— Поразмыслить! А он пока пусть делает, что хочет? У тех, других, было время поразмыслить — у маркиза де Фревилля, у Оливье д'Арбикура… Я вам о них рассказывал. Я тоже поразмыслил, прежде чем его купить. А потом потерял жену и сына. А теперь он собирается сбежать, он сам меня предупреждает! И вы призываете меня поразмыслить?..

— Нет, — тихо сказал мэтр Робьон. — Он не сбежит. Скорее, кто-то собирается организовать его побег, а это совсем другое дело. Картину просто-напросто хотят украсть, поэтому кто-то и заставляет вас волноваться. Очевидно, это часть их плана… Франсуа, ты был там — ты ничего не заметил необычного?

— Нет, папа, ничего. Я вошел в холл, пересек столовую, потом заснял портрет на пленку. Я был один. Письмо, видимо, уже лежало там некоторое время.

— Не более нескольких минут. Когда мы выходили, его там не было. Сколько времени мы находимся в беседке? Не более четверти часа. Потом Франсуа вернулся в дом; в этот момент письмо должно было уже быть там.

Руайер поднялся.

— Пойдемте в гостиную, — предложил он, — Уверяю вас — если уж он решит уйти, он найдет к кому обратиться за помощью.

Доктор нагнулся к уху адвоката.

— Это у него уже навязчивая идея. Он верит, что портрет живой.

Трое мужчин направились к замку. Расстроенный Франсуа плелся следом. «Не мои ли кривлянья вызвали такой гнев у Человека с кинжалом? — думал он. — Тон его записки достаточно категоричен: „Я ни дня больше не останусь в вашем доме…“ Кажется, он сильно оскорблен — Руайер прав. Но Руайер еще не знает, что Человек с кинжалом был мною осмеян, как ярмарочный шут…» Без Козыря догнал отца и прислушался к его разговору с Руайером.

— У меня нет еще убедительной версии, но, кажется, появились кое-какие подозрения, — говорил мэтр Робьон. — Сколько сейчас может стоить эта картина?

— Около миллиона. Точнее сказать не могу, так как трудно предсказать развитие событий на аукционе.

— Иными словами, у вора есть веская причина заинтересоваться картиной. Моя предварительная гипотеза: ее хотят украсть, и для этого в вашем доме намеренно создается тревожная обстановка. Я говорю вам это специально, чтобы вы поняли всю абсурдность этой жестокой затеи. Впрочем, частично их план уже удался, потому что семена тревоги посеяны, это очевидно.

Руайер взял руку мэтра Робьона.

— Пожалуйста, продолжайте. Ваши слова меня успокаивают.

— Рассмотрим второй эпизод: письмо. Какова его основная мысль? Что Человек с кинжалом покинет замок, каковы бы ни были ваши меры предосторожности. Вы поверили в эту угрозу, тем самым приняв его игру. Теперь партию уже ведет ваш вор, а вы — всего лишь напуганная жертва.

— Это правда, — признал Руайер.

— Что предпримет теперь ваш враг? Здесь могут быть разные варианты. Вполне возможно, что он прячется где-то в доме или рядом.

— Мы же все осмотрели, — возразил хозяин.

— Вы произвели всего лишь беглый осмотр, желая убедиться, что ничего не пропало… Но вернемся к делу. Наш вор ждет ночи, чтобы начать действовать. Как только настанет его час, он откроет дверь или окно. А вы и ваши слуги и пальцем не пошевельнете, потому что вы уже наполовину… нет, даже полностью сломлены.

— А потом? — спросил Руайер. — Куда денется картина?

— Конечно, вернется к вам. Обычно дела подобного рода заканчиваются именно так.

Они вошли в библиотеку. Руайер усадил всех в кресла, а сам сел за письменный стол. Вид у него был совсем несчастный.

— Имейте в виду, — заметил адвокат, — что даже самый хитрый преступник не может всего предусмотреть. «Какой все же умный у меня отец! — восхитился Без Козыря. — За три минуты убедил обоих, не имея на руках ни одного доказательства, просто рассуждая вслух. Конечно, он хочет успокоить Руайера…»

— Злоумышленник упустил из виду, — продолжал мэтр Робьон, — что именно в тот день, когда он изрезал картину, у вас будут гости. Теперь вы должны чувствовать себя увереннее: вы не один, нас трое.

— Четверо, — вставил Без Козыря. Адвокат улыбнулся.

— Да, четверо. И мы все вместе организуем вашу защиту.

Робьон посмотрел на свои часы, прекрасные водонепроницаемые часы со множеством делений и цифр. Без Козыря не смог удержаться, чтобы тоже не бросить на них взгляд. Камера — это, конечно, хорошо, но такие часы…

— Скоро семь, — сказал адвокат. — Через час стемнеет. Если вы, господин Руайер, будете так любезны и приютите нас на эту ночь, мы превратим Ла Шенэ в настоящую крепость, и я гарантирую, что завтра утром «Человек с кинжалом» еще будет на месте.

Руайер не скрывал своей радости, но напомнил, что тогда у госпожи Робьон появятся основания быть им недовольной.

— Я позвоню ей и предупрежу, — успокоил его мэтр Робьон. — Наоборот, это нам должно быть неудобно: ведь мы как бы навязываем вам свое общество. Но обстоятельства таковы, что…

— Я полностью разделяю мнение господина Робьона, — вмешался доктор. — Сегодня мы не можем оставить вас одного. Я опасаюсь только, что молодой человек будет скучать…

Без Козыря покраснел. Он не любил, когда его называли «молодым человеком». Хозяин дома пришел к нему на помощь.

— Я сохранил в библиотеке книги моего сына. Он обожал детективные романы. Вы можете ими располагать.

— Благодарю вас, — вежливо откликнулся Без Козыря.

Краем глаза он наблюдал за отцом. Разрешит ли он ему остаться в замке или отошлет в гостиницу? Но, слава Богу, мэтр Робьон прекрасно понимал, что для Франсуа этот необычный вечер станет самым интересным моментом каникул. К тому же адвокат был почти уверен, что ночь пройдет без осложнений.

— Ну что ж, — Руайер через силу улыбнулся, — я попрошу Бенуа приготовить для вас комнаты. Пойду распоряжусь насчет обеда. Письмо я оставляю вам; может быть, вы найдете в нем что-то новое.

Хозяин замка вышел, но звук его шагов по старому паркету был слышен еще долго.

— Бесшумно пройти здесь невозможно, — заметил мэтр Робьон. — Ну что ж, давайте еще раз взглянем на письмо. Хорошо бы найти человека, купившего эту бумагу.

— Не надейтесь на это, — покачал головой доктор. — Наши ремесленники известны по всей стране, и к ним приезжает множество людей.

— Что меня удивляет, — продолжал мэтр Робьон, — так это вторая фраза письма: «И вы знаете почему». Если ее развернуть, то получается что-то вроде: «Вы сунули мне под нос ужасную мазню. Вы оскорбили меня. Вы меня спровоцировали». Доктор, вы согласны со мной?

— Полностью, — кивнул тот.

— Мы продолжаем считать, что за всем этим кто-то стоит. Когда она была приобретена, новая картина?

— Вчера утром.

— Это значит, что за нашим другом следят с очень близкого расстояния. Этот «кто-то» узнал о покупке картины буквально в тот же день и решил воспользоваться дурной славой «Человека с кинжалом», чтобы осуществить свой план. Правда, этот план кажется мне очень уж сложным. Согласитесь если наш подозреваемый имеет возможность шпионить за Руайером, ходить за ним по пятам по всему замку, не будучи обнаруженным, то почему он до сих пор не украл Караваджо? Зачем весь этот спектакль? Почему он хочет внушить Руайеру мысль, что исчезновение «Человека с кинжалом» будет ему возмездием? Этот момент возмездия меня особенно интересует…