Ещё одна трель.

— Очень вовремя. Джессика проснулась.

Кларк стала подниматься из-за стола.

— Чай свой с собой возьмёшь? — спросил Ребус.

— А как по-твоему? — последовал ответ.

Когда они подошли к палате Джессики, оттуда как раз выходила уже знакомая им медсестра.

— Вы с ней помягче, — вполголоса попросила она.

— Мягкость — наш стиль, — заверил её Ребус.

Пострадавшая лежала на кровати без подушки, уставясь в потолок. Потом зрачки её дёрнулись, она моргнула несколько раз, фокусируя взгляд. Губы у неё были влажные, словно она только что пила из кувшинчика, стоящего рядом на подносе. Её отец сидел, как и прежде, держа дочь за РУКУ.

— Джессика, — начала Кларк, — я инспектор уголовной полиции Кларк, а это сержант Ребус. Как вы себя чувствуете? Дурацкий вопрос?

— Как если бы меня сбила машина.

— Я видела, в каком состоянии ваш «гольф». Подушка безопасности, вероятно, спасла вам жизнь. Глупо, что вы не пристегнулись.

Услышав это, Трейнор напрягся. Глаза Джессики расширились.

— Я всегда пристёгиваюсь, — возразила она.

— Водитель, который вас нашёл, — тот, который вызвал полицию, — говорит, что вы не были пристёгнуты.

— А не мог ремень отстегнуться при ударе? — спросил Трейнор.

— До сих пор я о таком не слышала, — ответила ему Кларк. — Не можете сказать, почему один ваш сапожок оказался на коврике у пассажирского сиденья?

— Не понимаю. — Джессика Трейнор перевела взгляд с Ребуса на Кларк и обратно.

— Вы сами были на водительском сиденье, — пояснила Кларк, — а один ваш сапожок почему-то лежал перед пассажирским сиденьем. Опять-таки, раньше я в своей практике с этим не сталкивалась.

Отец пригнулся поближе к девушке:

— Полицейские хотят знать, не гнался ли кто за тобой, так что тебе пришлось увеличить скорость.

— Я не знаю, что случилось.

На глаза Джессики Трейнор навернулись слёзы.

— Может быть, там кто-то устроил гонки? — спросила Кларк. — А вы мешали им и они выдавили вас с дороги?

— Нет…

Трейнор поднялся со стула. Его дочь зажмурила глаза, и он спросил:

— Тебе больно?

— Я не хочу об этом думать, — ответила она ему. — Не хочу ничего вспоминать. Машина съехала с дороги — и всё.

Не выпуская руку дочери из своих рук, Трейнор повернулся к полицейским:

— Вам, пожалуй, лучше уйти. Дайте ей прийти в себя.

В его взгляде ясно читалось, что возражений он не примет. Но Ребус всё же сказал:

— Нам нужен адрес Джессики здесь, в Эдинбурге.

— Зачем? — раздался голос с кровати. Джессика сжала свободную руку в кулак. Её глаза всё ещё были закрыты, а на лице появилось мучительное выражение.

— Нужен, и точка.

Трейнор показал рукой на коридор.

— Джессика, — сказал он, — попытайся расслабиться. А я провожу полицейских.

— Я понимаю, зачем они здесь.

— Они уходят.

Он ласково сжал её запястье, жестом показал Ребусу, чтобы тот вышел первым.

В коридоре, закрыв за собой дверь палаты, он дал им адрес. Кларк забила его в свой телефон.

— Да, кстати… — Трейнор протянул руку ладонью кверху. Кларк извлекла из кармана мобильный телефон его дочери и отдала ему.

— Джессика живёт в квартире одна? — спросил Ребус.

— С подружкой-студенткой. Её зовут Элис или Элисон — видел её всего раз.

— Она знает о том, что случилось с Джессикой?

— Я думаю, если бы знала, то была бы здесь.

У Ребуса был ещё один вопрос:

— Джессика встречается с кем-нибудь?

— Есть ли у неё бойфренд? Был какой-то Форбс. В последнее время она его не упоминала.

— Форбс — это имя или фамилия?

— Понятия не имею. — Его взгляд был устремлён на кровать за стеклом. — Я должен вернуться к ней.

— Если она скажет что-нибудь…

Трейнор кивнул Ребусу и вернулся в палату. Они увидели, как он снова сел на стул.

— Ты считаешь, что в машине она была не одна, — сказала Кларк.

— Я думаю, что и за рулём сидела не она, — ответил Ребус.

Старший инспектор Джеймс Пейдж слушал их доклад в своём крохотном кабинете, который раньше использовался как общая кладовка всего уголовного отдела. Полицейское отделение на Гейфилд-сквер являлось частью городского дивизиона «Б», но этот статус должны были вот-вот отменить, и Пейдж опасался, что и само отделение будет закрыто, расформировано, реорганизовано. Маленькая площадь снаружи представляла собой, в сущности, пятачок зелёной травы, на который нечасто заглядывала газонокосилка. Машины носились туда-сюда по Лит-уок, и от их движения дребезжали стёкла. Впрочем, Пейджа это не заботило — в его кабинете не было окон.

— И каким же образом сапожок оказался на этом месте? — спросил он.

Ребус и Кларк стояли, потому что в кабинете было место только для одного стула — того, на котором сидел их начальник.

— Тот, кто сидел за рулём, сбежал с места происшествия, — пояснил Ребус. — Отсюда вытекают две версии. Согласно одной, девушка на какое-то время пришла в себя и перелезла на водительское сиденье.

— Зачем?

— Чтобы выгородить того, кто сидел за рулём. Чтобы мы решили, будто машину вела она.

Пейдж задумался.

— Так, а вторая версия?

— Водитель либо не терял сознания, либо пришёл в себя раньше её. Он, или она, запаниковал — уж не знаю, по какой причине, — и дал дёру. Но перед этим отстегнул её и перетащил на водительское сиденье.

— Забыв пристегнуть её ремнём безопасности, — добавила Кларк.

— И вы всё это выводите из того факта, что коричневый замшевый сапожок оказался не в той нише для ног? — Пейдж перевёл взгляд с Кларк на Ребуса.

— Да, — ответила она.

— Ну, допустим, вы правы. И что это меняет?

— Водитель, возможно, был пьян или обкурился, — сказал Ребус.

— Или участвовал в противозаконных гонках, — сказала Кларк. — Или за ним гнались… Мы ничего не узнаем толком, пока не начнём копать. У Джессики квартира на Грейт-Кинг-стрит, она делит её с кем-то по имени Элис или Элисон. Упоминался ещё бойфренд.

Пейдж задумчиво почесал нос.

— Не хочется, чтобы кто-то думал, будто мы лопухи, — подсказал Ребус. — Один быстрый визит в её квартиру может многое прояснить.