Случая, при котором ей мог понадобиться телефон сестры старой учительницы, не могло произойти. Просьба выглядела глупо.

Племянник равнодушно покосился на Дану, и, обойдя тетку, вошел в квартиру, а хозяйка суетливо кивнула:

– Да-да. Ты проходи, Даночка.

Проходить Дана не стала, дождалась, когда женщина продиктует цифры, занесла их в записную книжку и удивилась, когда Любовь Сергеевна ее остановила:

– Подожди, Даночка. Позвони мне, чтобы я твой номер тоже знала.

Племянника Сергея в прихожей уже не было видно. Дана простилась с хозяйкой и пешком спустилась по лестнице.

У подъезда она постояла, разглядывая новенький джип, и позвонила мужу.

– Ты занят? – быстро спросила Дана.

Федор работал в большой IT-компании и раньше казался Дане ужасно умным. Он и сейчас казался ей ужасно умным, но теперь она знала, что в некоторых ситуациях и сама бывает ничуть не глупее.

– Ну что ты спрашиваешь глупости! – возмутился Федор. – Когда это я был для тебя занят!

Такое случалось, и не раз. Федор бурчал в трубку «Я занят!» и перезванивал иногда через полчаса, а иногда только через несколько часов. Но Дана не стала об этом напоминать.

– Сколько времени лететь из Штатов?

Вообще-то она и сама это знала. В прошлом году Федор летал в Америку два раза. Перелет занимал часов одиннадцать-двенадцать.

– Смотря откуда, – серьезно ответил муж. – И смотря как лететь, прямым рейсом или с пересадкой. Ты собралась в Штаты?

Это он тоже спросил серьезно. Раньше Дане трудно было понять, когда он шутит, а когда шутить не намерен.

– Будешь меня обижать, уеду, – пригрозила Дана.

– Зачем тебе перелет из Америки?

Дана перехватила телефон поудобнее и вздохнула:

– Любовь Сергеевна вчера при мне разговаривала с племянником, а сегодня он уже прилетел.

– Это возможно, – решил Федор. – Почему ты заинтересовалась племянником?

– Я им не заинтересовалась. Просто решила уточнить.

– Что уточнить? – не отставал муж. – Ты решила поиграть в сыщика? Расследовать смерть учительницы?

– Перестань, – поморщилась Дана. – Ну что за глупость!

Она, конечно, не такая гениальная, как ее муж, но и не настолько тупая, чтобы не понимать – преступления должны расследовать профессионалы.

И вообще, Вера Сергеевна была хорошей учительницей, но она Дане не родственница, а совершенно посторонний человек.

– Точно?

– Точно, – заверила Дана.

Идти в супермаркет отчего-то расхотелось, но она себя заставила.

* * *

Нине казалось, что она не думает о вчерашнем. О том, что Игнат уехал с наглой девкой, а Нина при этом почувствовала себя едва ли не брошенной женой.

Она вообще старалась дома не думать об Игнате, и это ей удавалось. Она знала, что с Николаем ей повезло, и очень это ценила.

Все! С Игнатом надо кончать, в сотый раз пообещала себе Нина.

– У тебя все в порядке? – Николай, подвинув к себе большую кружку с чаем, покосился на Нину.

– Ну конечно! – Она дернула плечом и тут же постаралась ласково улыбнуться. – Что у меня может быть не в порядке?

Муж молча пил чай.

Раньше его немногословие раздражало. Игнат любил острить, смеяться, а Нине хотелось, чтобы Николай был похож на него.

Не дай бог, чтобы Коля хоть в чем-то походил на Игната. Игнат хорош для легких отношений, а не для семейной жизни.

Николай поднялся из-за стола, через минуту крикнул ей из прихожей:

– Я пошел!

– Пока, – прошлепав в прихожую, Нина ткнулась ему в плечо.

Муж ласково погладил ее по спине.

Заперев за ним дверь, она постояла, рассматривая себя в зеркало, неохотно оделась и тоже поехала на работу. У Игната сегодня был свободный день, и она испытывала облегчение оттого, что не увидит его. Обычно дни, когда Игнат не появлялся, казались пустыми, скучными.

Собственно работа, то есть просмотр почты и отправка необходимых писем, заняла минут сорок. Можно было и быстрее управиться, но Нина не торопилась. День шел как обычно, а казался нескончаемым.

От скуки Нина позвонила Дане.

– Ты работаешь сегодня? – поинтересовалась Нина и неожиданно предложила: – В кафешку сходим?

Едва ли с Даной Нине станет веселее, но смотреть в компьютер надоело до смерти.

Подружка оказалась не занята, встретиться договорились через два часа. Нина подкрашивала губы, когда дверь за спиной открылась и появился Игнат.

– Привет, – кивнула ему Нина. – Ты зачем приехал?

– Машину забрать. – Он подвинул стул и сел рядом с ее столом. Он всегда садился рядом, когда появлялся на кафедре. – Я вчера ее здесь оставил.

– Что за девочка тебя вчера ждала? – не удержалась Нина.

Зря не удержалась. Игнат не выносил никакого контроля.

– Так… – Он пожал могучими плечами и легко дернул головой.

– Собираешься жениться? – Этого тем более не надо было спрашивать.

Надо немедленно сказать ему, что между ними все кончено. Впрочем, он едва ли считал себя чем-то связанным с Ниной.

Игнат вытянул ноги и, поудобнее устроившись на стуле, хмыкнул:

– Не хотелось бы.

Ничего особенного он не произнес, а настроение сразу улучшилось. Нина даже удивилась, что со вчерашнего дня непонятно зачем мучила себя ревностью.

Странно: Нина точно знала, что, выбирая между Игнатом и Николаем, выбрала бы Николая. То есть утверждать, что она безумно любит Игната, было бы неправдой. А все-таки какие-то чувства имелись, раз ревновала.

Игнат наклонился к ней и подмигнул:

– Единственная, на ком я бы женился с удовольствием, это ты.

Он рассеянно огляделся и, рывком поднявшись, скрылся за дверью.

Нина почувствовала, что щеки горят. Она не помнила, когда краснела в последний раз. Еще в школе, наверное.

Встречаться с Даной расхотелось, больше в этом необходимости не было. Жизнь опять стала ясной, устоявшейся и привычной.

Судьба у Нины такая: иметь и мужа, и любовника.

Судьба ее устраивала.

Отказываться от встречи, ссылаясь на срочные дела, Нина не стала. Прикинула время, которое должна занять дорога, и поехала в кафе.

Народу в метро было немного, но садиться Нина не стала. Стояла, отвернувшись к закрытым дверям вагона, и всю дорогу смотрела на свое темное отражение в стекле.

Что-то неприятное мелькало на краешке сознания. На миг она почувствовала себя беззащитной перед чем-то непонятным, пугающим, надвигающимся непонятно откуда. Нехорошее предчувствие Нина отбросила. Она человек здравомыслящий и в предчувствия не верит.