с вашей мамой и с вами?

– Конечно!

– Если я возьмусь за ваше дело, мне потребуются их координаты.

– Естественно, – не стала спорить Дарская, – но я бы не хотела, чтобы вы тревожили маму, – голос Алевтины Артуровны неожиданно стал просительным.

– Я постараюсь избежать этого.

У клиентки вырвался выдох облегчения.

– А родственники у вас ещё есть? – спросила детектив.

– Да, дядя отца Иван Гаврилович Дарский и его жена Роза Соломоновна.

– Как они отнеслись к новому браку вашего отца?

– Отрицательно. И отношений не поддерживали, – быстро проговорила Дарская, опережая очередной вопрос детектива.

– Их адреса мне тоже понадобятся.

– Не вопрос.

– У них есть дети?

– Есть, но они живут в другой стране и здесь не бывают.

– Хорошо.

Когда Дарская покинула их дом, Морис вошёл в кабинет, сел напротив Мирославы и произнёс:

– Ну и дамочка!

– Не понравилась? – улыбнулась Мирослава.

– Нет, – честно признался он и добавил: – Я бы не удивился, если б выяснилось, что она сама и довела отца до самоубийства.

– Они не общались, – усмехнулась Мирослава.

– Мало ли какие способы можно изыскать… – задумчиво проговорил Морис.

– У неё нет мотива.

– А месть?

– Не думаю, что Дарская стала бы мстить… Она посчитала бы это ниже своего достоинства. К тому же тогда она не обратилась бы к нам.

– Может быть, она хитрая? – упорствовал Морис.

– Она умная. А для хитрости она слишком упёртая.

– Мало ли. Всё равно не стоит сбрасывать её сразу со счетов.

Мирослава решила пощадить его самолюбие и согласилась:

– Ты прав. Приступим к делу.

Глава 5

Вчера весь вечер они анализировали имеющиеся у них факты. А сегодня вскоре после завтрака Морис обнаружил Мирославу в саду. Она лежала на расстеленном под яблоней ковре и читала. Рядом с ней растянулся Дон.

День уже постепенно становился горячим. Было слышно, как в разнотравье тикают точно маленькие часики кузнечики. Но дремавший кот не обращал на них ни малейшего внимания.

Морис вспомнил, как Мирослава рассказывала ему, что месяц июнь в языческие времена предки славян называли «изок». Само слово «изок» в древнерусском языке означало «кузнечик», а так как кузнечики особенно лихо стрекотали именно в июне, то он и стал месяцем кузнечиков.

Морис присел рядом на ковёр:

– Что читаете?

– Перечитываю.

– ?

– Джеймса Фенимора Купера.

– Зачем?

– Хочу понять, какими американцы были изначально.

– Понятно… Но только что-то мне подсказывает, что ваше мнение о них не изменится.

Мирослава пожала плечами, потом спросила:

– Хочешь я прочитаю тебе стихотворение, которое мне тётя сегодня скинула на мобильник?

– Хочу.

Навязчивый незваный гость

Приходит и садится близко,

Уж этот мне язык английский,

Почти таков, как в горле кость.

В дверь не пускают, так в окно

Упорно лезет с видом постным.

Во многом стал уже давно

Пренеприятнейшим он просто.

В отличие от благозвучных

Других прекрасных языков.

Хотя бы взять язык французский,

Испанский или итальянский,

Молчу уже я о славянской

Когорте милых языков.

Прочь англосакское наречье!

Прошу вас, люди, не калечьте

Вам Богом данных языков!

И берегите ту любовь,

Что может стоить больше жизни.

Любовь высокую к отчизне!

И как зеницу ока берегите

Вы самобытный облик свой!

Гордитесь вы им и любите

Язык наш древний, но живой!

– Круто. А что сделать с английским языком?

– Оставить его англосаксам.

– Может быть, вы и правы, – ответил он тихо.

– В шесть у нас назначена встреча с вдовой, – перевела Мирослава разговор на актуальную для них тему.

– У нас? – переспросил он.

– Да, ты поедешь со мной. Но на другой машине. Осмотришься в округе.

– Не возражаю. Она согласилась встретиться?

– Почему нет? Снежана сказала, что скрывать ей нечего.

– И она не удивилась, что за расследование взялся частный детектив?

– Как мне показалось, нисколечко.

– Для нас это добрый знак.

– Кто знает, поживём – увидим.

Знойный вечер не торопился менять светлое дневное одеяние на прохладный сиреневый плащ…

Солнце светило без устали. Наверное, многим уставшим от жары людям хотелось крикнуть светилу, как когда-то кричали своим детям, выйдя на балкон или высунувшись из окон, родители: «Солнце, домой! Пора спать!»

