Является также фактом — и об этом тоже говорит господин Березовский, — что никто не мог приобрести крупный бизнес или активы в России в 90-х годах прошлого века, не имея доступа к политическому влиянию и власти. Если у тебя самого не было политического влияния, то ты должен был иметь доступ к «крестному отцу», который имел такой вес сам. Господин Березовский в своих показаниях говорит, что он начал заниматься политикой в 1994 году, после того как он понял, что на его бизнес по продаже автомобилей нападают бандиты. В частности, он сам стал жертвой покушения, в котором погиб его водитель. В таких условиях отсутствия верховенства права люди создают альтернативные структуры, которые регулируют их отношения в обществе, основанном не на законе, а на силе и мощи.

Английскому юристу, как с одной, так и с другой стороны, нелегко оценивать поведение людей, которые жили в таких условиях. Нам в истории английского права нужно обратиться к XV веку для того, чтобы вспомнить аналогичную ситуацию. Но у нас нет экспертов, которые могли бы рассказать нам о XV веке в Англии, к сожалению. Но вы читали Шекспира, поэтому наверняка вы себе представляете, как это было в Англии.

Система, основанная на власти, не может существовать без собственного кодекса личных обязательств и обязанностей. Этот кодекс основан на системе взаимных услуг, которые являются неюридическими по своему существу. На самом деле эти услуги заменяют юридические обязательства в том смысле, что они будут оказываться взаимно, что является правилом самозащиты в тех условиях, когда нет средств правовой защиты в обществе. Господин Березовский сам очень хорошо об этом пишет в своих свидетельских показаниях, рассказывая о том, почему те соглашения, которые, как он говорит, были заключены с господином Абрамовичем, никогда не были зафиксированы в письменном виде. Он говорит, что был большой упор на взаимное доверие и взаимное ожидание добросовестного поведения между сторонами, потому что судебная система России не могла использоваться в качестве способа урегулирования споров.

Господин Березовский был неоднозначной фигурой в российской политике в 90-х годах XX века, когда таких неоднозначных фигур в России было очень много. Он ушел из бизнеса и занялся политикой в середине 90-х годов именно потому, что было очень трудно управлять бизнесом, не имея доступа к государственной власти. И он стал брокером власти, и он понял, что реализация политических полномочий сама по себе может оказаться источником большого объема активов. И его аргументация по данному делу очень хорошо это все высвечивает.

Господин Березовский между 1995 и 2002 годом получил как минимум 2 миллиарда долларов от тех бизнесов, которые контролировались Романом Абрамовичем. Возможно, между сторонами существуют разногласия относительно конкретных сумм, но согласно показаниям обеих сторон, очевидно, порядок величин был именно таким. Для целей своего выступления сегодня я скажу, что не имеет значения, представляли ли эти платежи собой отражение стоимости тех услуг, которые в качестве политического «крестного отца» оказывал господин Березовский, или стоимости долей в бизнесах господина Абрамовича, как утверждает он. Соль заключается в том, что господин Березовский не внес даже одного цента в стоимость приобретения или создания тех бизнесов, ни с точки зрения нефти, ни с точки зрения алюминиевых активов. И он даже не утверждает, что он внес эти деньги. Более того, он ничего не внес и в операционное управление этими бизнесами, которые помогли эти бизнесы развить, кроме того, что он лишь в течение короткого периода времени — три месяца в 1996 году — был директором «Сибнефти».

Господин Березовский признает, что сделка с господином Абрамовичем заключалась в том, что господин Абрамович и его команда будут управлять компанией «Сибнефть». Он утверждает в своих свидетельских показаниях, что он оказывал консультативные услуги, влиял на некоторые важные решения в части управления «Сибнефтью». Однако более справедливое отражение той роли, которую он играл в управлении, можно найти в материалах «Гибралтарских слушаний», когда речь шла о «Нордс шор», когда он подавал иск против господина Фомичева. И в рамках производства по этому делу он отказался ответить на вопросы в ходе перекрестного допроса относительно бизнеса «Сибнефти» или бизнеса трейдинговых компаний «Сибнефти», потому что он ничего не знал об их бизнесе, об их предпринимательской деятельности. Он сказал: «Я ничего не знаю о нефти». И действительно, он о ней ничего не знал.

Далее, господин Березовский по умолчанию выдвигает такой юридический аргумент, что он и господин Патаркацишвили имели право совместно на половину капитальной стоимости и доходов от компании «Сибнефть» и позже от РУСАЛа, не внеся при этом ни копейки финансовых средств в их приобретение и не содействуя никоим образом операционному управлению этими компаниями. Если господин Березовский внес не деньги и не операционное управление, то что он внес? По нашему мнению, ответ заключается в следующем: его вклад был очень важен на самом деле. Он был абсолютно необходимым, но вклад его был чисто политическим. Помимо политических услуг, которые он оказывал, господин Березовский предоставлял господину Абрамовичу важные услуги, знакомя его с представителями политических институтов, которые сыграли большую роль в будущей работе. Но это было менее важно, чем тот политический вклад, который он сделал. Господин Березовский убедил российское правительство создать компанию «Сибнефть» на основе двух государственных предприятий — Омского НПЗ и «Нефтегаза».

Эти две компании должны были быть иначе консолидированы или слиты с государственной компанией «Роснефть». Изначально так и предполагалось. Но господин Березовский все-таки убедил российское правительство продать право управлять акциями «Сибнефти» в рамках аукциона, который, естественно, легко было подстроить. И действительно, это было подстроено, подстроено самим господином Березовским. И я объясню позже, как он это сделал. Но именно это дало возможность господину Роману Абрамовичу получить контроль над компанией «Сибнефть» в то время, когда государство продолжало держать 51 % акций, мажоритарный пакет в этой компании.

В 1995 году господин Березовский имел два основных источника политического влияния. Первый источник — он установил тесные, близкие отношения с влиятельными людьми в непосредственном окружении президента Ельцина, в частности с Татьяной Дьяченко, дочерью Бориса Николаевича, и с Валентином Юмашевым, который вскоре стал мужем Татьяны и был руководителем аппарата президента Ельцина. Второй источник — контроль господина Березовского над единственной Национальной российской телевизионной компанией (98 % покрытия национальной территории). В 1994 году, используя свою сеть контактов в рамках окружения президента Ельцина, господин Березовский убедил Бориса Николаевича частично приватизировать государственную сеть вещания «Останкино». Активы «Останкино», таким образом, были внесены государством в частную компанию ОРТ, 49 % которой были проданы консорциуму олигархов, созданному самим господином Березовским. Господину Березовскому было разрешено его коллегами-олигархами на основе доверенности получить контроль над менеджментом ОРТ, и в течение ближайших лет он выжил оттуда других инвесторов. Проблема с ОРТ заключалась в том, что она была на грани финансового провала, банкротства, и он знал об этом. И он был заинтересован в этой компании только как в источнике политического влияния. В соответствии с показаниями одного из помощников господина Березовского, госпожи Носовой, ОРТ нужно было порядка 200 миллионов долларов в год для того, чтобы продолжать операционную деятельность. Финансовая ситуация компании улучшилась с 1997 года, когда Бадри Патаркацишвили фактически управлял ОРТ и смог добиться улучшения финансовой деятельности, но она никогда не была процветающей в финансовом плане компанией.