никаких вещей. Никакого намека на то, что его попутчики были здесь. Безликое купе, одно из десятков и сотен маленьких домиков, снующих туда-суда по просторам огромной страны.

Вот домик наполняется жизнью, бытом, историями. Вот он мчит куда-то при свете солнца и под бликами луны. А потом снова пустеет, чтобы подготовиться к новому циклу.

На столике, под бутылкой, обнаружился белый листок, наспех вырванный из блокнота.

“Аркадий Ильич, миленький!

Мы сошли в Лазаревской, потому что никогда там не были. Простите, что не попрощались, было неловко вас будить. Спасибо вам за самый важный урок в жизни. Вы своим простым рассказом изменили две жизни.

Ира и Антон.”

Поезд в последний раз стал тормозить. Аркадий Ильич собрал вещи, оделся и бережно вытащил из-под сиденья чёрный кожаный кейс. Взял сумку с гостинцами от женщины из Воркуты и оглядел на прощание купе. Тихонько пробормотал:

— Ну вот, Анна Михайловна, хорошая у нас выдалась поездка. Сейчас позвоню Егору и передам посылочку. А может добрый человек согласится нас подвезти. — Он еще раз перечитал записку и улыбнулся в пространство.

— Сдается мне, Анечка, что мы изменили не две жизни, а три.

Поезд дернулся и остановился. Аркадий Ильич неспеша вышел и смешался с толпой заспанных пассажиров, чтобы навсегда раствориться в потоке людских судеб.