Вызов Винклера. Организация побега Цандера. Шикарный костюм «под англичанина». Мягкое купе. До швейцарской границы – на авто. Пограничная полоса. Ночь, буря... Розыски товарищей, к которым у Винклера было письмо. Блуждание... Переправа через реку. Тревога. Перестрелка...

Швейцария. Горы в окрестностях Альп. Небольшой дом – шале – среди елей, лиственниц, альпийских кедров. Снег. Вкусный горный морозный воздух, напоенный запахом хвои. Работа в мастерской. Изготовление модели звездолета по чертежам. Учеба. Война с интегралами и дифференциалами. В свободные часы – лыжи, экскурсии по горам... Приезд Блоттона с большими новостями. Заказ большого пассажирского звездолета. Отъезд Блоттона, Цандера и Винклера в какой-то неведомый Стормер-сити...

На Ганса возлагаются новые обязанности: закупка и прием высококачественных сталей в разных городах Европы и Америки. Беспрерывные поездки. Это интересно. Но... «агент по закупкам» – такая работа не во вкусе Ганса. Он шлет отчаянные письма Винклеру. Наконец Винклер «сжалился» над ним. Прилетел в Европу, чтобы лично сделать кое-какие закупки и захватить с собой Ганса. И вот теперь они летят в этот таинственный Стормер-сити. Летит и Блоттон. Он совершит первый подъем в стратосферу на одноместной ракете. Этой чести он не хотел уступить никому.

Ганс смотрит в окно. Небо на этой высоте серо-аспидного цвета. Солнце ослепительно бело.

А что делается внизу? Вогнутый темно-синий щит океана. На нем ослепительно яркий кружок – отражение солнечного диска.

Великолепный, чудесный полет! Чудовищный прыжок! От западных берегов Европы на юго-запад, через Атлантический океан, к Южной Америке. Стратоплан пересек весь ее континент от края до края над бассейном реки Амазонки, перевалил через Анды, сделал широкий полукруг над побережьем Тихого океана и теперь идет к тем же Андам с юго-запада. Вот они виднеются едва заметной зазубринкой на горизонте...

– Уф! – Ганс снова засвистал марш.

– Чего ты там рассвистелся? – говорит Винклер из соседней кабины.

– Уж очень хорошо летим! – отвечает Ганс, направляясь к Винклеру.

– На аэроплане так не посвистел бы! – говорит Винклер. Он сидит у столика и рассматривает что-то в своей записной книжке, пыхтя неразлучной трубкой.

– Я только в воде не умею свистеть, – ответил Ганс. – А в аэроплане – сколько угодно.

– Эффект тот же, что в воде: мотор глушит.

– Это верно, – согласился Ганс. – Здесь совсем тихо. Словно летишь на аэростате. Даже взрывов не слышно.

– Быстрее звука летим, оттого и не слышно. Четыреста. Мы замедляем ход и снижаемся. Высота всего пятнадцать километров.

– Но ведь здесь температура должна быть значительно ниже, чем на поверхности земли, скорость же звука уменьшается с понижением температуры...

Винклер кивнул утвердительно.

– ..доходя при нуле до трехсот тридцати двух метров в секунду. Сейчас, вероятно, мотор уже выключен.

– А каков потолок?

– Двадцать – двадцать два километра. Это самая выгодная высота, если не гоняться за рекордной скоростью.

– Комариный взлет. Двести – триста километров – куда ни шло! Пятьсот – шестьсот – это настоящая высота! – послышался голос третьего пассажира.

Дымя египетской сигареткой, к креслу Винклера подошел Генри Блоттон. Лорд был одет в теплый светло-коричневый спортивный комбинезон, хотя в такой «прозодежде» не было никакой необходимости: кабина стратоплана хорошо отапливалась электричеством и снабжалась чистым воздухом. В ней было тепло, уютно, комфортабельно, как в купе пульмановского вагона.

– Аэропланные рекордсмены высоты, разумеется, копошились в пыли по сравнению с нами. Для всех этих «саундерс-валькирий», «фарман-су-перголиафов», «юнкерсов» двенадцать – пятнадцать тысяч метров были уже почти предельной высотой. Исследователи стратосферы поднимались повыше. Но они поднимались на аэростатах. А вот недавно в «Таймсе» я читал...

Блоттон оседлал своего любимого конька и начал нескончаемый разговор о рекордах высоты, о соперниках, которые могут оспорить его лавры, о шансах на победу таких же рекордсменов, как он.

– Вы отправитесь в межпланетное путешествие и сразу побьете всех своих соперников, – сказал Винклер. Блоттон не понял насмешки.

– Да, но.., опасаюсь, что об этом не будет напечатано в «Таймсе» и мои соперники просто не узнают о новом рекорде, – меланхолически ответил он.

Стратоплан снижался и замедлял ход. Горы на горизонте росли, темный цвет неба бледнел, голубел, одна за другой гасли звезды, как на рассвете.

Далеко внизу, у подножья гор, как ярко-зеленый океан, разлилась буйная тропическая растительность.

– Анды – южноамериканское продолжение Кордильер, – сказал Винклер. – За ними пустынная низменность, а дальше – скалистые горы республики Эквадор.

– Удивительно! К этому трудно привыкнуть. Какая скорость, какая победа над пространством! – воскликнул Фингер и еще раз Пережил весь полет.

Европа – словно большая карта. Справа – Азорские острова, слева – острова Зеленого Мыса, едва различимые даже в сильнейший морской бинокль, Южная Америка... Бассейн Амазонки с ее притоками, похожими на ветви дерева... Полукруг «атмосферного торможения» над Великим океаном и вновь берега Южной Америки, уже западные.

– Да, неплохой способ изучения географии. Это получше наших школьных книг и карт, – сказал Генри. – Но скорость черепашья. Иное дело – космический полет!

– Космический полет! Черепашья скорость! – в тоне Блоттона продолжал Винклер. – Что значат какие-то двенадцать – восемнадцать километров в секунду космического полета по сравнению хотя бы с тридцатью километрами полета Земли? А звездные туманности! Некоторые из них летят с огромной скоростью.

– Именно? – спросил Блоттон.

– Около тысячи километров в секунду – обычная средняя скорость. Но есть и исключения. По новейшим данным, туманность Большая Медведица номер двадцать четыре летит со скоростью одиннадцать тысяч семьсот километров в секунду, Лев номер один – почти двадцать тысяч километров.

– Да, такая скорость мне нравится. Но не смейтесь, любезный Винклер. Я мало понимаю в таких вещах, но наш друг Лео Цандер говорил мне, что когда мы в совершенстве овладеем радиоактивной энергией, то можно будет достигнуть и скорости света.

– Увы, даже со скоростью света вам придется лететь до ближайшей звезды четыре года и четыре месяца. До других же солнц-звезд, которых мы считаем нашими «соседями» в мировом пространстве, – десять – пятнадцать лет. Лишь несколько десятков звезд находятся от нас на таком близком расстоянии. До остальных пришлось бы лететь сотни и тысячи лет. Вас окружала бы необъятная пустыня в течение месяцев, годов, десятков лет. Всякое понятие о времени исчезнет.

– Какая ближайшая к Солнцу звезда? – спросил Блоттон.

– Альфа Центавра. Всего около сорока триллионов километров.