В России, разумеется. И крупной суммой в качестве приданного.

Да и сам по себе игорный бизнес — штука непростая. Там многие проигрываются в хлам. Что открывает просто невероятные возможности для вербовки…

Ну и торговля.

Ведь через Бремен-Ферден пойдет огромный товарный поток, перехваченный из Голландии и иных стран. А это сведения, важные сведения, позволяющие в будущем в Москве принимать правильные решения…

Меншиков рассказывал, собравшимся в зале людям, о том, как славно они заживут. Рисуя в их воображении Нью-Васюки едва ли не планетарного масштаба.

Те слушали.

И чем больше слушали, тем сильнее загорались их глаза… менялись выражения лиц с обеспокоенных и испуганных на азартные, предвкушающие. А по помещению медленно, но уверенно стал распространяться запах денег.

Такой характерный.

Никто никогда его не мог описать. Но Александр Данилович, не хуже заправского сержанта Билко, чувствовал его всем своим нутром. И ощущения эти умудрялся как-то транслировать окружающим…

Глава 3

1705 год, март, 12. Вена — Эдинбург — Стокгольм

— ЧТО они сделали⁈ — удивился Леопольд.

— Выкинули нашего посланника из окна, отчего он насмерть разбился — ударился головой о камни мостовой. Его подручных зарезали. А особняк разграбили.

— Уму непостижимо! — воскликнул Иосиф.

— И что ответил дож?

— Они ищут виновных. Но пока кто это сотворил не ясно.

— Как это не ясно? — воскликнула Императрица.

— Нападающие были в масках. Их не опознали. А потом они скрылись среди ночи.

— А что в Венеции говорят? В злачных местах.

— Разное. Но среди прочего ходят слухи, что наш посланник хотел устроить переворот и подвести Венецию под вашу руку.

— Серьезно? — ахнул Иосиф. — А почему мы об этом ничего не знаем?

— К слову, дож был весьма холоден и сдержан в своих ответах.

— Вот значит, что они задумали… — задумчиво произнес Леопольд. — Ты сынок смотри и запоминай.

— Я весь внимание, — подался вперед Иосиф.

— Нас верно хотят в Италии связать. На один театр боевых действий у Франции и войск, и денег найдется в достатке. Драка там будет серьезной. В Венгрии пока тихо. Но это пока. Им много времени для восстания не нужно. Так что, если в Италии все пойдет не так, могут и их попытаться подключить.

— Отец, ты видишь все слишком мрачно.

— Мрачно? — усмехнулся Леопольд. — За столько лет я научился отделять зерна от плевел. Я дурно себя чувствую последнее время. В мои года — это очень плохая примета. Мыслю — с моей смертью начнется обострение. Ты-то, — кивнул он на сына, — в этих делах неопытен. С Людовиком тягаться не сможешь. И тебя постараются затянуть в войну в Италии, а тем временем постараться силами поляков и османов выбить русских из игры. Пока они нам выходят естественными союзниками. Но если нанести им серьезное поражение и отбросить от новых границ — и им станет не до нас.

— Может предупредить Петра?

— Можно, — согласился Леопольд. — Только он и так все знает. Слышал, что он бросился войска готовить во множестве со всем рвением? Думаешь, просто так?

— Но откуда он знает?

— Петр всеми своими делами показывает, что еще раньше нас узнал о готовящейся беде. Тут скорее нужно спрашивать — почему он это выяснил вперед нас.

— Может быть это совпадение?

— Петр одержим морем. Он победил. Пробившись и к Черному морю, и к Балтике. И с персами дружбу водит, укрепляя торговлю. Да Бремен-Ферден получил. Ему сейчас самое то — корабли строить. А он за солдат взялся. Да с таким рвением, что удивление берет. Нет, сынок. Таких совпадений не бывает.

— А как мы можем этому всему помешать?

— Если наши войска потерпят поражение в Италии — никак. И будь бдителен. Французы почти наверняка попытаются поднять восстание в Венгрии. Пойдут ли на это венгры? Вот вопрос. Но…

— Что?

— Но это то, что на поверхности. А вот дальше начинается гадание. Как Петр покажет себя в этой войне? Здесь все очень сложно. Нам его поражение не нужно, равно как и победа. Если он слишком укрепиться, то станет представлять угрозу уже для нас. Но если мы полезем с русскими бодаться, то можем сделать себе еще хуже. Ведь нам они нужны как союзники… Все очень непросто.

