Билл бросил взгляд на старую Моргауну, поймал ее легкий кивок и нехотя переадресовал его Белле.

– Отведи их в Совет, – велел он Джеку Перекопу.

Услышав эти слова, высокий чужак внезапно оживился и обратил к Биллу Рокоту широкую улыбку.

– Я Доктор, очень приятно познакомиться! – заявил он, бросаясь вперед для рукопожатия. Перед ним тут же с лязгом скрестились тяпка и вилы.

– Прошу прощения! – торопливо сказал он, отступая на шаг. – Мне кажется, имеет место маленькое недоразумение. Какая неприятность. Вы тут главный? Может быть, я выйду за ворота, потом зайду и представлюсь еще раз? Заново, понимаете!

– Забавный акцент, – тихо сказала старая Моргауна.

– Да уж.

Доктор и Эми с тревогой наблюдали, как морфы вокруг них начинают шептаться.

– Ты их нервируешь, – прошептала Эми. – И у них острые вилы, если ты еще не заметил.

– Разумеется, я заметил! – так же шепотом откликнулся Доктор. – И я их не нервирую.

– Еще как, – сказала Эми. – Ты можешь просто улыбаться и кивать?

Девушка крепко обхватила себя руками, но даже шерстяное пальто не спасало от пронизывающего холода.

– Надеюсь, они отведут нас в тепло, прежде чем забить граблями до смерти.

Наконец Билл Рокот кивнул, и спутников препроводили в здание Совета. Изнутри это оказался большой сумрачный зал, освещенный факелами и солампами. Отделка была полностью деревянной: потертые балки, сиденья, отполированные годами заседаний, и настил, хранящий воспоминания о сотнях и тысячах ног. Присмотревшись, Эми поняла, что ее смущает: поблескивающие там и тут гвозди смотрелись бы уместнее на другом фоне. Например, в стене космического корабля.

Факел шипел и плевался горячим маслом, но девушка все равно встала к нему так близко, как только возможно. Эми с облегчением сняла варежки, и они свесились из рукавов пальто, подпрыгивая на эластичной резинке.

Доктор не переставая крутил головой. Особый интерес у него вызвала крыша – а именно металлические круги, для прочности инкрустированные в старое дерево, и такие же металлические скобы, которые соединяли между собой потолочные балки.

– Старая работа, – наконец сказал он. – И очень красивая.

Затем он опустился на корточки возле деревянного поручня, который окружал площадку в центре зала. По всей видимости, в мирное время она предназначалась для речей, а теперь превратилась в скамью подсудимых. Доктор внимательно изучил место, где поручень крепился к полу, и даже потер его пальцем.

– Славные гвозди, – пробормотал он.

Эми вскинула бровь.

– Тебя волнуют гвозди? Сейчас? Серьезно?

Доктор выпрямился.

– Это может быть важно.

– Рори в лесу. Один. Ищет нас, – напомнила Эми. – Мы можем их убедить просто выпустить нас отсюда?

Люди Джека Перекопа встали на страже в дверях. Сиденья постепенно начали заполняться морфами. Билл Рокот с другими старейшинами разместился в креслах, которые полукругом стояли во главе зала.

– Кто вы? – спросил Избранный, когда суета наконец улеглась.

– Я Доктор, – с готовностью сообщил Доктор.

– Доктор чего? – поинтересовалась старая Моргауна. – Физики? Медицины?

– О, всего понемногу.

По залу прокатился ропот. Старейшины принялись совещаться.

– А это Эми Понд, – торопливо добавил Доктор.

– Честное морфское имя! – вставил Шонс Плуграйт.

– Спасибо, – сказала Эми. – Я тоже так думаю.

– Она твоя жена? – спросила старая Моргауна.

– Боже, нет! – возмутился Доктор.

– И вовсе незачем так кричать, – заметила Эми. – Я могла бы ей быть. В других обстоятельствах. Но, вообще-то, я не она, – добавила она, обращаясь уже к Совету.

– Мы всего лишь друзья, – горячо заверил их Доктор. – Просто держимся накоротке. У нас ведь без церемоний, правда, Понд?

– Почти никогда, – подтвердила Эми.

– Но сегодня можно считать, что у нас светский прием, – и Доктор направил длинный указательный палец на Билла Рокота. – Это ты здесь главный?

– Уже восемь лет служу Белуге в качестве Избранного Нутриция, – гордо сказал Билл. – И все морфы свидетели, это нелегкая ноша.

– Конечно-конечно, – заверил его Доктор. – Нутриций. Какое интересное слово, правда? От латинского nutricius – кормилец. Человек, который кормит, заботится, ухаживает… За растениями или животными в питомнике.

Морфы снова зашептались.

– Ты что творишь? – зашипела Эми, бочком подбираясь к Доктору и стараясь при этом мило улыбаться старейшинам.

– Проясняю обстановку, – ответил тот. – Избранный Кормилец… Значит, тот парень с бородой и правда главный.

– Они тут все с бородой, – возразила Эми.

– Имей совесть, у нее бороды нет.

– Минутку, – сказала Эми. – У него латинский титул? Как такое возможно?

– Элементарно.

– Но Рори был прав, это не Лидворт. Это вообще не Земля. Тогда как у них могут быть латинские названия?

– Эта планета весьма землеподобна, – ответил Доктор. – И, если моя догадка верна, становится землеподобней с каждым днем. А наши гостеприимные хозяева, без сомнения, самые обычные люди.

– И долго мы еще будем тратить время на эту болтовню? – голос Беллы легко перекрыл ропот зала. В Совете воцарилась тишина. Девушка поднялась со своего места и обвела собрание и старейшин многозначительным взглядом.

– Довольно, Белла, – сказал Билл Рокот.

– Пастырь свидетель, – рявкнула Белла, – пока мы тут болтаем, время уходит! Избранный, почему ты не задашь им главный вопрос?

– Отличная идея! – оживился Доктор. – Обожаю игру в вопросы. Кто начинает?

С таким же успехом он мог пытаться растопить камень.

– Откуда вы на самом деле пришли? – спросила Белла. – Вы не из Белуги. Из какого вы рассадника?

Эми скосила глаза на Доктора.

– «Рассадника»? – повторила она одними губами.

Доктор поморщился и слегка нервно передернул плечами.

– Это… сложный вопрос, Белла.

– Да ну? – холодно откликнулась девушка. – В Грядущем всего три рассадника, так что выбор небольшой.

– О, – ответил Доктор. – Может быть, попробуем другой вопрос?

– Отлично, – сказала Белла. – Что вы сделали с моей сестрой?

– Давайте проясним одно недоразумение, – сказал Доктор и с улыбкой развел руки в широком дружеском жесте. Затем он медленно повернулся на каблуках, стараясь встретиться взглядом с каждым присутствующим.