Эмма ждала, догадываясь, что затронула больную тему, и надеясь, что кто-нибудь объяснит, в чем дело. Но напряженное молчание затянулось, и она сдалась. Попытка номер два, подумала она, залезая в карман и нащупывая серебряную подвеску-паровозик.

– Ладно, проехали. Мне тут пришло в голову, что пора устроить новый розыгрыш в нашей «Игре в ложь».

– Круто, – пробормотала Шарлотта, возвращаясь взглядом к крутящемуся куску глины. – Какие идеи?

В углу мастерской кто-то из девчонок мыл руки в раковине, а из печи доносился громкий треск.

– Мне понравилось, как мы угнали машину моей мамы. – Она вспомнила видео на компьютере Лорел. – Можно придумать что-нибудь в том же духе.

Мадлен задумчиво кивнула. – Можно.

– Только… с изюминкой, – продолжила Эмма, повторяя слова, отрепетированные накануне вечером в спальне Саттон. – Скажем, бросить чью-то машину посреди автомойки. Или загнать ее в бассейн. А то и вовсе оставить на рельсах.

Услышав про рельсы, Шарлотта, Лорел и Мадлен насторожились. Горячая резкая боль пронзила грудь Эммы. В яблочко.

– Очень смешно. – Шарлотта шлепнула кусок глины в центр круга – чпок.

– Повторы запрещены, не забыла? – прошипела Лорел через плечо.

Мадлен хлопнула себя по лбу тыльной стороной ладони и сурово посмотрела на Эмму.

– И ты надеешься, что снова нагрянут копы?

Копы. Я изо всех сил напрягала память. Но недавняя вспышка воспоминаний о железнодорожных путях так и не вернулась.

Эмма обвела взглядом подружек Саттон, и рот будто наполнился ватой. Прежде чем она успела задать следующий вопрос, включилась система местного оповещения.

– Внимание! – проскрипел жестяной голос Аманды Донован – старшеклассницы, которая обычно зачитывала ежедневные сводки школьных новостей. – Пришло время объявить имена победительниц, номинированных на звание королевы бала выпускников, темой которого в этом году станет Хэллоуин. За них проголосовали самые талантливые футболисты, бегуны и волейболисты школы «Холли»! Призраки и гоблины, праздник состоится через две недели, так что успейте купить билеты сегодня, прежде чем они будут распроданы! У меня и моего спутника они уже есть!

Мадлен скривила губы в отвращении.

– Интересно, с кем может пойти Аманда? С дядей Уэсом?

Шарлотта и Лорел хихикнули. Дядя Аманды, Уэс Донован, спортивный комментатор, вел свое радиошоу «Сириус». Аманда так часто хвасталась этим родством, что Мадлен давно прозвала дядю и племянницу тайными любовниками.

– Поздравьте вместе со мной Нору Альварес, Мэдисон Кейтс, Дженнифер Моррисон, Зои Митчелл, Алисию Янг, Тинсли Циммерман…

Каждый раз, когда звучало чье-то имя, Мадлен, Шарлотта и Лорел выражали одобрение или разочарование, поднимая и опуская большие пальцы.

– …Габриэллу и Лилианну Фиорелло, первых двойняшек в истории номинации! – заключила Аманда. – Примите наши теплые поздравления, юные леди!

Мадлен захлопала ресницами, как будто пробудившись после долгого сна.

– «Двойняшки-твиттеряшки»? В королевы?

Шарлотта фыркнула.

– Кто будет за них голосовать?

Эмма смерила их взглядом, стараясь сдержаться. Габби и Лили Фиорелло по прозвищу «двойняшки-твиттеряшки» учились с ними в одном классе. Обе голубоглазые, медовые блондинки, они все-таки имели и свои милые особенности вроде родинки на подбородке у Лили или пухлых губ а-ля Анджелина Джоли у Габби. Эмма до сих пор не могла понять, входят ли Габби и Лили в банду Саттон. Две недели назад они приходили на ночной девичник у Шарлотты, когда неизвестный чуть не задушил Эмму, но в «Игре в ложь» не участвовали. Эмма считала этих блаженно-глуповатых девиц с одним интеллектом на двоих и с пристрастием к айфонам никчемными пустышками, чем-то вроде низкокалорийных взбитых сливок.

Я бы с этим поспорила. Если я что и усвоила при жизни, так это то, что внешность бывает обманчива…

Словно по команде, заверещали сразу четыре резких рингтона. Шарлотта, Мадлен, Лорел и Эмма полезли за телефонами. На экране у Эммы высветились два новых сообщения – одно от Габби, другое от Лили. «Мы знаем, что мы лучшие!» – писала Габби. «Жду не дождусь, когда нам наденут короны!» – вторила ей Лили.

– Тоже мне, дивы, – раздался рядом голос Мадлен. Эмма заглянула в ее телефон. Мадлен получила такие же эсэмэски.

Шарлотта презрительно усмехнулась, уткнувшись в свой телефон.

– Вот бы они выступили как близняшки Кэрри[8]. Тогда нам останется только вылить им на головы ведра свиной крови.

Телефон Эммы снова ожил. Лили прислала вдогонку: «Кто на свете всех милее? Получила, королева-сука?»

– Ну, теперь они уж точно не отправятся с нами в поход после танцев, – заявила Шарлотта.

– Мы что, опять попремся? – Лорел сморщила нос.

– Это традиция, – решительно сказала Шарлотта и посмотрела на Эмму. – Верно, Саттон?

Поход? Эмма подняла бровь. Эти девушки никак не тянули на любительниц активного отдыха. Но она все-таки кивнула.

– Верно.

– Может, рванем на горячие источники на гору Леммон? – предложила Мадлен, закручивая темные волосы в пучок. – Габби и Лили говорят, что там полно природных солей, от которых кожа просто сияет.

– Хватит уже о Габби и Лили, – застонала Шарлотта, поправляя на голове повязку василькового цвета. – Не могу поверить, что нам придется планировать вечеринку для них. Как же они надоели!

Эмма нахмурилась.

– Почему мы должны заниматься вечеринкой?

Все замерли на мгновение, уставившись на нее. Шарлотта цокнула языком.

– Ты забыла про маленькую организацию под названием Комитет встречи выпускников? Единственное, чем ты занимаешься с девятого класса?

Эмма почувствовала, как забилось сердце. Она выдавила смешок.

– Хе-хе. Это же ирония. Когда-нибудь слышала об этом?

Шарлотта закатила глаза.

– К сожалению, бал выпускников не может быть ироничным. Мы должны превзойти прошлогодний успех.

Эмма закрыла глаза. Саттон… в комитете? Серьезно? Когда Эмма училась в школе в Хендерсоне, они с лучшей подругой Алекс обычно высмеивали этих дур из оргкомитета, помешанных на рецептах Марты Стюарт, кексах и развешивании транспарантов и выбирающих самые отстойные медляки для дискотек.

Из того, что я помнила, в «Холли» считалось огромной честью попасть в оргкомитет встречи выпускников. По существующим правилам, членам комитета не полагается претендовать на звание королевы, вот почему Аманда не назвала мое имя. Впрочем, если моя память еще не окончательно превратилась в труху, на прошлогодней встрече выпускников я шествовала по залу с лентой претендентки на груди.