К. К. Рокоссовский, как и прежде, много времени уделял обучению личного состава, материально-техническому снабжению подразделений и частей, повышению их боеспособности. За короткий срок на этом поприще были достигнуты неплохие результаты. В аттестации на Рокоссовского, составленной в конце ноября, командование бригады отмечало:

«Обладает твердой волей, энергичный, решительный. Обладает лихостью, хладнокровием. Выдержан. Способен к проявлению полезной инициативы. В обстановке разбирается хорошо. Сообразителен. По отношению к подчиненным, равно как и к себе, требователен. Заботлив. Пользуется любовью и популярностью. Военное дело любит. Состояние здоровья удовлетворительное, но требует постоянной поддержки вследствие ряда ранений. Походную жизнь переносит легко. Обладает незаурядными умственными способностями, с любовью относится к своей работе, уделяя больше внимания работе боевой, организационной и административной работе уделяет менее внимания. Член РКП. Образование имеет пять классов гимназии. Специального военного образования не имеет, но, любя военное дело, работает над собой в области самоподготовки. Обладает большим практическим стажем и боевым опытом в Красной Армии, равно как и боевым опытом империалистической войны. Полученный опыт с пользой применяет в обстановке мирной жизни, стараясь его обосновать и теоретически. Награжден двумя орденами Красного Знамени за операции на Восточном фронте против Колчака и Унгерна. Задания организационного характера выполнял аккуратно. Ввиду неполучения специального военного образования желательно командировать на курсы. В должности комполка вполне соответствует»[24].

На аттестации командующий 5-й отдельной армией И. П. Уборевич (Уборявичус) 3 декабря написал следующее:

«Заслуживает выдвижения на должность комбрига кав. не отдельной вне очереди».

Осенью 1924 г. К. К. Рокоссовский был направлен в Ленинград на учебу в Высшую кавалерийскую школу. Здесь К. К. Рокоссовский впервые познакомился с Г. К. Жуковым, И. X. Баграмяном, А. И. Еременко, которые, как и он, стали в последующем Маршалами Советского Союза.

«Константин Константинович выделялся своим почти двухметровым ростом, – вспоминал И. Х. Баграмян. – Причем он поражал изяществом и элегантностью, так как был необычайно строен и поистине классически сложен. Держался он свободно, но, пожалуй, чуть застенчиво, а добрая улыбка, освещавшая его красивое лицо, притягивала к себе. Эта внешность как нельзя лучше гармонировала со всем душевным строем Константина Константиновича, в чем я вскоре убедился, крепко, на всю жизнь сдружившись с ним»[25].

По окончании курсов К. К. Рокоссовский вернулся в Забайкалье, где снова вступил в командование полком, который стал именоваться 75-м кавалерийским. Но уже через неделю он получает повышение – исполняющим должность командира 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады. С 1 июля 1926 г. Рокоссовский – военный инструктор 1-й кавалерийской дивизии Монгольской народно-революционной армии. В октябре 1928 г., вернувшись на Родину, опять возглавил 5-ю отдельную Кубанскую кавалерийскую бригаду. Но уже в январе следующего года его командируют в Москву на Курсы усовершенствования высшего начальствующего состава (КУВНАС), которые он окончил в апреле 1929 г.

Под руководством К. К. Рокоссовского бригада в составе Особой Дальневосточной армии (ОДВА) принимала участие в Маньчжуро-Чжалайнорской наступательной операции на КВЖД (Китайско-Восточная железная дорога). Бригаде предстояло глубоким охватывающим маневром выйти на южную окраину Чжалайнора и во взаимодействии со стрелковыми частями уничтожить в городе противника.

В час ночи 17 ноября 5-я отдельная Кубанская кавбригада выступила из поселка Абагайтуевский. По скользкому, но уже крепкому льду она перешла через Аргунь, и к 7 часам утра передовой 75-й кавалерийский полк вышел к линии железной дороги в тылу Чжалайнорского гарнизона. Когда об этом доложили Рокоссовскому, он отдал приказ: «Взорвать железнодорожное полотно! Вывести из строя телеграфную линию!»

На рассвете 17 ноября войска Забайкальской группы начали артиллерийскую подготовку, поддержанную ударами авиации с воздуха. Через час после ее начала красноармейцы, одетые в полушубки и валяные сапоги, перешли в наступление. Сильный мороз и пронизывающий степной ветер не являлись помехой для бойцов. На ходе наступления сказались недостатки, допущенные при подготовке операции, особенно невыполнение указания командующего ОДВА В. К. Блюхера о проведении воздушной разведки обороны противника. В результате наступающие неожиданно встретили окопы на южных подступах к Чжалайнору и противотанковые рвы. Части 36-й стрелковой дивизии продвигались без огневой поддержки, хотя командующий Забайкальской группой войск С. С. Вострецов и уверял В. К. Блюхера в ее твердом обеспечении. Один из танковых взводов остановился перед противотанковым рвом.

Появление 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады в тылу китайских войск было, по всей вероятности, полной неожиданностью для них, потому что спустя буквально несколько минут после выхода кубанцев к железной дороге со стороны Чжалайнора показался поезд, следовавший на Хайлар. Так как саперы не успели взорвать путь, батарея кубанцев по приказу Рокоссовского, развернувшись, с открытой позиции несколькими снарядами остановила состав. Из вагонов в панике начали выскакивать офицеры и солдаты, которые, ведя беспорядочную стрельбу, бросились врассыпную. Их начал преследовать один из эскадронов 74-го кавалерийского полка, захвативший в плен 13 солдат и 16 офицеров.

Бригада Рокоссовского, захватив вражеский поезд, переправилась по льду через Мутную Протоку и овладела сопкой «Мать». После этого продвижение замедлилось, так как стрелковые части, которые должны были атаковать Чжалайнор с севера, еще не подошли. Противник предпринимал отчаянные атаки, пытаясь отбросить части 5-й отдельной Кубанской кавбригады. Однако Рокоссовский уверенно управлял боем, маневрируя огнем, переходя частью сил в контратаки. В 8 часов вечера Константин Константинович отвел свои части бригады с занимаемых позиций в район сопки «Мать», где они провели ночь под открытым небом, при низкой температуре и сильном северо-западном ветре.

Утром 18 ноября войска Забайкальской группы возобновили наступление. Авиация подвергла бомбовым ударам вражеские позиции, а артиллерия, учтя предыдущий опыт, обеспечила пехоте непрерывную огневую поддержку. К исходу дня части 35-й и 36-й стрелковых дивизий и 5-й отдельной Кубанской кавалерийской бригады сломили сопротивление чжалайнорской группировки противника. В. И. Чуйков, наблюдавший за действиями бригады Рокоссовского, отмечал:

«Нужно отдать справедливость командирам кубанской бригады, которые ночью хорошо подготовили маневр и взаимодействие пеших и конных атак с артиллерией. Последняя на больших аллюрах выскакивала на открытые позиции и огнем прямой наводкой стрельбой картечью прокладывала дорогу кавалеристам. Кавалеристы в полном смысле слова врубались в укрепленные боевые порядки китайцев. От их сабельных ударов не одна сотня солдат противника свалилась в заснеженных степях Маньчжурии»[26].