— Точно, это он. Этот мерзавец Ивамия. Задумал меня вконец извести, — сказал Такурая и со злобой посмотрел на собаку. — Сколько неприятностей от этой твари! И зачем только О-Тоё взяла в дом эту дворнягу… От нее ведь и толку-то никакого.

Выходит, что Такурая тоже не слишком жаловал Мару. Словно почуяв, что именно она является причиной недовольства хозяина, собака пугливо озиралась то на Матахатиро, то на Такураю.

— У вас есть какие-то доказательства того, что это может быть делом рук Ивамии? Он ведь тоже торговец сандалиями, верно?

— Нет у меня никаких доказательств. Только я нутром чую, что это он. Другого человека, который мог бы замыслить столь мерзостное дело, я не знаю, — с нескрываемым возмущением ответил Такурая. — Да будет тебе, то есть вам, известно, господин Аоэ, что этот Ивамия готов пойти на что угодно, лишь бы разрушить мое дело. Я как-то решил использовать для тесемок в гэтта узорчатую ткань. Заказал ее у лучших мастеров, товар пошел нарасхват. И что бы вы думали — месяца не прошло, как он уже украл у меня эту идею. А стоило мне начать продавать гэтта с зауженной к носку подошвой — тот же результат.

Матахатиро молча слушал.

— Он и лавку свою сумел расширить только потому, что переманил добрую часть моих покупателей. И хоть бы при этом держался учтиво, как подобает, может, что-то ему можно было бы и простить, так нет же, ходит весь напыщенный, как, впрочем, все эти нынешние юнцы, что много о себе мнят!

Такурая говорил так возбужденно, что в уголках его рта выступила пена.

— В такой ситуации и речи не может идти о добрых отношениях. Само собой разумеется, что, где бы мы не встретились, хоть на собраниях гильдии, мы с ним даже не здороваемся.

— И все же, господин Такурая, не имея доказательств, вы не можете утверждать, что это сделал именно Ивамия.

— Знаете ли, около месяца назад я с ним здорово поругался на одном из собраний. Опозорил его прямо перед всеми. Так вот, примерно с того времени О-Тоё и начала жаловаться мне, что с собакой стало твориться что-то неладное.

— Вот как?

— Поймайте его, сударь, умоляю вас, поймайте этого подлеца. Вез сомнения тут все нити ведут к Ивамии. Попадись он мне, уж на этот раз я его проучу! Да так, что впредь и пикнуть не посмеет…

4

«Какая легкомысленная женщина, эта О-Тоё», — думал Матахатиро, входя в ворота храма Эко-ин. Рядом с ним на поводке бежала Мару, хотя для вечерней прогулки было еще слишком рано. А все потому, что к О-Тоё опять заявился этот красавчик. Приказчик из лавки Такураи по имени Рикити. Бабка О-Ёси выболтала все это Матахатиро, хоть он ее ни о чем не спрашивал. Приходя к О-Тоё, Рикити почти на час уединялся с ней во внутренних покоях, после чего сразу же уходил.

Чем они там занимались, Матахатиро не знал, тем более, что каждый раз после появления Рикити О-Ёси начинала зудеть, чтобы он шел выгуливать собаку, но, впрочем, догадаться было нетрудно. Вряд ли они проводили время в беседах о прекрасном. Из-за этого Рикити Матахатиро уже в третий раз отправлялся на прогулку в неурочный час. «Ох, доиграется она…»

Матахатиро никогда не задумывался, как долго женщина может быть содержанкой при богатом господине, но поведение О-Тоё его определенно беспокоило.

В доме О-Тоё он прожил уже полмесяца. Спал с ней под одной крышей, вместе обедал и ужинал. Служанка О-Ёси стирала ему одежду и даже нижнее белье. И мало-помалу Матахатиро начал ощущать какую-то теплую привязанность к этим людям. О-Тоё никогда не кичилась своим положением и, в общем, оказалась открытой и доброй девушкой. Да и про Такураю нельзя было сказать ничего плохого. О-Тоё поговаривала, что он жуткий ревнивец, но Матахатиро, который не только жил, но и ночевал в том же доме, никогда не ощущал с его стороны ни малейшей подозрительности, хотя понимал, что безграничное доверие Такураи объяснялось только его надеждой на скорую поимку злоумышленника.

Вот поэтому-то он и беспокоился, что неверность О-Тоё может навлечь никому не нужные бури на ее тихий, безмятежный дом.

— Эй, ты чего? — Матахатиро торопливо потянул за поводок.

Мару, которая до этого уныло плелась позади него, неожиданно бросилась вперед. Вопреки обыкновению ее внимание привлек пробегавший в стороне бездомный пёс.

Видимо, Мару почуяла в нем кобеля, потому что не переставала громко тявкать и царапать лапами землю, делая отчаянные попытки вырваться. Пёс мельком взглянул на Мару и убежал, а она, не в силах совладать с охватившим ее возбуждением, продолжала тянуть Матахатиро вперед, упираясь всеми четырьмя лапами и изо всех сил вытягивая шею.

«Какова хозяйка, такова и собака», — подумал Матахатиро и недовольно прищелкнул языком.

Через пару мгновений пес скрылся за домиком настоятеля, который располагался по левую сторону от главного святилища. Увидев это, Мару остановилась и издала протяжный душераздирающий вой, после чего снова вернулась к своему обычному состоянию. Как ни в чем не бывало, она вяло поплелась следом за Матахатиро, попутно обнюхивая землю.

Миновав чайный павильон, Матахатиро свернул за главное святилище. В чайном павильоне, завешанном камышовыми шторами, сидели несколько человек, но перед святилищем не было ни души.

Сразу за Залом Трех Будд начиналась маленькая рощица. Там, подавляя своим напором другие деревья, тянулись к небу долговязые сосны и криптомерии. Внизу под ними буйно разрастался кустарник. Его молодые листья, покрытые еле заметным пушком, поблескивали в лучах послеполуденного солнца. Между деревьями и кустами вилась узкая тропинка. Сделав несколько шагов по этой тропе, Матахатиро вдруг услышал какой-то звук.

«Это еще что такое?»

Пройдя до места, откуда сквозь деревья просматривалось здание Зала Трех Будд, Матахатиро остановился и прислушался, непроизвольно положив ладонь на рукоятку меча. Ему показалось, что в глубине рощи кто-то крадется, пытаясь подстроиться под его шаги. Он медленно пошел вперед и понял, что его подозрения были не напрасны. Этот некто явно двигался позади него, держась чуть левее. Матахатиро напрягся. Еле слышная поступь незнакомца, не приближаясь и не отдаляясь, в точности копировала походку Матахатиро.

«Собака! — внезапно подумал он. — Собака может помешать».

Воображение нарисовало ему образ наемного убийцы, подосланного недругами из его клана. Когда-нибудь это обязательно должно было случиться. В то же время он ни на секунду не забывал о необходимости защищать собаку.

Матахатиро принялся наматывать свободный конец поводка на ближайшее дерево, как вдруг услышал пронзительный свист выпущенной из лука стрелы. Изогнувшись, он резко выхватил меч и перерубил непрошеную гостью, пролетевшую между деревьями, не задев ни одной ветки.

Матахатиро заметил силуэт, мелькнувший в тени деревьев, и, не мешкая, бросился в погоню. Человек бежал вглубь рощи. Вскоре Матахатиро смог различить его фигуру. Это был мужчина, и, судя по одежде, из ремесленного сословия. Матахатиро хорошо видел спину убегавшего, но догнать его в зарослях кустарника было непросто.