опережая моду на них в Средиземноморье, впервые появились в Египте ещё в VI веке до н. э., в армии Саисской династии. Греческие наёмники сражались в этой стране и в IV веке до н. э., когда персидский царь Артаксеркс III вновь решил починить эту мятежную сатрапию. Причём греки были в обеих армиях — и им приходилось воевать друг с другом. Почему? Среди мотивов, который толкал греков в ряды наёмников, были не только деньги. Наёмниками нередко становились политические изгнанники. Целая серия социальных и политических конфликтов, сотрясавших Элладу в IV веке до н. э., привела к тому, что количество изгнанников резко увеличилось. В воины шли и крестьяне, которые остались не удел, так как разорились либо потеряли свои хозяйства в ходе войн.

В течение значительной части IV столетия до н. э. уровень жалованья наёмников в Греции был очень низким. Очевидно, в «солдаты удачи» тогда шли именно из-за безвыходной ситуации. Хотя, конечно, кроме небольшого жалованья наёмник мог рассчитывать на трофеи.

Воины армии Александра. Автор рисунка — Angel Garcia Pinto

Александр Македонский также привлекал наёмников к боевым операциям, но все его основные битвы были выиграны, прежде всего, благодаря македонской фаланге и коннице гетайров. Тем не менее, по подсчетам Герберта Парка [12], в ходе своих азиатских походов 334–329 гг. до н. э. Александр суммарно использовал, по осторожным оценкам, не менее 42 тысяч греческих наёмников-пехотинцев и свыше пяти тысяч, служивших в коннице. Правда, тут нужно учитывать, что, когда он отпустил домой греков-союзников, часть из них осталась, фактически перейдя из категории «союзники» в категорию «наёмники».

«Второе дыхание» рынку наёмников придали войны диадохов — македонских полководцев, которые бурно делили наследство Александра Великого. Балканский полуостров и Ближний Восток захлестнула серия военных конфликтов. Воинов не хватало, поэтому взятых в плен наёмников включали в свое войско. А иногда их перекупали. Так поступил Птолемей, когда Антигон и Деметрий предприняли попытку вторгнуться в Египет и дошли до Нила. Там наёмники Антигона заразились «лихорадкой дезертирства» — и этот поход был сорван. И это не единственный случай в античности, когда наёмников переманивали более высокой платой.

И у наёмников появилась новая черта, ранее неизвестная. Отражением воинского корпоративного духа стал обоз с багажом. Раньше наёмник двигался налегке, и кроме оружия мог иметь лишь одеяло и кувшин с вином. Дважды во время похода «десяти тысяч», когда воины обрастали имуществом, командиры приказывали им избавиться от этого добра. Теперь же у воинов были женщины, а также военная добыча, «нажитая непосильным трудом», за годы войн и грабежей. Обоз стал священным. И если он захватывался противником, лояльность армии могла растаять как снег на солнце.

После распада империи Александра и раздела её территории между диадохами в этой сфере произошли новые изменения. Во-первых, практически полностью сходит со сцены такая фигура, как командир бродячих наёмников. Кроме того, наёмники стали получать приличные деньги. И перестали бедствовать, как это было в IV веке до нашей эры.

Экономические условия III века до н. э. стали гораздо лучше, чем ранее — ведь завоевания на востоке обеспечили новые возможности.

* * *

Ключом к последующим событиям стала Сицилия, а точнее — самый крупный город острова — Сиракузы. Правители этого полиса в частых войнах с Карфагеном и другими своими противниками нередко опирались на наёмников, причём не только греческих, но и италийских. Они оседали на острове — так там появилось много осков, которые принесли свой язык [13].

Правитель Сиракуз (тиран) Дионисий I в IV веке до н. э. создал мощную армию, ядро которой составляли наёмники. И среди историков есть те, кто считает, что Рим был взят и разграблен галлами по заказу Дионисия I, которому не понравилось то, что город на Тибре слишком усилился [14].

Историк Герберт Уильям Парк отмечает следующие факторы, которые помогли тирану Сиракуз собрать такое войско:

«Во-первых, в самой Сицилии из-за неустойчивой обстановки в стране было нетрудно навербовать греческих и сицилийских новобранцев.

Во-вторых, варварские племена Западного Средиземноморья — иберийцы, лигурийцы и кампанианцы — стремились служить Карфагену. Дионисий в дальнейшем принимал их на свою службу.

В-третьих, после падения Навпакта [15] мессанцы, изгнанные оттуда и из Кефаллении, были выдворены за пределы страны с оружием в руках. Некоторые из них отправились морем в Сицилию и поступили на службу Дионисию. (Другие отправились в Кирену под командованием некоего Комона.)

В-четвертых, Дионисий набирал своих греческих наёмников не среди врагов Спарты, но фактически на территории её империи. В это время Спарта доминировала в Греции, и Дионисий заручился союзом с ней.

Отсюда ему разрешили набирать столько наёмников, сколько он хотел. И нет сомнений в том, что из-за неустойчивой обстановки и нищеты, последовавшей за Пелопоннесской войной, многие желали служить у Дионисия за хорошую плату.

Наконец, в-пятых, независимо от наёмников Дионисий мог призывать на военную службу граждан подвластных городов с целью формирования армий для летних походов. Он даже поощрял избирательный набор отрядов сиракузян с принятием надлежащих мер предосторожности. Полиен сообщает, что оружие выдавалось им, когда они покидали город, и отбиралось при их возвращении» [16].

И здесь интересно, какие военные функции Дионисий отводил наёмникам:

«Во-первых, имелась традиционная личная гвардия тирана — телохранители. Должно быть, их число росло по мере того, как Дионисий превратил “остров” в город, а семейное владение в монарший двор.

Во-вторых, существовала также гарнизонная служба помимо той, что выполнялась в непосредственной близости от тирана. Когда его держава расширилась, Дионисий в соответствии со старым сиракузским обычаем занимал наёмниками главные места, которые аннексировал. Командирами, насколько они нам известны, видимо, были знатные сиракузцы, поддерживавшие тиранию.

В-третьих, главные обязанности наёмников заключались, однако, не в гарнизонной службе в условиях мира, но в участии в агрессивных войнах. Дионисий был истинным прототипом воинствующей тирании, и именно с этой целью он правил автократическими методами и содержал постоянную армию» [17].

В политической биографии Дионисия I были поражения, ему приходилось подавлять мятежи, но для современников он остался примером того, чего можно было достигнуть посредством использования профессиональных воинов. Он мог вести себя на равных с Карфагеном, оспаривая у него земли Сицилии. Кроме того, он подчинил себе ряд городов в Южной Италии. И эта держава была построена благодаря применению наёмников. Причём, похоже, он смог найти «золотое сечение» — более-менее оптимальное соотношение и местных греческих ополченцев и наёмников. Греческие жители Сиракуз и других полисов не столь искусны как солдаты, но их нельзя перекупить. И они не перейдут, например, на сторону Карфагена. Наёмники были эффективнее как воины, но могли создать серьёзные проблемы.

Однажды