Только солнце на то оно и солнце, чтобы поступать по своему разумению.

К счастью, на шоссе не было пробок и «Волга» Мирославы мчалась на всех парусах, пока не добралась до посёлка, в котором находился особняк Дарских.

Морис приотстал, чтобы выполнить поручение Волгиной.

Вдова сама встретила Мирославу у ворот, показала, где припарковаться, и повела в дом.

В доме было прохладно и тихо. Пахло цветами и… ванилью. Снежана Дарская провела детектива в гостиную и, едва присев, огорошила Мирославу вопросом: «Вас ведь наняла Алевтина?»

– Ну…

– Знаю, не в ваших правилах называть имя клиента, но я уверена, что это она.

– Почему вы так думаете?

– Потому что больше некому! Будете искать моих любовников?! – грустно усмехнулась она.

– Что?

– Алевтина ведь велела вам найти всех моих любовников. – Снежана рассмеялась и добавила уверенно: – Что ж, ищите, не найдёте ни одного.

Мирослава улыбнулась в ответ.

– Ну почему, почему никто не может поверить, что я любила Артура?! – набросилась Снежана с горящими глазами на детектива.

Волгина пожала плечами.

– Вы когда-нибудь читали Эмиля Золя? – неожиданно спросила женщина.

– Доводилось, – кивнула детектив…

– Помните, у него есть роман «Доктор Паскаль», где влюбляются друг в друга старый профессор и юная девушка? И ведь все читатели умилялись любви доктора Паскаля и Клотильды.

Мирослава кивнула:

– Да, красивая и печальная история. – Про себя она подумала: «Но малоправдоподобная. Такую мог придумать в утешение себе стареющий мужчина», – однако вслух этого не произнесла.

– Вот и история моей любви получилась красивой и печальной. – Снежана быстро отвернулась, но Мирослава успела заметить заблестевшие в её глазах слёзы.

«Да, чего на свете только не бывает, – мысленно согласилась с ней Волгина, сама предпочитавшая молодых здоровых мужчин. – Это, наверное, потому, что я никогда не была всерьёз влюблена».

– Как вы думаете, кто мог желать вашему мужу смерти?

– Его дети, – не задумываясь ответила Снежана.

– И брат, и сестра?

– Сергей, может быть, и нет, – неуверенно проговорила молодая женщина.

– А первая супруга вашего мужа?

– Не знаю. Говорят, что она тяжело больна.

– Да, говорят, а ещё говорят, что именно уход мужа спровоцировал её болезнь.

– Ради бога, не смотрите на меня так! Вы осуждаете меня?

– У меня нет права осуждать кого бы то ни было, – сухо ответила Мирослава.

– Так и у всех нет, но ведь осуждают! Разве я виновата в том, что Артур полюбил меня, а я полюбила его?!

– Наверное, нет.

– Наверное… – вздохнула Дарская.

– По завещанию вы главная наследница? – неожиданно для вдовы спросила Волгина.

Снежана вздрогнула, но быстро справилась с собой и ответила с вызовом:

– Единственная.

– Тогда зачем детям доводить отца до самоубийства?

– Из мести. К тому же они не знали, что отец вычеркнул их из завещания.

– Вот как?

– Можете спросить у его нотариуса.

– Да, пожалуй. Ещё я хотела бы поговорить с вашим обслуживающим персоналом, – добавила Мирослава.

– С кем?!

– С домработницей, шофёром, горничной, садовником, если, конечно, не возражаете.

– Да, пожалуйста, – повела плечами Снежана, – только сейчас их нет. Я отпустила всех на время.

– И когда я могла бы приехать специально для этого?

– Когда вам угодно!

– Завтра в 12 дня с моим помощником.

– Хорошо.

– Благодарю вас.

– За что?

– За сотрудничество.

Снежана печально рассмеялась.

Когда Мирослава уже села в машину, Дарская окликнула её:

– Мирослава!

– Да?

– Вы мне нравитесь.

– Что?!

– Нет, ничего, это не важно.

Волгина пожала плечами и, закрыв дверь автомобиля, выехала с участка Дарских.

«Очень интересная женщина эта Снежана, – подумала Мирослава, – можно даже сказать не женщина, а сплошная загадка. Интересно, как она отреагирует на Мориса»…

Миндаугас нагнал машину Волгиной на выезде. Не выходя из салона, по мобильнику сообщил, что не нашёл ничего подозрительного. Посёлок как посёлок.

– Вот и хорошо, – ответила она, – завтра познакомлю тебя