И тогда Гитлер уезжал.

Так было положено начало одной из самых наглых афер, которыми столь богата история третьего рейха. Суть ее заключалась в том, что нужную сумму быстро собрали, завод построили, но почти никто из пайщиков не получил обещанный автомобиль: завод перевели на выпуск вездеходов и бронетранспортеров для армии.

— Ловкая дама, — сказал Гиммлер. — Любопытно будет взглянуть на нее.

— Очень ловкая. Фюреру она помогла построить автомобильный завод. Я же с ее помощью обогатил казну на миллиард марок. Это пять таких заводов, как “Фольксваген”.

— Шутите! — усмехнулся Гиммлер.

— Нисколько. Вспомните “хрустальную ночь”.

— Ну-ну, хватит шуток. Уж кому-кому, а мне хорошо известно, кто автор идеи наложить на еврейских коммерсантов миллиардную контрибуцию. Это придумали вы.

— Для меня очень важно, чтобы вы прониклись абсолютным доверием к этой особе. Иначе она не сможет работать в полную силу. Поэтому рассказываю все, как было. Так вот, в памятную ночь, когда по всей Германии лопались зеркальные стекла витрин еврейских магазинов, я до рассвета ездил по городу. Шофер много раз останавливал автомобиль, и я с удовольствием наблюдал за разгромленными торговыми заведениями крупнейших неарийских меховщиков и ювелиров. Хруст битого стекла под каблуками прохожих отдавался в моих ушах райской музыкой. Наконец-то мы преподали им урок германской решимости и силы!.. На рассвете внезапно раздался резкий звук клаксона, и рядом с моей машиной остановился белый спортивный “штейер”. За рулем была та самая особа.

“Вы довольны? — спросила она. И сама же ответила: — Конечно, в восторге. Вон как сияют ваши глаза”.

Я сказал, что все сделано по справедливости. Негодяи получили то, что заслужили.

“Допустим, что они негодяи, — продолжила моя собеседница. — Но какая польза Германии от всего этого? Ведь страна не заработала ни пфеннига”.

“А месть?! — вскричал я. — А демонстрация нашей решимости?!”

“Ах, демонстрация! Будто вам неизвестно, что эти зеркальные стекла, равно как и находившиеся за ними товары, хорошо застрахованы. Так что владельцы разгромленных магазинов свои денежки получат сполна. И заметьте, возвращать эти огромные средства будут страховые общества рейха”.

Я стоял как столб, а она сыпала и сыпала аргументами нашей нераспорядительности, тупости.

“Что же делать? — пробормотал я. — Как поправить положение?”

Вот тогда-то и выдала она свою великолепную мысль: после того как владельцы разгромленных магазинов получат страховку, наложить на них контрибуцию в миллиард марок. Вернуть Германии немецкие купюры.

Лакей принес свежий кофе.

— Прибыла дама, которую вызывал рейхсмаршал, — сказал он, наполняя чашку Геринга.

Гиммлер всем корпусом повернулся в кресле, разглядывая появившуюся особу. Чуть покачивая бедрами, она сошла по широким ступеням особняка и приближалась к берегу озера.

“Совсем еще молодая”, — подумал он.

— Добрый день, — сказала посетительница вставшим при ее появлении мужчинам. Она обратилась к Гиммлеру: — Мне кажется, вас интересует, сколько мне лет? Двадцать семь. Как видите, перед вами почти старуха. — Женщина опустилась в пододвинутое лакеем кресло, закинула ногу на ногу. — Итак, мне двадцать семь, мое имя Аннели Райс. Я к вашим услугам, господа.

Гиммлер с явным удовольствием разглядывал гостью. Загорелое до черноты лицо женщины контрастировало с голубыми глазами и волосами цвета платины, стянутыми на затылке в плотный тяжелый пучок. Она была хорошо сложена, со вкусом причесана и одета.

Из пододвинутой Герингом большой шкатулки она взяла сигарету, поблагодарила кивком, когда тот поднес зажженную спичку.

— Рейхсфюрер, — сказал Геринг официальным тоном, — представляю моего доброго друга майора Райс. Смею думать, она вам понравится.

— Уже понравилась. Весьма приятно, что фрау Райс умеет читать чужие мысли. Только на этот раз она поторопилась с ответом. Задав себе вопрос о ее возрасте, я готовился мысленно ответить: “Ей не больше двадцати”. Но мадам поспешила и сразу состарила себя на целых семь лет.

Все засмеялись.

— Расскажите о себе, — продолжал Гиммлер. — Место вашей службы — вермахт?

— Да, абвер.

— Вот как!.. Имелись ли контакты с адмиралом Канарисом?

— Только с ним.

— Как это понять?

— Очень просто. На службу я была приглашена лично адмиралом Канарисом. Тогда же было обговорено, чтобы я находилась на особом положении.

— Но существует регистрация, учет!..

— Такие условия я поставила при вербовке, — Райс чуть шевельнула рукой с сигаретой, как бы показывая, что договоренность была достигнута легко.

— Надо понимать, вы представляли особую ценность для главы абвера?

Райс усмехнулась, бросила взгляд на Геринга.

— До этого Аннели Райс работала у меня, — сказал Геринг. — Она перешла к Канарису, потому что так было нужно для дела.

Гиммлер понимающе кивнул. Гестапо и служба безопасности были созданы им, Герингом, и только спустя годы переданы в ведение Гиммлера. И все же Герман Геринг кое-что оставил за собой, ибо всегда стремился знать больше, чем его коллеги по управлению партией и государством. Короче, все эти годы он имел и личную разведку — пусть небольшую, но укомплектованную специалистами высшего класса. Судя по всему, сейчас здесь находился один из таких доверенных работников Геринга.

— Очень хорошо, — сказал Гиммлер, — тогда, может быть, сразу приступим к делу?

— Прежде я хотела бы задать один вопрос. Канарис заключен в тюрьму как участник путча против особы фюрера. Так вот, есть ли шансы у бывшего главы абвера выйти на свободу?

— А как думаете вы сами?

Райс ушла от прямого ответа: она считает, что точка зрения рядового офицера абвера вряд ли может быть интересна. Спросила же она о судьбе опального адмирала потому, что всегда ощущала исходившую от него опасность.

— Опасность для вас лично?

— В прежнюю пору — для меня. Теперь — для дела, которое мы собираемся совершить.

— Понял, — сказал Гиммлер. — Понял и могу вас успокоить. У адмирала Канариса шансов нет.

— Благодарю. Теперь, когда все выяснено, сформулирую исходные условия. Они таковы: война проиграна, победители рыщут по стране в поисках наиболее важных представителей партийного и государственного аппарата третьего рейха для расправы над ними. Требуется создать систему мер противодействия.

— Я бы уточнил, — сказал Гиммлер, — необходимо создать систему спасения не только людей, но и архивов рейха, его наиболее важной документации. Однако мы ведем речь о мероприятиях глобального масштаба. Вам же будет поручено решение частной задачи…