Ньярлахотеп и снова приложился к полторашке — Как в Агаповку поедешь, загляни по пути на Совет богов и скажи, что мы начали отвлекающие манёвры, чтобы увлечь чем-то население перед запуском в полёт храма Йеба.

— В смысле, по пути? Совет богов не по пути в Агаповку, так что иди сам и объясняй — Отмахнулся Аутлуков.

— Нет, ты. Иначе будет подозрительно. А ты об этом скажи как бы мимоходом. Мол, ничего не происходит, просто вот устроили манёвры небольшие, занимаем людей интересными делами, чтобы в небо поменьше глядели.

Йог-Сотот-Аутлуков недовольно скривился, закурил, задумался.

— А ты, при этом, станешь осторожнее и будешь вытворять меньше мистики, чтобы не палиться?

— Нет, наоборот. Ввергну гаражи и Кижи в инфернальный угар и мракобесие. Манёвры же, ахаха! — Прогремело на весь гараж древнее зло Нурик Хотепов и прикончило полторашку.

Аутлуков еле заметно кивнул и развернулся на выход, как был чуть не сбит буквально влетевшей в гараж невысокой стройной фигурой в мокром капюшоне.

— Ага, вот вы где, красавчики! Ой, как у вас здесь уютно! Срочно переезжаю сюда! Идите же ко мне, котики, давайте будем обниматься! — протараторила Настенька и полезла яростно пихать Аутлукова.

Ньярлахотеп встал и сделал шаг в сторону: "ну, в Агаповку, так в Агаповку. Как скажешь, Аутлуков".

— Нет, Нурик, — раздалось от отбивающегося Аутлукова, — Манёвры, так манёвры, а я пошёл на Совет Богов. Бывайте тут, всего хорошего.

Фигура Аутлукова молнией вылетела из гаража, и Ньярлахотеп поймал на себе хищный взгляд Настеньки. "Манёвры выходят из-под контроля" — размышлял про себя древний дух, медленно пятясь назад — к гаражной стене со стеллажами.

Большой чиновник кошмарит Ньярлахотепа

В гаражном кооперативе "Югготский дорожник" наблюдалась вселенская гармония и безмятежность, когда грянул час икс. В Кижи приехал большой чиновник Всеволод Загребухин, собрал вокруг себя городскую власть и под камеры пошел делать обход, критикуя всё, что видит. Пройдясь по центру города, шумная знать добралась и до гаражей. Там в тени вяза на перевернутом ведре сидел древний дух смерти и хаоса в человеческом обличье и пил водку "Шаман" из горла. Не успел Ньярлахотеп опрокинуть вторую, как к нему подошла она — важная делегация.

Делегаты выглядели грозно и по-деловому, на их лицах читалась решимость взмахом руки покарать виноватых и научить жизни невиноватых. Самым грозным был Загребухин, а самым виноватым — глава администрации Матвей Безгрешный. Остальные были либо чуть менее грозные, либо чуть менее виноватые. Теперь вся эта орава стояла на гаражном пустыре и взирала на вальяжного алкаша Нурика Хотепова, одетого в тельник и тёмные брюки. Убедившись, что камера направлена на него, первым выступил Загребухин.

— А что это за позорное явление у вас тут, Безгрешный? Полуразвалившиеся гаражи на таком хорошем месте! Почему не сделать платную стоянку или многоуровневый паркинг, над которым будет торговый центр?!

— Так а это, — Подбирал слова глава администрации, — Тут же по закону всё оформлено, без нарушений, у всех право собственности, платят исправно…

В этот момент на балаган обратил внимание Ньярлахотеп и опустил початую бутылку, наблюдая за происходящим.

— Ну, а ты чего уставился? — Грубо рявкнул Загребухин на сидящего на ведре Нурика, глядя сверху вниз. — При хорошем управлении из тебя человека бы сделали, подметал бы в торговом центре, а не как сейчас — водку жрёшь на солнцепёке безо всякого толку.

— От меня есть толк, — Ровно возразил Нурик Хотепов и опрокинул 50 граммов, уткнувшись в рукав.

— Встань, когда с тобой разговаривают! — Закипел Загребухин. — И бутылку убери! Ты хоть знаешь, кто я?!

Глава администрации Безгрешный, ранее уже ощутивший всю сюрреалистичность полемики с Ньярлахотепом, сглотнул и сделал шаг назад. Нурик же продолжал сидеть на ведре и смотреть на важного чиновника.

— Давай я не буду вставать, а ты за это не будешь со мной разговаривать.

— Что ты бормочешь там? Встал и пошёл вон, иначе за решеткой продолжишь сидения за распитие в общественном месте и оскорбление чиновника высшего ранга! — Распалялся Загребухин, не привыкший, что ему возражают.

Глаза древнего зла Ньярлахотепа потемнели и белки обернулись клубящейся тьмой. Он медленно встал, не выпуская из рук бутылку водки и вплотную подошёл к чиновнику. Руки духа смерти резко взлетели в стороны и округу оглушил страшный рык: "Ашг'хорт ишшьят хтар'ш штьянг!".

Небо в мгновение заволокло чёрными наслоениями туч, поднялся сильный ветер, и невесть откуда опустившийся туман отделил гаражный пустырь от прочего мира. Матвей Безгрешный в ужасе наблюдал знакомую сцену круглыми глазами и пятился назад, пока не ощутил знакомый болезненный паралич. Всеволод Загребухин попытался отойти от Нурика Хотепова, но не смог — тело его не слушалось, и каждая попытка приводила к сильной боли буквально везде.

— Рассказывай, Загребухин, какой твой интерес в торговых центрах на каждом пустыре, а? А?!

— М-мне платят от-т-ткат. — Прохрипел чиновник против своей воли, будто его язык и горло обрели самостоятельность.

— Сколько? — Наседало древнее зло, которое вообще-то было добро, если посмотреть с другой стороны.

— П-по разному, но за К-кижи м-много н-не д-дали б-бы.

— А кто даёт?

— Хапуг-инвест.

Ньярлахотеп опустил руки, мгновенно вернув мир в прежнее состояние: развеялись тучи, стих ветер, куда-то уплыл туман и болезненный паралич отпустил своих узников. Загребухин от напряжения свалился на жопу, остальные похватались за сердце и пытались отдышаться, будто всё это время тонули.

Нурик Хотепов сел на своё ведро, опрокинул третью, утёрся рукавом и посмотрел на оператора.

— Камера работала?

— Н-нет. — В испуге квакнул тот.

— Как нет? Значит, сейчас повторим. Вставай, Загребухин, первый дубль был тренировочный.

Вмиг на месте сидения чиновника образовалось облако пыли, из которого по направлению к центру города устремилась полная фигура в дорогом костюме. Через три секунды остальные последовали примеру шефа и облако пыли многократно преумножилось.

Ньярлахотеп проводил бегунов безразличным взглядом, после чего перевёл глаза на возникшего рядом Аутлукова с авоськой из магазина.

— Что здесь произошло? — Спросил тот, оценивая стремительность удаляющихся.

— Как обычно, — махнул рукой Нурик Хотепов, вливая в себя очередные полстакана. — Привиделось что-то.

Ньярлахотеп выступает с докладом о мироустройстве

Кижи, как обычно, тонули в омуте суеты и бездуховности, когда грянул он — духоспасительный съезд Эзотерического общества Кижей. На повестке стояла тема "Мы живём в стеклянной сфере", предлагающая участникам съезда высказаться по поводу идеи нахождения Земли внутри непроницаемого "небесного" купола. В качестве выступающего пригласили заместителя председателя гаражного кооператива Нурика Хотепова. В частности, протекцию ему оказали постоянные члены эзотерического общества философ Духоборский и лозоходец Мракобесов.

Ньярлахотеп вышел на трибуну в балахоне с глубоким капюшоном, постучал по микрофону, и начал с