Чудесная мелодия зальцбургского волшебника[6] сменилась другой, более громкой, запестрев фальшивыми нотами. Да, такова особенность Альдо Морозини – насвистывал он без ошибок, а вот пел фальшиво.

Лиза вошла в просторную ванную комнату, окутанную легким душистым паром, благоухающим английской лавандой Ярдлей, и привычно уселась на край ванны.

– А что, если ты мне расскажешь чуть больше обо всей этой истории? – попросила она. – Появление у нас в доме крадущегося на цыпочках Адальбера осталось для меня загадкой.

– Чистосердечно признаюсь: для меня тоже. Другое дело, что с ним вместе мы сможем свернуть любые горы. Но вот факт, которому трудно поверить! Записка, лежащая в кармане моего халата, подтвердила, что Ава Великолепная вовсе не любительница сказок. В самом деле, пятьдесят пять каратов исчезли из замка Хивер, а в краже обвинен не кто иной, как я!

– Обвинен, но кем? У обвинителя есть имя?

– Лорд Астор, владелец замка Хивер, собственной персоной. Будто бы я явился к нему, воспользовавшись дружбой с твоим отцом. Меня приняли с распростертыми объятиями, и я удалился, прихватив с собой семейную драгоценность. Потому-то мне и нужно, чтобы ты любой ценой отыскала отца.

– Тебя могут арестовать?

– Посмотрим. Но судя по тому, как осторожничает Адальбер, могут. Значит, мы до вечера держим леди Аву под наблюдением, потом я исчезаю, а ты передаешь ей записку. Мы назначим ей свидание, вот только решим с Адальбером где.

– А когда случилась кража?

– Три дня тому назад. И мы с тобой прекрасно знаем, что тогда я был в Англии и как раз там подцепил заразу, которая свалила меня с ног.

– При этом твой клиент не только не приглашал тебя к себе, но даже и не был дома. А каково расстояние между двумя этими замками?

– Замок лорда Эллертона в двадцати километрах от замка Хивер. Вывод?

– Ясен любому дураку.

– Пришли ко мне Адальбера. Он уже видел меня голышом, сознания не потеряет. И попроси принести нам сюда кофе.

– Снова кофе?! После шоколада ты собираешься пить его литрами?

– Мне нужно восстановиться. Шоколад помогает телу, кофе обостряет интеллект.

– Надо же какие тонкости! Ты растешь прямо на глазах.

Лиза скрылась за дверью очень вовремя, а то могла бы получить мокрой губкой, которой запустил в нее Альдо.

Несколько минут спустя худощавый силуэт Адальбера Видаль-Пеликорна нарисовался на пороге мраморной ванной комнаты. Как всегда несколько взвинченный, одетый в свободном, но безупречно элегантном стиле, Адальбер откинул со лба непокорную прядь белокурых волос с нитками седины, взглянул бесхитростными голубыми глазами, которые никому не сообщали, что их владелец хитрее индейца сиу, и сурово скомандовал:

– Сейчас же вылезай из ванны, а то через две секунды я буду мокрее тебя! Ты что, уже не болен?

– Болел, но выздоровел. Некоторые новости, как выяснилось, обладают целительным свойством.

Альдо поймал брошенное другом полотенце, вытерся, накинул купальный халат и вернулся в спальню, куда Захария уже успел принести кофе. Отхлебнул глоток, наконец-то зажег сигарету и с наслаждением сделал первую затяжку.

– Господи! Хорошо-то как! А теперь поболтаем. Во-первых, чем обязаны неожиданному визиту? Во-вторых, что там за история с кражей?

– «Санси» – объяснение моего визита. Бриллиант в самом деле украли в замке Хивер прямо из-под носа Астора. «Санси» был самым драгоценным из сокровищ хозяйки дома. Я приехал если не избавить тебя от неприятностей, то хотя бы помочь отбиваться от них, потому что Асторы обвиняют в краже тебя.

– Я знаю. Идиотизм редкий, потому что я ни разу в жизни у них не был.

– Они клянутся, что был, что тепло тебя приняли в качестве зятя их старинного друга Морица Кледермана. А после твоего отъезда обнаружили, что ты увез с собой симпатичный сувенир. Если я правильно понял, ты в тот вечер как раз и был в этих самых краях.

– В двадцати километрах, в доме моего старинного партнера, который, как оказалось, не только не приглашал меня приехать, но и сам был в отъезде, о чем мне сообщил дворецкий. Я пришел в ярость, больше всего из-за английской скверной погоды, и хотел только одного: как можно скорее вернуться домой и лечь в постель.

– И где же ты ночевал?

– Да нигде. Вернулся в Хитроу, оттуда на самолете в Бурже. Там сел на самолет до Милана, в Милане на поезд до дома!

– Да ты в самом деле сумасшедший! – изумился Адальбер. – Вместо того чтобы тихо и спокойно отправиться к тете Амели…

– Я как умница-разумница не стал делиться с нею микробами. Она ведь уже не молода, ты об этом знаешь?

– Она моложе тебя, это точно. Если хочешь, я…

– Не клянись, не надо! Лучше скажи, как тебе удалось так быстро приехать?

– Проще простого. Меня отправил Ланглуа. Но за быстроту, разумеется, можешь похвалить меня лично.

– Ланглуа? Главный начальник парижской полиции?

– Ты знаешь другого?

– Нет, но признаюсь честно: не могу взять в толк, при чем тут он. Кража – мировая сенсация, камень исторический, «вор – человек известный и до сих пор с безупречной репутацией», и вдруг шеф французских полицейских отправляет тебя, чтобы предупредить и, возможно, даже оказать помощь этому самому вору? Тогда как в Англии суперинтендант Уоррен уже отправил по следу всех своих подчиненных. И какой в этом смысл?

– Кое-какой имеется.

– Объясни какой, – попросил Альдо, зажигая вторую сигарету.

– Сейчас все расскажу. Ни Уоррен, ни Ланглуа, разумеется, не верят в твою виновность. Они слишком хорошо тебя знают. Уоррен начал с того, что известил Ланглуа о случившемся, желая заткнуть болтливые рты. Он никого не пускал по следу. Но едва Уоррен успел ввести в курс дел нашего шефа, как угодил в больницу.

– Что с ним такое?

– Точно не скажу, но, похоже, что-то серьезное, потому что пока вместо него будет работать его заместитель. И насколько я понял, Уоррен боится этого человека, как чумы. Чтобы не спугнуть любителей исторических драгоценностей, а они сейчас напряглись во всех концах мира, принято решение вести дело как можно тише. Ланглуа поручил мне прикрывать тебя до тех пор, пока ты не свяжешься с тестем и вы не съездите вместе к Асторам с тем, чтобы они отозвали свой иск, официально признав, что произошла ошибка.

– Я тоже считаю, что это самое разумное. И еще думаю, что Лиза уже звонит своему отцу. Он тут же прилетит, заберет меня, отвезет в Хивер, где мне принесут извинения, и все пойдет своим чередом.

– Все так, но есть одно «но», причем существенное. Кледерман сейчас в Южной Америке. Он ищет какие-то необыкновенные изумруды, и, полагаю, он уже где-то в Манаусе. Первое, что сделал Ланглуа, – это позвонил его секретарю в Цюрих.