— Я люблю взбираться на горы, — ответил он. — Добираться до самой вершины.

Она чувствовала, что сейчас Билл говорит правду о себе. Ему наверняка пришлось покорить десятки вершин, прежде чем он стал тем, кем стал. Неужели он рассматривает свою квартиру как символ достигнутого, место, откуда он никогда не сорвется вниз?

Билл коснулся ее грудей, обхватив их своими крепкими ладонями. А через секунду его рука уже опустилась на ее живот, под шелковым кружевом…

— Но долины тоже порой бывают не лишены очарования, — прошептал он, продолжая ласкать ее тело и вызывая в ней столь сильное возбуждение, какого она никогда не испытывала раньше.

Дебора чувствовала, что тает как снег под его горячими руками. Ноги дрожали, она не могла больше контролировать себя, и чтобы хоть как-то успокоиться, спросила первое, что пришло ей в голову:

— Почему ты выбрал именно эту картину?

Вопрос озадачил Билла, давая ей секундную передышку.

— Крик души, — помолчав, ответил он. — Это в каждом из нас, золотая моя незнакомка. Ты тоже чувствуешь это…

Да! Это был крик, но о чем?.. О чем он мечтает? О чем сожалеет? От чего отказался в этой жизни, чтобы покорить мир, в котором чувствует себя теперь чуть ли не божеством.

— Вот поэтому-то ты здесь! — закончил он с непоколебимой уверенностью.

Нет! Она хотела большего. И безграничная грусть о том, что Билли, прежний Билли, навсегда для нее потерян, переполнила ее сердце…

Меж тем низкий голос продолжал вкрадчиво объяснять:

— И неважно, что мы делаем, как живем, что имеем. Большую часть времени мы прячемся от правды, подавляем искренние порывы, притворяемся… Но глубоко внутри, золотая моя незнакомка, мы кричим…

Дебора не сомневалась, что слушает человека, обнажающего перед ней свою душу. Еще немного, и он выбьет почву у нее из-под ног, заставит признаться.

— Ты собирался показать мне все! — напомнила Дебора, обводя рукой гостиную.

Ласкающие движения замерли на мгновение, но он тут же возобновил их, лишив гостью последней детали туалета.

— А вот теперь позволь мне взять тебя в путешествие, — предложил Билл, беря ее за руку и заставляя перешагнуть через трусики, лежащие на полу.

Деборе пришлось собрать всю силу воли, чтобы как ни в чем не бывало последовать за ним. Ласки Билла лишили ее элементарной способности ориентироваться в пространстве. Однако показать это — значит расписаться в своей слабости.

Она же хотела заставить Дейвиса делать то, что надо было ей! Она жаждала подчинить его своей воле.

— Сейчас на противоположной стороне от Джона Шепарда висит Кларк Гарди, — подражая интонациям завзятого гида, с улыбкой произнес он.

Однако непринужденный тон давался Биллу с огромным трудом. Дебора ни на минуту не усомнилась в этом.

— Мадам, встаньте здесь, чтобы лучше видеть картину, — давая указания, Билл подтолкнул ее к одному из кожаных диванов, стоящему напротив картины.

Диван был с высокой спинкой, и Дебора автоматически оперлась на него руками, ища опоры. Голос Билла, как и раньше, раздавался из-за ее плеча.

— На первый взгляд сюжет произведения кажется очень простым. Но чем больше вы созерцаете картину, тем больше в ней видите.

Выдержанный в темно-зеленых и темно-синих тонах пейзаж представлял берег озера ночью. Маленький домик на вершине холма. Внизу, у самой кромки воды, белая лошадь. Тонкий серпик месяца, ни единой звездочки на небе.

Одиночество, подумала Дебора. Картина дышит одиночеством! Маленькие предметы поглощает огромное пустое бездушное пространство.

— В этом есть скрытые глубины, — прошептал Билл, обнимая ее за бедра. — Смотрите, моя золотая незнакомка. Я хочу, чтобы вы увидели их… — Билл нагнулся, привлекая ее к себе, и коленом раздвинул ноги. Легкое быстрое движение — и он вошел в нее. — И почувствовали их! — В его голосе прозвучало удовлетворение.

Дебора вцепилась в спинку дивана, инстинктивно пытаясь сохранить равновесие. Она была буквально потрясена тем, как Билл ловко подготовил все для «вторжения», однако и не думала негодовать. Ощущая некоторую боль от его большого члена, Дебора испытывала в то же время неземное блаженство. Это было великолепно!

— Сконцентрируйтесь на озере, — советовал Билл, ритмично двигаясь и почти касаясь губами ее уха. — На отражениях…

Так странно было видеть перед глазами темную картину беспросветного одиночества и одновременно чувствовать себя слитой воедино с мужчиной! Озеро было спокойным, ни одного движения на поверхности. Тогда как внутри нее бешеный водоворот эмоций сметал все на своем пути.

Да, она мечтала испытать нечто подобное. Но этого было мало! Деборе хотелось пробиться к сердцу человека, который когда-то был Билли.

Она заставила себя сосредоточиться и поймать ритм движений партнера, пока его разум молчит, пока он верит, что владеет инициативой.

— Эта картина… отражает твои чувства? — Дебора с трудом выдавила из себя слова.

— А ты попробуй догадаться сама, — хрипло прозвучало в ответ.

Она вернулась к мыслям о Билли. Жив ли он до сих пор в мужчине, с которым она делит сейчас мгновения интимной близости?

— Белая лошадь, одиночество, бесконечная холодная ночь… Скажи, я нужна тебе?

— Женщина, которая раньше лишь читала обо мне в газетах?

Но он ошибался и, очевидно, почувствовал это. В его голосе прозвучала растерянность, и Дебора, воспользовавшись передышкой в любовной схватке, спросила, с трудом переводя дыхание:

— Я думаю, тебе нужна полная луна… А здесь нарисован лишь тонкий месяц… лишь часть луны. И он никогда не станет чем-то большим. — Она закрыла глаза и, борясь с лавиной своих чувств, задала последний вопрос: — Скажи, из-за этого тебе хочется кричать?

— Полная луна для влюбленных? Романтическая чушь, моя золотая незнакомка, — убежденно произнес Билл, лишая ее последних надежд обрести того, кого она потеряла пятнадцать лет назад.

Он обнял ее, плотнее прижимая к себе, и их обнаженные тела, накаленные страстью до предела, снова стали единым целым.

— Скажи, я достаточно горяч для тебя? — прошептал Билл. — Не хочу, чтобы сегодня ты ощущала холод или одиночество…

Дебора не ответила. Мысли путались, голова кружилась от сознания того, что она принадлежит сейчас этому человеку душой и телом.

Он все еще играл главную роль. И был горд тем, что удерживает ее в своей власти. Если она останется, то Билл, без сомнения, причислит ее к разряду своих побед.

Но нужные ему знания человеку порой приходится добывать самыми непредсказуемыми способами.

Итак, она останется, и Билл не сможет не принять вызов. Во всяком случае, если он человек, которому удалось взобраться на самую вершину и удержаться на ней. Вот только бы ей исхитриться затронуть его душу, достучаться до сокровенного «я»!..