уже несколько преград сломлено. За отказом от ветхой собственности следует еще одно трудное испытание человечеству. Усваивая значение духа, особенно трудно отказаться от чудес. Даже Архаты, избранные Буддою, трудно расставались с этой возможностью.

Три Архата непрестанно просили Будду позволить им испытать чудо. Будда поместил каждого в темную комнату и запер их. После долгого времени Благословенный вызвал их и спросил о виденном ими. Каждый рассказал разные видения. Но Будда сказал: «Теперь вы должны согласиться, что чудеса не полезны, ибо главного чуда вы не ощутили. Ибо вы могли ощутить бытие вне зримости, и это ощущение могло направить вас за пределы Земли. Но вы продолжали сознавать себя сидящими на Земле. И мысли ваши притягивали к Земле волны стихий. Набухание стихийных обликов вызвало потрясения в разных странах. Вы разрушили скалы и уничтожили ураганом корабли.

Вот ты видел красного зверя с пламенной короной, но огонь, извлеченный тобою из бездны, спалил дома беззащитных — иди и помоги! Ты видел ящера с ликом девы, ты заставил волны смыть рыбацкие лодки — спеши помочь. Вот ты видел орла летящего, и ураган снес урожай трудящихся — иди и возмести. Где же польза ваша, Архаты? Сова в дупле полезнее провела время. Или вы трудитесь в поте лица на Земле, или в минуту уединения возвышаете себя над Землею. Но бесполезное возмущение стихий пусть не будет занятием мудрого». Истинно, перо, выпавшее из крыла маленькой птицы, производит гром на дальних мирах.

Вдыхая воздух, мы приобщаемся ко всем мирам. Мудрый идет от Земли кверху, ибо миры откроют друг другу мудрость свою. Притчу эту повторяйте тем, кто будет требовать чудес. Сущность устремления к дальним мирам заключается в усвоении сознания нашей жизни на них. Возможность жизни на них является для нашего сознания как бы каналом приближения. Именно это сознание, как канал, должно быть прорываемо. Люди могут плавать, но значительная часть из них не плавает. Такая очевидность, как дальние миры, совершенно не привлекает человечество. Пора бросить это зерно в мозг людской.

Те же самые безродные и несчастные могут лучше принять эту мысль. Узы земные для них не прочны. Хуже всего благополучные люди. Довольно легко могут воспринять эту мысль слепые, но труднее всего — косые, ибо ложное скрещивание токов всегда будет нарушать дальность устремления. Попробуйте пушку нарезать разными спиралями — результат будет плохой. Конечно, сказанное относится до известной степени косоглазия, которое затрагивает нервные центры. Мудро провести черту между прошлым и будущим. Невозможно перечислять все сделанное — несоизмеримо. Лучше сказать — день вчерашний погас, научимся встретить зарю новую. Мы все растем, и дела наши расширяются с нами.

После двадцати семи лет никто не юн. И мы можем понимать подвиг Служения. Негодно копаться в пыли вчерашнего дня. Постановляем отныне ступень новую. Начнем работать, окружив себя тысячью глаз. Усвоим чистоту мысли и соизмеримость действий. Так наполним дни наши, привыкнем к подвижности и решимости. Также не забудем, что нет на Земле выше данного плана Общего Блага. Явим понимание Учений Жизни. Как Моисей приносил достоинство человеческое, как Будда устремлял к расширению сознания, как Христос учил полезности отдачи и как Новый Мир устремлен к мирам дальним! Подумайте, какие сопоставления нас окружают! Подумайте о Камне основания. Подумайте о данном пути. Подумайте, как границы Космоса с вами соприкасаются.

Припомните шаги чудесных напряжений не в книге, но в жизни. Подумайте, сколько не было понято и не вмещено, и все-таки мы стоим на месте. Потому не отчаивайтесь ошибками, но восходите Иерархией Учения. В день начала новой ступени скажем без укоризны о великом времени, когда научаемся отрываться от Земли и в теле уже приобщаться к мирам высшим. Никто ничего не лишен, приди, протяни руку к трапезе духа. Утверди дух от материи и запомни, как трепещет сердце перед сиянием гор. Cлово Учителя утвердит вас должно в красоте подвига. Перед путем оставим указы действий, снова соберем сознание поверх тверди. Прекрасно уже иметь тонкое тело, когда дух уже не смутится перед полетами дальними. Потому будем радоваться каждому движению по коре Земли — в них как бы летать учимся.

Летать — какое прекрасное слово! В нем уже задаток нашего назначения. Когда тяжко, мыслите о полетах, пусть каждый мыслит о крыльях. Шлю смелым все токи пространства! У Нашей Общины не нужны утверждения и клятвы. Непритворны траты труда и незабываемы явления долга. Разве возможно многословие там, где приняты жизни на попечение? Там, где час может явиться длиннейшей мерой? Можно ли предать возможности времени, когда отрицаются дух и движение? Нужно преобороть робость и почуять вихрь спирали, и в стержне вихря иметь мужество спокойствия.

Сколько Учитель говорил о мужестве и против страха, ибо у Них лишь космический научный метод! При входе надо дать себе отчет, где страх и крепко ли мужество? Не вижу ни одной подробности диалектики или методики. Знаем лишь суровые цветы необходимости. И надо дойти до Учителя в сознании непреложности. Суровость не есть сухость, и непреложность не есть ограниченность. При всем тяготении тверди почувствуете вихрь пространства и протяните руку к дальним мирам. Нельзя навязать ощущение уявления миров, но именно этим сознанием принимаем ответственный труд. Уносим себя в реальные возможности эволюции.

В холоде даже собака греет. Неслыханно мало людей, потому даже убогих неприятелей нельзя отгонять, если в них не заросла ячейка духа. Хотел бы напомнить, как Благословенный являл внимание даже неприятелям. Надо предупредить входящего обо всех его недоумениях. Кажется часто, что противоречия неразрешимы. Но путник, где же противоречия, когда видим лишь изобилие путевых знаков? Бездна преграждается горой, и гора ограничивается морем. Обувь для гор не годна для моря. Но ведь входящим приходится менять свое вооружение ежечасно. Не только подвижность, не только быстрота мысли, но нужен навык менять оружие. Не так легко привыкнуть к смене оружия.

Подле чувства собственности стоит привычка, и трудно заменить приспособленность к предметам приспособляемостью сознания. Для поверхностного мышления получается почти игра слов, но как бы нужно было понимать разницу понятий руководителям судеб народов! Невозможно отравленному сознанию различить момент свободы и связанности. Человек, потерявшийся в догадке, где рабство и где свобода, не может мыслить об общине. Человек, подавляющий сознание брата, не может мыслить об общине. Человек, извращающий Учение, не может мыслить об общине.

Основание общины — в свободе мышления и в уважении Учителя. Признать Учителя, значит стать в ряд работающих на пожаре. Если каждый от родника устремится к пожару без порядка, то и родник будет