Старейшины и вожди совещались, стараясь понять, как же бороться с заразой, которая уносила все новые и новые жизни. Самый старый шаман поведал, что еще его отец, умирая, предсказал некую ужасную болезнь, которая уничтожит всех людей, и остановить ее сможет только невинная дочь вождя, по доброй воле отдавшая жизнь за свой народ. Чтобы пророчество сбылось, она должна взойти на утес над Большой рекой, спрыгнуть и разбиться о скалы.

Дюжина молодых женщин, все дочери разных вождей, предстали перед советом. После долгих обсуждений старейшины решили, что не могут просить их о такой великой жертве, особенно если учесть, что ни у кого не было полной уверенности в правдивости пророчества.

Однако болезнь продолжала свирепствовать, и в конце концов молодой вождь, жених, тоже слег. Девушка, которая любила его, поняла, что необходимо действовать. Поэтому, дав ему снадобье от жара и нежно поцеловав в лоб, она покинула стойбище.

Она шла целую ночь и весь следующий день и наконец добралась до места, о котором говорилось в легенде, до высокого утеса, глядевшего на Большую реку и земли за ней. Помолившись и вручив себя Великому Духу, она исполнила пророчество, без колебаний прыгнув вниз.

На следующее утро все, кто был болен, проснулись здоровыми и сильными. Были великая радость и ликование, пока юный вождь не заметил, что его невеста пропала. И когда весть о том, что случилось, распространилась среди людей, многие пошли к утесу, где, как они догадывались, можно было найти дочь вождя. И когда они в молчании собрались у изувеченного тела, охваченный горем отец обратился к Великому Духу, моля, чтобы о подвиге его дочери помнили вечно. И в этот миг с того места, откуда она бросилась вниз, начала падать вода, превращаясь возле их ног в водяную пыль.

Младшая дочь Мака любила эту историю, она напоминала ей рассказ об искуплении Иисуса, который Мисси тоже хорошо знала. Сюжет вращался вокруг отца, который обожал свое единственное дитя, и жертвы, предсказанной пророком. Это дитя по доброй воле отдало жизнь, чтобы спасти возлюбленного и свой народ от верной гибели.

Однако в тот раз Мисси не произнесла ни слова, когда рассказ подошел к концу. Она отвернулась и направилась к фургону, словно говоря своим видом: «Ладно, с меня хватит. Поехали дальше».

Они сделали короткий привал в Худ-Ривер, затем выехали на шоссе и добрались до Риa-Рио-Грандевскоре после обеда. Здесь они съехали с шоссе 1-84 и выехали на шоссе Валловалейк, оно через семьдесят две мили привело в городок Джозеф. Озеро и туристский лагерь, к которым они стремились, находились всего в нескольких милях за Джозефом, и, отыскав свое место, они энергично принялись за дело и быстро устроились, может быть, и не совсем так, как хотелось бы Нэн, но все равно практично.

Трапеза на природе была семейной традицией Филлипсов. Главное блюдо — говядина, маринованная в особом соусе дядюшки Джо. На десерт они ели шоколадные пирожные с орехами, испеченные Нэн накануне вечером, и ванильное мороженое, которое они сумели довезти в сухом льду.

В тот вечер, когда Мак сидел рядом с тремя беззаботно смеющимися детьми, сердце его внезапно преисполнилось радости. Закат в бриллиантовом блеске красок гнал по небосклону легкие облачка, которые терпеливо дожидались, когда им будет позволено стать главными исполнителями в этой необыкновенной пьесе. Я богач, думал Мак про себя, богач во всех возможных смыслах этого слова.

К тому времени, когда с ужином было покончено, опустилась ночь. Олени — обычные дневные гости, а иногда и немалая помеха — отправились туда, откуда пришли. Их сменили ночные возмутители спокойствия: еноты, белки и бурундуки, которые целыми отрядами скитались в поисках любой незакрытой емкости. Филлипсы знали это по опыту прежних походов. Самая первая ночь, которую они провели на этой стоянке, обошлась им в четыре десятка хрустящих рисовых палочек, коробку конфет и весь запас печенья на арахисовом масле.

Пока было еще не очень поздно, все четверо совершили короткую вылазку в сторону от лагерной стоянки и фонарей, в темноту и тишину, где можно было полежать, глядя на Млечный Путь, ошеломляюще величественный и невероятно яркий, когда его сияние не подавляют городские огни. Мак мог смотреть в эту бездну часами. Он нигде не ощущал присутствие Бога так сильно, как здесь, на природе, под звездами. Он почти слышал песнь восхищения Творцом и в глубине своей несговорчивой души вторил ей, как мог.

Потом они вернулись на стоянку, и Мак уложил всех троих по очереди в спальные мешки. Он помолился вместе с Джошем, прежде чем перейти к дожидавшимся его Мисси и Кейт, но когда настала очередь Мисси молиться, она вместо этого захотела поговорить.

— Папа, как получилось, что она должна была умереть? — Мак не сразу сообразил, о ком говорит Мисси, — ну конечно, о мултномахской принцессе.

— Детка, она не должна была. Она сама решила умереть, чтобы спасти свой народ. Они были очень больны, девушка хотела их вылечить.

Последовало молчание, и Мак понял, что во тьме вызревает следующий вопрос.

— А это было на самом деле? — На этот раз спрашивала Кейт, явно заинтересовавшаяся разговором. — Что было на самом деле? Индейская принцесса на самом деле умерла? Это правдивая история?

Мак подумал, прежде чем отвечать.

— Я не знаю, Кейт. Это же легенда, а некоторые легенды — просто притчи, которые учат нас чему-нибудь.

— Значит, этого не было на самом деле? — спросила Мисси.

— Могло быть, милая. Иногда легенды основаны на настоящих историях, на реальных событиях.

Снова молчание, затем:

— Значит, то, как умер Иисус, тоже легенда?

Мак почти слышал, как вертятся колесики в голове у Кейт.

— Нет, детка, это правда, и знаешь что? Мне кажется, что и история про индейскую принцессу тоже правдива.

Мак подождал, пока девочки обдумают его слова. Настала очередь Мисси задавать вопрос.

— А Великий Дух, это просто другое имя Бога, ну, Папы Иисуса, да?

Мак улыбнулся. Очевидно, ночные молитвы Нэн возымели действие.

— Я бы сказал, что да. Это хорошее имя для Бога, потому что он Дух и он велик.

— Тогда почему он такой злой? Ага, так вот какой вопрос ее терзает.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, Великий Дух заставил принцессу спрыгнуть с утеса, а Иисуса — умереть на кресте. Мне кажется, это очень злые поступки.

Мак был поражен. Он не знал, что на это ответить. Будучи шести с половиной лет от роду, Мисси задавала вопросы, над которыми столетиями бьются мудрецы.

На этот раз молчание длилось долго, и Мак решил, что девчонки заснули. Он уже собирался наклониться, чтобы поцеловать их и пожелать доброй ночи, когда тоненький голосок, в котором явственно слышалась дрожь, произнес:

— Папа?

— Да, детка?

— А мне когда-нибудь придется прыгать с утеса?