однажды врезала угрюмой Меге. В глубине души Ника знала, что сама отмороженная, похлеще Меги. И девчонки это чувствовали. Может, поэтому близких подруг у нее в классе до сих пор не было. Так, приятельницы.

А Тишка сразу к ней прилепилась – сначала из благодарности, а потом черт знает с чего. С разницы полюсов, что ли? Говорят же, что противоположности притягиваются. Общего у них только и было что любовь к книгам, фильмам и кошкам. Но подружились они быстро и крепко, по-настоящему.

Ника даже поклялась как-нибудь сводить Тихоню ночью на любимую крышу. Но для этого нужен был особый случай – чтоб мама дежурила, чтоб Тишке разрешили у нее ночевать, чтоб дождя не было, чтобы хватило храбрости на двоих…

Пока случая не представилось.

Но это обязательно будет. Может, на выпускной. Пусть Тишка увидит, как тьма нависает над городом, как поднимается над антеннами луна…

Потянуло сыростью, сквозным ночным ветерком. Тут на крыше всегда дул ветер, словно над городом текла невидимая воздушная река. А Ника сидела в самой глубине этой реки. Возле дна. Квадратные и прямоугольные колодцы дворов казались отсюда глубокими речными ямами, полными темноты с золотыми рыбками фонарей.

Пора было возвращаться.

На чердаке ее встретила темнотища, хоть глаз выколи. Она быстро перебежала знакомое гулкое пространство. Где-то рядом спросонья оглушительно захлопал крыльями голубь, у них тут были гнезда. Повозился, стих.

Ника прислушалась – нет ли кого внизу? – и быстро спустилась по лесенке в подъезд. Никто не знал про ее любовь к крышам. Ни мама, ни соседи, никто.

Только Тишка.

Но Тихоня никогда никому ничего не рассказывала.

* * *

А Ангелина между тем мельком покосилась в темное окно и прилежно раскрыла книжку по русской истории. Она любила древнюю историю разных народов. Боги и волшебные звери смешивались там с людьми, герои и призраки запросто жили рядом. Да и просто было интересно – как наши предки жили, чем занимались, о чем думали? Ни Интернета, ни телевизора, ни мобильника, ни дорог, ни магазинов… Зато сидели по вечерам у теплой печки, глядя, как бабушка сучит нитку с кудели, намотанной на рогатую прялку, слушали неторопливые сказки. Ангелина уже видела красноватые сполохи от огня, бабушкины проворные молодые руки, полосатого кота, устроившегося у нее в ногах… Она мечтательно вздохнула и принялась читать.