В зале раздались поощрительные возгласы, и Найро невольно взглянул на подиум. Теперь он наконец понял, почему Эсмеральда хотела, чтобы именно этот дизайнер придумала для нее подвенечное платье. Если все манекенщицы выглядят так бесподобно, какое преображение ожидает его сестру? Скромная стеснительная девушка превратится в настоящую красавицу, и это придаст ей уверенности в себе. Она будет чувствовать себя на равных рядом с требовательной и щепетильной родней принца Оскара.

Найро вспомнил, как выглядела Эсмеральда, когда он вернулся из Аргентины, где отрабатывал наказание за проступки молодости. Его сестра всегда отличалась миниатюрностью, но тогда Найро даже боялся обнять Эсмеральду, опасаясь что-нибудь сломать ей. Затем последовали долгие месяцы лечения от страшного недуга – анорексии. Борьба за здоровье, точнее, за жизнь давалась девушке с трудом, но все же ей стало лучше, и она перестала издеваться над собственным организмом, лишая себя еды.

Найро был готов на все, лишь бы уберечь ее от малейшего расстройства, которое может спровоцировать рецидив. Поэтому Роуз Кавальеро поедет с ним.

И когда Рыжая окажется в его полном распоряжении в замке в Андалусии, он доведет до логического конца их прерванные отношения и утолит вожделение, а затем она узнает, как это больно, когда тебя бросают.

Прислонившись к стене, Найро скрестил руки на груди и терпеливо ждал, когда можно будет поговорить с ней.

Роуз была настолько занята, постоянно проверяя, все ли в порядке, что у нее не нашлось даже минутки, чтобы окинуть взглядом собравшуюся толпу. К счастью, все текло без сучка без задоринки. Наконец, когда все модели вышли на финальное дефиле, она перевела дух и посмотрела на благодарных зрителей своего шоу.

И среди них стоял он.

Его невозможно было не заметить, и не только потому, что Найро Морено был единственным мужчиной среди присутствующих в зале. Одетый в черный деловой костюм, он явно не вписывался в обстановку, как черная большая птица, окруженная пестрыми пичугами. Похоже, ее попытка отказаться от сотрудничества с ним с помощью электронного письма не увенчалась успехом. И теперь уже ничто не поможет ей скрыть, кто она на самом деле.

– Мисс Кавальеро!

Роуз запоздало поняла, что замерла, стоя на подиуме. Выкрики восхищенных зрительниц вывели ее из состояния оцепенения. Она тряхнула головой, сдерживая нарастающую панику. В первые ряды пробрались особые гости – журналисты, которых пригласили в надежде на то, что они опубликуют хвалебные рецензии на новую коллекцию в своих изданиях. И тогда, возможно, у нее появится достаточно заказов, чтобы оплатить аренду магазина на следующий год и сохранить квартиру, в которой она живет вместе с матерью. Их отношения только недавно наладились, и ей не хотелось, чтобы Джой возвращалась в свой пустой дом.

С трудом оторвав взгляд от темной фигуры в глубине зала, Роуз натянула на лицо уверенную улыбку и обратилась к одному из журналистов, представлявшему известный глянцевый журнал:

– Может быть, у вас есть какие-то вопросы? Я с радостью на них отвечу…

– Рада это слышать, – вмешалась в разговор блондинка, стоявшая рядом с ним.

Роуз пала духом, потому что знала, кто эта женщина и чего от нее можно ожидать.

– Вы не считаете, что есть некоторая ирония в том, что вы презентуете свою новую коллекцию моделей, олицетворяющих вечную любовь, хотя сами понятия не имеете, что это такое?

Каждое слово Джералдин Сомерсет – женщины, которой все пророчили роль жены Эндрю – было пропитано едким сарказмом.

– Я не понимаю вас.

– А я уверена, что понимаете.

Джералдин взяла газету, лежащую на стуле, и, развернув ее, подняла высоко над головой, чтобы все могли прочитать заголовок статьи: «Сказка о вечной любви или о сбежавшей невесте?»

Роуз прекрасно знала эту статью, которую какой-то доброжелатель подсунул в ее почтовый ящик неделю назад. К нескольким абзацам текста присовокуплялись фотографии, сделанные после расторжения помолвки. На одной из них был запечатлен Эндрю, стоящий с поникшей головой. На другой – Роуз, твердым шагом направляющаяся в свой бутик.

– Готовы ли вы приобрести подвенечное платье у женщины, которая отменила собственную свадьбу за три дня до назначенной даты? – вопрошала Джералдин пафосным тоном. – Доверите ли вы подготовку к самому важному дню вашей жизни – или жизни вашей дочери – той, которая, не задумываясь о чувствах жениха, бросила его чуть ли не у алтаря?

– Все произошло не так, – пыталась защититься от нападок Роуз, но блондинка только еще сильнее затрясла газетой, отмахиваясь от ее слов.

– Сказка о вечной любви или о сбежавшей невесте! – объявила Джералдин, очевидно испытывая гордость за то, что придумала такой хлесткий заголовок.

Сомерсет удалось добиться поставленной цели – настроение зрительниц испортилось. Восторг и одобрение уступили место перешептываниям и порицающим взглядам. Гостьи вставали со своих мест, торопясь покинуть зал.

– Это не имеет никакого отношения к моей работе! – сделала попытку переубедить их Роуз, но это было так же бесполезно, как встать на пути у лавины. Мнение изменилось явно не в ее пользу.

Вдруг она осознала, что за этой унизительной сценой наблюдает Найро Морено, и бросила в его сторону беспокойный взгляд. Он все еще стоял поодаль, у стены. Его прищуренные глаза изучающе смотрели на подиум, а лицо приобрело поистине угрожающее выражение.

– Эта женщина приносит несчастье, разрушая все, к чему прикасается, – не унималась Джералдин. Ее голос порой срывался на истерический крик. – Кто захочет иметь с ней дело?

– Я!

Четкий и громкий ответ немедленно заставил всех замолчать и затаить дыхание. Присутствующие расступились, уступая ему дорогу и с любопытством наблюдая, как он с грациозностью тигра прошел вперед. Даже Джералдин покинул ее боевой дух, и она, словно загипнотизированная, не сводила с него глаз.

Роуз прекрасно ее понимала. Найро принадлежал к тому типу мужчин, которые с легкостью становятся центром всеобщего внимания, стоит им только появиться.

– Я хочу, – повторил Найро и, выхватив газету из рук Джералдин, смял ее. Каждое его движение выражало презрение. – Я хочу, чтобы мисс Кавальеро сшила платье для той, которая мне очень дорога. Любой, у кого есть глаза, пожелал бы того же самого. Только слепец может не увидеть, насколько она талантлива и профессиональна. Я – мужчина и не очень разбираюсь в моде… – Он пожал плечами, будто немного смутился.

Джетт, которого Роуз знала, никогда не признался бы, что в чем-то не разбирается, ни за что не продемонстрировал бы слабость. Но эта фраза сработала. Женщины, окружавшие Найро, понимающе заулыбались. Он заручился их симпатией в мгновение ока.

– Но даже я вижу, что ее наряды – произведения искусства, – добавил он.

Невероятно, но ему удалось остановить волну неодобрения, которая грозила захлестнуть Роуз.