Юлина несложная жизнь — детская пирамидка с чередующимися разноцветными кольцами, деревянными шарами и разрисованными головами зайчиков — через сутки окажется неопрятной грудой исковерканных деталек, руинами и пепелищем. Как после взрыва.

И что было шаром, что кольцом, что забавной звериной мордочкой — не разобрать, не отыскать даже вертикальной оси на подставке, остается только ногой хорошенько затушить тлеющий уголек, ну что, все уже потухло? — вроде бы все.

«Как я вообще оказалась с этим человеком? Мальчики, которые нравились мне в школе, не травили дурацких анекдотов, не танцевали на школьных смешных дискотеках, сидели на низких спортивных скамейках, разговаривая о своем. Они не писали записок, не назначали свиданий, просто смотрели, не отводили глаз. Они пели под гитару песни Егора Летова, Визбора и Высоцкого, иногда свои, скрывая это: „Один товарищ сочинил…“ Мужчины, которые нравятся мне, болезненно застенчивы, плохо умеют проявлять свои чувства, никогда не говорят о любви, если только строчками из стихов, часто не к месту… иногда строчками своих стихов, скрывая это… работу они любят больше, чем женщин…»

— Привет, — из открытой, обитой листом железа двери высунулось физиономия Олега Юрьевича, — Юль, там второй бокс у тебя бузит. Баба сумасшедшая, прямо визжит свиньей. Зоя за тобой послала.

Чего хочет, не понял. Чем недовольна — тоже. Перхоть, кариес, критические дни. Она на одной ноте орет, просто пилорама какая-то.

— О господи, — торопливо затушила Юля бычок о видавшую виды стенку, — потекло дерьмо по трубам, знаешь, эта баба — просто кошмар. Требует, чтобы ее либо немедленно перевели в отдельную палату, где у нас трубы с дырками и поет сантехник, либо отпускали домой, с гнойным менингитом. Ребенку два года. Четыре дня температура сорок с лишним держалась, мамаша его заботливо пользовала народными средствами от Малахова плюс Малахова… чеснок, лук, свежая урина… и медом еще обмазывала. Драться ведь со мной лезет, — изумленно вспомнила Юля, — ногти накладные растопырила… гелевые, и — вперед.

Олег понимающе молчал. Не комментировал. Вряд ли чем можно было удивить скоропомощного доктора, каковым он и проработал почти десять лет, и уж точно не рассказами о неадекватных родителях.

Юля стремительно поднималась по все той же ветхой лестнице, и человеку, читающему по-русски, должно уже стать понятно, что настроение у нее — а, дрянь настроение.

Из дневника мертвой девочки

Когда мы были маленькими, игрушечными младенцами, туго запеленатыми разноцветными рыбками, нас возили в громоздкой темно-синей коляске на двоих, бабушка иногда газетой отбивалась от желающих залезть под кружевную занавеску и поглазеть на близнецов. Таким образом, к чужим пытливым взглядам, излишнему любопытству и назойливости посторонних мы привычны. Я успеваю привыкнуть и к остальному. Все эти девочки.

Когда они снова и снова начинают хлюпать смешно краснеющим носом на моем плече, объясняясь в любви моему брату, я ровным голосом успокаиваю, увещеваю. Произношу несколько банальных слов.

Сегодня одна сказала что-то вроде: «Крыша съехала по всему периметру башки», — я улыбнулась, и даже смогла погладить ее горячие беспокойные руки.

от кого: [email protected]

кому: [email protected]

тема: Клятва пионера Советского Союза

Торжественно обещаю выздоровление поставить на первый уровень задач, оперативно-розыскную деятельность и снаряжение экспедиции — на второй. Так пойдет?

Не придумывай, никакого дополнительного питания мне не требуется. Кашу-размазню лучше всего приготавливают именно в больницах, а мне можно исключительно ее. Еще слизистые супы. Не принесешь ли мне слизистого супчика? Шучу, Курица, успокойся. Как пели пионеры в патриотической песне: «У нас все есть, нам ничего не надо…» Вот насчет бумаги я погорячился, отказавшись от своей «плэнерной» папочки. Привези мне ее, пожалуйста, вместе с набором карандашей, тем, что в синей железной коробке.

Хотелось бы порисовать.

Разговаривал по телефону с Крайновой, это галерея «Новый Вавилон», не понравились мне ее загадочные интонации и полунамеки. Она неожиданно произнесла что-то типа: «как фишка ляжет», меня просто подбросило на панцирной койке (не понимаю, почему тебе не нравится это слово, койка).

Ага, про Крайнову… Она берет дорогостоящие уроки молодежного сленга? Если выкроишь минут десять, пожалуйста, подскочи к ней лично. Выставка уже через три недели, монтаж моих инсталляций занимает тоже три недели, а если Крайнова сошла с ума, то и больше. Надо бы понемногу уже завозить. Хорошо бы еще найти телефон командира грузовой «газели», помнишь, такой — с усами, бровями и бородой, похожий на австралопитека? Обнимаю. Спасибо.

от кого: [email protected]

кому: [email protected]

тема: Re: Клятва пионера Советского Союза

Молодец! Все привезу тебе, ближе к вечеру. Подумай, может, все-таки йогурт какой? Волшебный в бутылке? Вкусный, живой? Он — необычный, он — питьевой… Поразвлекаешься с бифидобактериями, ок? К старухе Крайновой заеду с удовольствием. Фишка, говоришь, ляжет? хах. Не переживай, все уладим, вот закончишь пинать сыщицкую балду и будешь тренироваться с грузами в «Новом Вавилоне». Австралопитека помню, его телефон у меня есть, так что все путем.

Наташа, кажется, передает тебе привет.

* * *

Время хромого молчания молчит, и ничего не меняется, подумала Наташа, привычно вспрыгивая на кухонный подоконник и небрежно закручивая роскошный хвост в породистую «запятую». Безусловно, она имеет право знать, почему Хозяина вторые сутки нету дома. Такие вещи привносят в жизнь хаос, и минимум, что вы можете потребовать, — это информации. Наташа, невская маскарадная кошка, чемпион по породе, очень серьезно относилась как к своим обязанностям, так и к хозяйским.

Среди малокультурных людей бытует мнение, что кошки способны считывать информацию из подпространства, связаны с космосом и так далее. Конечно, тяжело признать чей-то высокий интеллект, гораздо приятнее для себя объяснить его воздействием космических лучей. Кстати, Наташа считала бы информацию из подпространства. Но сначала информация должна туда попасть.

Низкое закатное солнце, прежде чем провалиться, как обычно, за блестящую крышу дома напротив, показало свой хитрый пылающий край. «Похоже на блин, — с неудовольствием вспомнила Наташа, — и как это Хозяин, неглупый мужчина вроде бы, может закидывать в свой желудок комья жирного горячего теста?..»

Хозяин появился в ее жизни пять лет назад. Наташа слегка улыбнулась, все еще следя прозрачными яркими глазами за краснеющим диском солнца. Наивный, уверен до сих пор, будто бы выбрал ее сам. Никогда уважающая себя кошка не будет «выбранной». Она избирает сама.

Двухмесячным котенком праздничного нарядного окраса сил-пойнт Наташа была представлена Хозяину, случайно забредшему по своим художественным делам к заводчице, неприятной стареющей даме, ошибочно считающей, что часть красоты пушистых подопечных скрашивает ее собственное дряблое безобразие. Все, и хватит о ней.