голубые бриллианты считаются одними из самых редких и дорогих камней на нашей планете

12 — родиной лучших сапфиров считается Шри-Ланка

13 — голубой турмалин Параиба — наиболее ценная разновидность из группы минерала турмалина. Впервые найден в Бразилии в штате Параиба. Знаменит своим редким неоново-голубым цветом.

5

…Пусть следы ран на моих руках от цепей,

которые я смог разорвать,

начнут вылечиваться.

Переговоры с Аурелио Висконти прошли так, как и предсказывал Синан. Синьор, конечно, остался недоволен, что его заставляют ждать неопределённое время, но до намёков о конкуренте дело не дошло.

Сеньору ожидание не беспокоило, она была в предвкушении того, как станет обладателем, причём, первым обладателем, этого великолепного, роскошного, изысканного чуда.

Оба супруга сошлись на том, что вчерашнее очарование Дефне связано исключительно с серьгами в её ушах, поскольку сегодня она выглядела вполне заурядной девушкой, на которую вряд ли кто-то может обратить внимание и, тем более, запомнить.

Сколько дней и ночей Синан работал над эскизами, он не знал. Как и не знал — ел ли он что-нибудь, спал, ходил в туалет. Как он и предполагал, в разработке «Лета» и «Осени» пришлось сдерживать свою фантазию усилием воли. И всё равно получилось несколько вариантов, из которых он никак не мог выбрать два лучших. Ничего страшного! Когда он приступит к детальному выбору камней, всё случится само собой.

А вот «Зима» получилась сразу, здесь он не угадал. Он закрывал свои глаза и явственно представлял глаза Дефне, яркие и глубокие в обрамлении ресниц, какими он их увидел, когда она в ресторане демонстрировала серёжку Аурелио, и они оказались лицом к лицу. И вот, первый вариант «Зимы» готов.

А второй… Второй был безмолвным способом попросить прощения за всё то, что он делал ей в течение месяца. Её растерянные глаза, когда она осталась одна стоять столбом посреди кабинета, где куча мужчин сидела за столом. Её застывшие глаза, которые она подняла на него, когда ей надо было вытащить лист бумаги из-под его ботинка. Её обиженные и немного рассерженные глаза, когда он очередной раз обвинил её в потери важного документа. Её всё понимающие глаза, когда он ругал её, ругал несправедливо, за неразбериху в своём расписании, которую сам же и устроил. И почему ему тогда казалось, что её глаза ничего не выражали? И почему сейчас, по воспоминаниям, он находит в них столько оттенков, столько разных выражений?

Супруги Висконти дождались эскизов. Пришли в такой восторг, что не смогли выразить его словами. (И это словоохотливые итальянцы!) Синьор Аурелио чуть не прослезился, обнял Синана, и, молча, подписал договор. Сеньора Кэприсия плотоядно посмотрела на Синана, обняла его и вышла из кабинета. Этот низменно-чувственный, сладострастный взгляд, он понял это, уже не относился к нему, а лишь к результатам его работы, которые вскоре, или когда-нибудь, окажутся в её руках. Он, наконец-то, избавился от её прилипчивого внимания! И, похоже, за это тоже надо поблагодарить Дефне…

6

…момент, когда невозможно было отказаться

Документы волшебным образом утратили способность летать по кабинету и перестали пропадать. Кофе стал вкусным, а расписание идеально выверенным. На совещаниях Дефне всегда находилось место за столом, причём, исключительно рядом с начальником. Он же, неизменно галантно, отодвигал и придвигал её стул.

Из капризного и вредного начальника Синан превратился, нет, не в обходительного и справедливого, а в этакого шаловливого соблазнителя. То руки Дефне, как бы нечаянно, коснётся, то плечика, когда стул придвигает. То подойдёт сзади так близко, но, не касаясь, что опаляет жаром своего тела. И всё это так тонко и невинно, что обвинить в приставаниях не выходит. То какую-то мелочёвку подарит, типа конфеты. Не будешь же из-за такой ерунды в позу становиться — подарков не принимаю?! То смотрит, вроде бы задумавшись, так сладко, что колени дрожать начинают. И молчит, так что и повода поговорить нет.

Один раз была возможность, это когда Синан пригласил Дефне на ужин. Но она им не воспользовалась, поспешив сослаться на вечерние занятия в Университете. Начальник удивился, поскольку не знал, что Дефне учится, и посчитал причину отказа убедительной. Но, всё-таки, проверил. Узнал, что в день, когда пригласил Дефне в ресторан, занятий у неё не было. И понял, что получил самый настоящий отлуп. Но разве отказ может остановить уверенного в себе мужчину? Конечно, нет. Он его может только раззадорить. Так что следующую ситуацию, когда они с Дефне смогут оказаться вне офиса, Синан создал, учтя и её график занятий, и её обязанности его помощницы.

За подготовку стенда Арт-сина на Ежегодной выставке-ярмарке ювелирных изделий Турции отвечал Ягыз. Эта работа шла тихо и планомерно. Ягыз умудрялся быть одновременно в двух местах — и в выставочном павильоне, и в офисе. Не приходилось сомневаться, что подготовка будет завершена в срок и на самом высоком уровне.

Выступать на семинаре на тему «Ювелирная мода. Тенденции сезона» предстояло Синану, и здесь весь офис трясло всю последнюю неделю. Сотрудники лихорадочно готовили материал начальнику, носились из кабинета в кабинет, по несколько раз переделывая уже сделанное. Все, в том числе и Дефне, как манны небесной ждали пятницы, когда Синан должен будет уехать на ярмарку, и можно будет выдохнуть. Но под конец рабочего дня в четверг начальник вызвал Дефне к себе и оглушил сообщением, что они завтра, сразу после работы едут на ярмарку вдвоём, а потому ей надо будет захватить с собой из дома комплект одежды, включая и вечерний наряд.

— Господин Синан, — тут же засопротивлялась Дефне, — Вы же знаете, что я вечером учусь и поехать с Вами не могу.

Синан прекрасно знал, что по пятницам у Дефне занятий нет, но виду не подал:

— Хорошо. Поедем сразу после твоих занятий. Во сколько ты заканчиваешь?

— В девять.

— С утра забросишь мне вещи в машину. К девяти я подъеду к Университету. Два часа езды. Примерно в одиннадцать будем на месте. К двенадцати заселимся. Мне подходит, — завершил размышления Синан и углубился в компьютер, давая понять, что разговор окончен.

Что-то подсказывало Дефне, что ответ был бы точно такой же, даже если бы она сказала о конце занятий в двенадцать ночи, но сдаваться не собиралась. Провести с ним вдвоем две ночи и два дня страшило её до дрожи в коленях. Как будто они будут одни на необитаемом острове, а не в толпе людей. И она предприняла попытку сослаться на выходные дни, работать в которые была не обязана. Синан оторвал