Десять будущих призраков в белом, понурившись, скорбной вереницей шли к Стене по красной дорожке. Голоса стихли, а вот щелчки камер стали раздаваться чаще: еще бы, шоу начинается. Краем глаза я отметила, что родители больше не плакали, исчерпав слезы, – сжимая руки другу другу, не отрываясь смотрели на меня. Прощались. Я грустно улыбнулась, поднесла кулак к груди, там пока жила душа и билось сердце, затем отвернулась. Боже, как же страшно умирать.

Мы выстроились вдоль Стены, которая сейчас аж гудела от напряжения: слишком много народу находилось поблизости. Рядом со мной стоял крепкий парень с открытым волевым лицом, яркими синими глазами – не красавчик, но очень приятный. Кажется, он из Североморска. И зовут его Андреем. Обычно защитников привозили из разных мест к ближайшему сегменту. Представитель Правительства произнес традиционную короткую речь, тоже неизменную с основания Стены. Потом город огласил громкий тоскливый звук трубы. Одна низкая, хватающая за душу нота, – но теперь каждый знает, что сейчас произойдет.

«Начали!» – приказали нам.

Первой шагнула девушка, которая все время, не переставая, рыдала и дрожала как осиновый лист. Я успела заметить, как тень несчастной присоединилась к подобным, и в следующее мгновение на землю упали тапки, следом – рубашка с брюками, словно белый саван, а тело буквально растворилось в Стене. Конец!

Позади каждого из защитников стояли представители службы и контролировали процесс «захода», сомневающимся «помогали». Так, следующему парню посодействовали тычком в спину, уж больно заторможенным он выглядел. Белые кучки одежды оседали все ближе ко мне. Я бросила последний взгляд на родной город, всхлипнула от страха – и меня ткнули в спину, тоже помогая найти в себе мужество умереть.

Сколько раз я смотрела аналитические программы, где обсуждалось, что чувствуют защитники, входя в биополе Стены. Мгновенно распадаясь на частицы, наше тело выбрасывает большое количество энергии, создающей силовое поле – купол. А вот души становятся защитниками, «церберами», которые не пропускают темных к нам, в то же время препятствуя любому общению двух миров. Почему они так делают – никто не знает до сих пор.

И вот я в Стене, но боли, как многие предполагали, не чувствую. Скорее – невероятное давление, словно в меня кто-то хочет пробраться, просочиться. Будто я кусочек сахара, брошенный в чай, и меня сейчас помешивают, растворяя.

Я закричала, концентрируясь на самом сокровенном – лицах мамы и папы. Ведь они сейчас видят меня. На краю сознания слышался жуткий многоголосый ор, требующий расслабиться, отпустить себя, отдать… душу. Меня затопил ужас, который я невольно выпустила из себя, пытаясь отмахнуться от навязчивого сонма голосов, спрятаться, убежать, спастись.

С воплем рухнув на колени, я замолчала и стала судорожно хватать ртом воздух, ошалело осматриваясь. Рядом оказался Андрей, дикими глазами вытаращившийся на меня.

– Мы прошли… – потрясенно выдохнули оба.

Позади меня разворошенным пчелиным ульем гудела Стена; я увидела на другой стороне удивленные лица зрителей и особенно – представителей власти. Затем обернулась на улицу, аккуратно мощенную мелким камнем, невысокие дома, низкие серые облака – все в серой дымке, которая всегда здесь висит, похожая на смог. Сумеречный мир – неведомый и от того устрашающий.

Перед нами стояла небольшая группа серых – местных обитателей, которые видимо тоже были не прочь понаблюдать за жертвоприношением светлых. А точнее, любителей кровавых развлечений – вампиров.

– Сегодня прекрасный день, господа, – расплываясь в клыкастой зверской ухмылке, процедил один из них, плотоядно рассматривая нас. – Меня ожидает вкусный дармовой ужин.

– Целых два деликатеса… Неслыханная щедрость со стороны защитников светлых! – проурчал второй, невольно облизываясь и мягкой поступью направляясь к нам.

– Бежим, – просипел Андрей, хватая меня за руку и увлекая за собой.

Мы рванули так, как я никогда не бегала. А улюлюкающая стая зубастых охотников за человечинкой понеслась за нами. Если принимать во внимание несвойственную людям пластику и скорость, о которых было известно за Стеной, чему я сама была свидетелем совсем недавно, они решили поиграть с нами.

Боже, как же страшно умирать!

Город, по которому мы бежали, основали не больше двух-трех столетий назад, как указывали наши источники. Так же, как и Крупоград, он постепенно расширялся и в результате приблизился к куполу вплотную. Но если на родине теперь стояли большей частью многоэтажные жилые и офисные здания да огромные торговые центры, то здесь по ходу движения мелькали небольшие лавочки разного профиля, добротные кирпичные домики с тяжелыми деревянными дверями, выходящими прямо на узкий тротуар.

Редкие пешеходы, завидев несчастных нас, преследуемых шумной стаей вампиров, спешили скрыться. Пару раз мы выскакивали из-за поворотов перед проезжающими автомобилями, но водители прибавляли газу, явно не желая стать участниками или свидетелями будущей трагедии. Никто даже не подумал притормозить, помочь нам, предложить сесть в машину… Каждый, увидев людей в белом, в лучшем случае понятливо отворачивался. А мы, словно два неприкаянных привидения, продолжали уносить ноги.

Андрей дернул меня за руку, резко заворачивая в подвернувшийся переулок. Не зная города и будучи слишком заметными, мы могли надеяться исключительно на чудо: вдруг удастся затеряться, спрятаться, чтобы прийти в себя.

В очередной раз судорожно оглянувшись, мы не обнаружили погони и замедлили бег. В боку нещадно кололо: к таким забегам я точно была не готова, мало того, из-за затянувшегося стресса и прохождения Стены – будь она неладна! – сколько сил растеряла. Мы неуверенно остановились, прислушиваясь: тишина и привычные городские звуки. Рядом баки с вонючим мусором. Вероятно, Сумеречный мир не так уж сильно отличается от нашего, каким он был в прошлом, лет сто назад.

Мы тяжело дышали, испуганно озираясь по сторонам. Припозднившаяся истерика накатила удушливой волной.

– Это ужасно, – всхлипнула я, – не правильно…

– Похоже, сегодня удача все-таки на нашей стороне, – нервно усмехнулся Андрей, выпрямляясь и стирая пот со лба.

Я не успела ответить; в этот момент с крыши к нему метнулась серая тень, повалила парня на спину, а вслед за ней еще и еще… Я захлебнулась воплем ужаса, увидев, что живого человека, подобно огромным диким зверям, рвут между собой трое вампиров, впиваясь в шею, запястье и даже в бедро, разрывая белую одежду, которая быстро становилась алой.

Жуткое, немыслимое зрелище – разумные пожирают разумного! – заслонила крупная фигура; в полнейшем ступоре я уставилась в кровавые глаза вампира. Почти обычный человек, каких миллиард на светлой стороне, если бы не ужасающее красное пламя в глазах, неестественно бледная, до голубизны, кожа да торчащие изо рта клыки – вот и, пожалуй, все внешние отличия. Рядом с убийцей возник второй, ниже ростом и худее. Ноздри у этого кровопийцы затрепетали. Он, резко вдохнув, в нетерпении взвыл: