litbaza книги онлайнРазная литератураВоспоминания о службе в Финляндии во время Первой мировой войны. 1914–1917 - Дмитрий Леонидович Казанцев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 69
Перейти на страницу:
таком виде находилось это дело перед нашей войной с Германией.

Настроение населения края в начале войны было не только лояльное по отношению к России, но даже дружелюбное, показателем чего могут служить сердечные проводы населением городов уходивших на войну войск и отзывчивость на нужды наших раненых. Впрочем, стоявшие в течение 25 лет в крае финляндские стрелки и артиллеристы смело офинились, переженившись на местных уроженках, особенно полки 1-й стрелковой бригады, где половина офицеров была в родственных связях с местным населением. Когда война начала принимать затяжной характер, а германцам удалось занять часть нашей территории, то главари движения начали очень осторожно зондировать почву для возобновления своей деятельности.

Заветным желанием было, конечно, восстановление финских войск. Вот поэтому, когда начались тяжелые бои под Люблиным и Холмом и из Финляндии были взяты 67-я и 84-я пехотные дивизии и заменены ополченскими дружинами, активисты решили, что настала пора действовать. Было решено узнать, как к этому вопросу отнеслось бы военное начальство края. Для выполнения этого щекотливого поручения был выбран отставной генерал Лоде, некогда служивший в русских войсках.

Начальник штаба войск, расположенных в Финляндии, генерального штаба полковник Фалеев уклонился от беседы с генералом и направил его к гельсингфорсскому коменданту генерал-майору Лобановскому, ссылаясь на то, что на последнего возложены обязанности как на начальника местной бригады по приему добровольцев в войска, в том числе и финляндцев.

В произошедшем с комендантом разговоре генерал Лоде предупредил, что он является выразителем мнения весьма широких кругов населения, а потому просит генерала Лобановского отнестись особенно внимательно к тому, что он имеет сообщить, и начал развивать мысль о том, что теперь, когда Россия особенно нуждается в каждом солдате, Финляндия, по примеру прошлых войн 1854–1856 и 1877–1878 годов, горит желанием прийти на помощь империи и выставить под ружье все способное носить оружие население призывного возраста, что, по приблизительному подсчету, составило бы около 60 тысяч человек, или один армейский корпус. Таким образом, русские войска могли бы быть из края выведены и употреблены на более нужных участках обширного фронта, выделив, конечно, инструкторов для обучения финских войск и оставив части специального назначения.

Молчавший в течение всего разговора генерал Лобановский сказал, что он приветствует такое патриотическое решение тех кругов населения края, выразителем коих генерал Лоде является, и что следует немедленно сделать необходимые представления, ибо разместить в Финляндии около 60 тысяч добровольцев будет весьма трудно, так как и сейчас казармы не вмещают в себя войсковые части, и приходится прибегать к отводу помещений от городов, занимая помещения учебных заведений, что, конечно, отражается на нормальном течении учебной жизни. Вопрос этот технический будет настолько серьезен, что его нужно сначала разработать. Ясно, что невозможно сразу отправить в Россию такое количество людей, нужно открытие в крае приемных, сборных и питательных пунктов, необходимо, наконец, назначение врачей и пр. Лоде согласился с приведенными доводами и просил разрешения переговорить о технической стороне этого вопроса с видными деятелями края и тогда явиться для продолжения разговора.

Продолжение разговора не замедлило последовать, причем после первых фраз выяснилось, что генерал Лоде имел в виду не прием финляндцев в русскую армию добровольцами, а восстановление упраздненных войск. На это комендант возразил, что этот вопрос не входит в круг его полномочий, и предложил обратиться в штаб войск. Начальником штаба уже был генерального штаба полковник Изергин, который, заслушав генерала Лоде, заявил ему, что по этому делу ему надлежит прежде всего обратиться к финляндскому генерал-губернатору, через которого это дело только и может быть возбуждено как через главного начальника края.

– То есть это значит обратиться к генералу Зейну? – перебивая полковника Изергина, спросил генерал Лоде.

– Да, через него.

– В таком случае те круги, которые меня уполномочили на ведение беседы с вами, просили заявить, что происходившие переговоры они просят считать недействительными, так как считают для себя совершенно неприемлемым всякое касательство к этому делу генерал-лейтенанта Зейна.

Таким образом, когда отпали попытки восстановить упраздненные финские войска, активисты решили обратиться за помощью к Швеции в виде разрешения посылать туда добровольцев для обучения военному делу, но последняя категорически отказалась даже разговаривать на эту тему.

Тогда руководители активного движения решили направить наиболее непримиримую молодежь в германскую армию. Кому эта мысль явилась впервые, мы не знаем, но можем предположить, что она пришла от активистов, находящихся за границей. Небольшая группа людей, принадлежавших к составу Императорского Александровского университета в Гельсингфорсе, которую выбрали старейшины движения в инициативе зарождавшегося дела, собрались поздней осенью 1914 года в доме студенческой корпорации «Остроботния»[1], где под влиянием убеждения более старших по возрасту товарищей решила, что единственным способом уничтожить зависимость Финляндии от империи является обращение за помощью к Германии. Мысль эта была наиболее ярко выражена магистром Вяйне Кокко, а на организационном совещании присутствовали, кроме упомянутого, магистры Кай Доннер (известный исследователь сибирских инородцев), И. О. Руут, П. X. Норрмен, К. Каллиала и учитель гимнастики В. Е. Тиири. Пропаганда этой идеи среди местного студенчества, конечно, не встретила затруднений и в последние дни октября 1914 года. Каждая корпорация, уже выбравшая из своей среды представителей в центральный комитет, приступила к объединению. Это тем легче было сделать, что ректор университета статский советник Эльт сам принимал активное участие в сношениях комитета с Германией. Несколько дней спустя старые активисты приняли у себя избранных студентами магистров (П. И. Хюннинен, И. О. Руут и П. X. Норрмен). Среди присутствующих были профессора Императорского Александровского университета Рафаэль Эрих, Т. Хомен, Е. Эстландер и личный советник Т. Хейкель.

Все партии края выказали живейший интерес к делу, даже социалисты в лице самого О. Токоя и магистра Вийка. В конце концов было решено послать в Германию для военного обучения 150 человек молодежи из числа студентов, и с этой целью выехал в Швецию школьный советник – барон Адольф фон Бунсдорф. Необходимо заметить, что с самого начала нашей войны с Германией все проживавшие там финляндцы не были арестованы германскими властями и заключены в концентрационные лагеря, как-то было поступлено с прочими русскими подданными. Вот таким-то отношением немцев к финляндцам чрезвычайно умело воспользовался некий Фриц Ветергоф, проживавший с 1912 года в Берлине. Ветергоф – в прошлом незначительный чиновник и владелец адвокатского бюро при городе Тавастгусе.

С первых же дней войны он сумел организовать при Военном министерстве в Берлине бюро, которое, с одной стороны, ведало проживающими в Германии финляндцами, а с другой – являлось организацией осведомительного характера. Политической стороной бюро ведал сам Ветергоф, а военной – обер-лейтенант

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 69
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?