— Так может эта заварушка — не для сдерживания России? А чтобы поссорить нас?

— Сынок, одно второму ничуть не противоречит. Людовик — очень опытный игрок. В 1654–1667 года Россия один на один разгромила Речь Посполитую. Просто разнесла в пыль ее армии, которые с тех пор не улучшились. И только из-за избыточных амбиций их правителя, что жаждал разделить Речь Посполитую и стать Великим князем Литовским, война затянулась более чем на десять лет. И закончилась для России весьма скромными успехами. Как пойдет в этот раз я не знаю. Но все говорит о том, что войска именно поляков и литвинов русские разгромят. Причем быстро. После чего завязнут в переговорах. Скованные там. С юга же на них будут надвигаться османы, оттягивая силы уже на себя. Как оно все сложится — не знаю. Но и развал Речи Посполитой нам не нужен. Все очень сложно… эта война нам вообще не нужна. И если получиться ее избежать — ее нужно избежать.

— В наших интересах, чтобы по итогам войны все разошлись без приобретений территориальных. Я правильно тебя понял, отец?

— Правильно. Хотя я не уверен, что это возможно. Французам же нужно очевидно нечто иное. Чтобы русские либо усилились чрезмерно, либо ослабли. В первом случае мы можем оказаться в еще более опасной ситуации чем сейчас. Все-таки Речь Посполитая — это хаос. А османы — бардак. И в принципе, опираясь на крепости, мы в состоянии сдерживать их относительно малыми силами. А вот Россия… она показывает себя не хуже шведов. И ее амбиции подкреплены хорошей армией, растущим порядком внутри страны и толковыми правителями… В этом и беда. Она нам нужна. И ее дружба с Персией. Но если этот медвежонок станет большим медведем — с ним придется считаться. И с его аппетитами.

— А это нам совсем не нужно. — медленно произнес Иосиф. — Тем более зная и дружбе русских с протестантами.

— Вот именно… — кивнул Леопольд.

— Задачка…

— На то и расчет. — тяжело вздохнув, произнес отец. — Если нас не связывать войной в Италии, мы сможем вмешаться и предотвратить эту заварушку на востоке. Что в наших интересах. Но… — развел руками Император.

— А мы не можем отмахнуться от итальянских проблем?

— Тогда, весьма вероятно, мы потеряем Миланское герцогство. А то и Неаполитанское королевство. Очень полезные и нужные земли. Нас заставляют выбирать между двух зол…

* * *

В тоже самое время в Эдинбурге…

— Ваше величество, у меня плохие новости.

— Плохие? Георг преставился, и моя сестра собралась замуж за нового штатгальтера Голландии? — раздраженно спросил Джеймс Стюарт.

— Не настолько плохие, сир.

— Тогда что?

— Мне стало известно, что в Англию вернулось много людей, живших в Москве. И видевших то, как Петр преобразует свою армию. И теперь ваша сестра занялась укреплением своих полков по русскому образцу.

— Я слышал эти слухи.

— Увы, сир, это не только слухи. Анна перевела два полка драгун на службу уланами. Они в таком бое не опытны. Но года два-три и научатся. Говорят, что даже специальное поле для упражнений им выделили. Да и остальных начали обучать конной сшибке.

— Если ее волнует только кавалерия, это не страшно.

— Ее волнует все, сир. Кавалерия, пехота, артиллерия. Они все пытаются скопировать с русского образца. Говорят, что даже мундиры стали шить по их подобию с этими их странными войлочными шапками.

— А это еще зачем?

— Говорят, что они недурно защищают от рубящих ударов. Хотя так ли это мне достоверно не известно. Главное то, что королева Анна очень серьезно взялась за армию.

— Зачем? Той армии, что у нее сейчас есть, вполне достаточно чтобы не дать нашим войскам завоевать Англию.

— Вероятно она планирует завоевать Шотландию. А потом и Ирландию. А вмешаются ли вовремя французы — вопрос. Они ведь вас обманули.

— Французы… — скривился Джеймс Стюарт.

В Версале Людовик ему обещал одно. И поначалу даже казалось, что он был искренен. Но когда Джеймс высадился в Шотландии, все пошло наперекосяк. А потом еще и выяснилось, что французы оказывали помощь его сестре, дабы она сохранила за собой Англию.

— Мерзавец… — процедил король Шотландии