Месяца через полтора я наконец почувствовал их язык. И уже мог удержаться на лошади – не то что раньше, когда раз – и я сижу на земле. А приспособившись немного, я стал помогать загонять коров. Я учился нарезать ремни, дубить кожу, плести плетни и делать всякие другие полезные вещи. Только доить так и не научился. Это было святое. Доить разрешалось только женщинам. Но тут настала пора снимать шатры и двигаться дальше – искать хорошие пастбища. Племя редко задерживалось на одном месте больше месяца.

Я скакал вместе со всеми, сгонял коров, и вдруг примерно в полдень у меня появилось очень странное ощущение. Как будто меня сильно и беспощадно потянуло в сторону от всех. А потом появилось другое чувство, еще неприятнее, оно было внутри. Как будто жуткая тоска и жажда чего-то. У меня даже горло заболело. И все будто зачесалось. Мне хотелось запустить руки внутрь собственной головы и почесать мозги. Оба чувства были такие сильные, что пришлось повернуть коня туда, куда меня тянуло. Тогда мне сразу же стало легче, будто я поступил правильно. И едва я зарысил в ту сторону, как меня переполнило радостное волнение. Я еду Домой. В этом я не сомневался. Вот так и переходишь с места на место в Цепях скитальцев. Я правильно думал, что я здесь ненадолго.

(Оказалось, что это чуть ли не единственное, о чем я догадался правильно. Когда попадаешь в очередной мир, почти всегда чувствуешь, сколько в нем пробудешь. Ошибся я с тех пор только один раз. И тогда мне пришлось задержаться дольше, чем я рассчитывал. Наверное, кто-то из Них решил пропустить ход.)

Но тогда все случилось со мной в первый раз, и госпожа Предводительница отправила за мной двоих волосатых всадников, и они окружили меня и загнали обратно, будто корову.

– Ишь чего надумал – одному в степь скакать! – заорала она на меня. – А если враги?!

– В первый раз слышу, что у вас есть враги, – сердито отозвался я. От жажды и тоски мне было совсем худо.

После этого Предводительница заставила меня скакать среди девчонок и не желала ничего слушать. Теперь-то я знаю, что, когда тебя зовет Граница, надо помалкивать. От греха подальше. Но тогда мне пришлось дожидаться ночи, и это была пытка. Тянуло меня так, что я весь перекосился, а от тоски аж тошнило – по-настоящему, я даже есть не мог. Пропала шикарная говяжья отбивная. Хуже того, меня донимала мысль, что я могу опоздать. Упущу возможность вернуться Домой. Чтобы перейти в другие миры, надо было оказаться в каком-то определенном месте, а я боялся не попасть туда вовремя.

Когда мне представился случай улизнуть, уже почти стемнело. Вечер был пасмурный и безлунный – бывают миры вообще без лун, а бывают даже с тремя, – но мне было наплевать.

Граница тянула меня так сильно, что я точно знал, куда идти. И побежал туда. Бежал всю ночь – теплую и сырую. Я весь обливался по́том и пыхтел, как лесоруб. Под конец я падал каждые несколько шагов, поднимался и тащился дальше. Мне было до невозможности страшно, что я опоздаю. К тому времени, как взошло солнце, я, по-моему, уже просто топтался на одном месте. Вот дурак. Потом-то я поумнел. Но это был первый раз, и когда забрезжил рассвет, я закричал от радости. Передо мной расстилалась зеленая равнина посреди холмов, и кто-то отметил нужное место кружком из вбитых в землю деревянных столбов.

Тут я заставил себя пуститься рысцой и тяжело протопал в кружок. Примерно в середине меня снова дернуло в сторону.

Наверное, вы уже догадались, что было дальше. И наверняка понимаете, что я почувствовал. По-прежнему был рассвет – с огненными полосами во все небо. Зеленые пастбища исчезли, но никакого города я не увидел, даже ничего похожего на город. Голый бугристый пейзаж вокруг меня был покрыт грудами шлака, а возле каждой груды стояло по маленькой унылой хижине. Тогда я не знал, что это за халупы, а это были шахты. В том мире тебя не считают человеком, если у тебя нет собственной шахты, чтобы добывать уголь или медь. Но мне было все равно, что тут происходит. Я ощутил здешний воздух, как и в прошлый раз, и понял, что попал в очередной мир. И при этом почувствовал, что пробуду здесь довольно долго.

В этом мире я начал понимать, что Они и половины правил мне не выдали. Сообщили только те, которые интересовали Их самих. В этом мире меня били и морили голодом, я попал под оползень шлака. Описывать все это я не буду. Даже вспоминать тошно. К тому же я побывал там два раза, потому что я тогда попал в маленькое кольцо миров и обошел его дважды. Тогда я думал, что это и есть все миры на свете, кроме Дома, куда мне было никак не добраться, и вообще считал их мирами, а на самом деле это не совсем миры.

Это отдельные вселенные, которые громоздятся друг на друга, как Их треугольные комнаты, которые я видел перед тем, как Они отправили меня в Цепь. Все эти вселенные соприкасаются в определенных точках, и эти точки и есть Граница, – соприкасаются, но не пересекаются. А граничные скитальцы – это, похоже, единственные существа, способные переходить из вселенной во вселенную. Для этого мы идем вдоль Цепей скитальцев, пока не дойдем до Границы, а там, если кто-то из Них как раз делает ход, нас рывком затягивает на Границу на другой Земле, в другой вселенной. Я разобрался во всем этом, только когда очутился в шестом по счету мире, где совсем другие звезды.

Я смотрел на эти звезды.

– Джейми, дружок, это же полный бред, – сказал я.

Возможно, я и сам тогда немножко бредил, потому что Джейми мне ответил:

– Наверное, это просто звезды Южного полушария, как в Австралии и вообще.

И я тоже ему ответил:

– Все равно бред. Какой-то мир вверх тормашками.

Он и правда был вверх тормашками – и не только в этом смысле. Похоже, Те, кто в нем играл, были просто чокнутые. Но именно это показало мне, какие все миры на самом деле независимые и… ну… вселенские сами по себе. И я понял, что меня по-настоящему сбросили, что я отверженный, вынужденный скитаться по мирам и от природы обреченный постоянно куда-то двигаться. После этого я некоторое время просто брел и брел вперед, и все миры были для меня словно цветные огоньки на колесе, отражающиеся от стены. Это Они вертят колесо, это Они зажигают огоньки, а нам достаются только отражения, и все – сплошной обман. Мне и сейчас иногда так кажется. Но когда попадаешь в новый мир, он такой плотный на ощупь, прямо как трава и гранит, и небо накрывает тебя сверху со всех сторон, как будто за него и не пробиться. Тогда надо стиснуть зубы. И начинается обычная тяжелая работа – изучить местные обычаи и освоить язык.

Вы себе не представляете, как при этом одиноко.

Но я собирался рассказать про правила, о которых Они мне не сообщили. Я уже говорил, что в шахтерском мире со мной случались разные беды. Да и в других мирах тоже. Но все это оказалось не смертельно. Причем иногда должно было быть смертельно, особенно оползень, я пролежал под ним несколько дней. Так вот, это тоже правило – назовем его Правило номер один. Когда рандом вроде меня попадает в Цепи, он должен двигаться вперед. И остановить его не может ничего, это запрещено. Пусть себе голодает, падает с колокольни в полмили высотой, лежит под завалами – но все равно он движется вперед. Остановиться он сможет, только если попадет Домой.