подозревал, поэтому установил камеру в комнате. — Боже. Он жив? — Нет. И она едва избежала той же участи. — А я удивлялся, почему она так легко согласилась на развод. Как Роза справляется с ситуацией? — спрашивает он после паузы. — Симона никогда не интересовалась ею. Роза была всего лишь средством для достижения цели. Инструментом, чтобы заставить меня жениться на ней. — Мне жаль. Я надеюсь, что Изабелла хорошо поладит с твоей дочерью. — Так вы серьезно насчет брака? Слегка наклонив голову, дон смотрит на меня поверх оправы очков. Он открывает ящик, достает стопку бумаг и бросает их на стол передо мной. Брачный контракт. Не могу поверить, что как только я избавился от одной жены, он навязывает мне невесту-малолетку еще до того, как мой развод завершен. — Что мне делать с девятнадцатилетним подростком, босс? — Что бы ни делал, ты будешь делать это с уважением. Изабелла, может, и молода, но она все еще моя внучка и человек, который поможет сохранить тебе место нового дона. Имей это в виду. Смотрю на стопку бумаг передо мной. Стиснув зубы, я покорно киваю ему.

Глава 4

Возможно ли, чтобы один и тот же день был самым счастливым и самым печальным в моей жизни?

Я наклоняю голову и рассматриваю свое отражение в зеркале, стоя на маленьком табурете, в то время как две швеи опускаются на колени, регулируя длину моего свадебного платья. У нас не было времени, чтобы заказать платье, поэтому моя мама отвела меня в самый престижный свадебный салон города и выбрала самое дорогое платье из доступных. Его пришлось подгонять под мой внушительный зад.

Мы с Андреа были похожего телосложения в более раннем возрасте, но с наступлением полового созревания моя сестра сохранила свою стройную фигуру, а я — нет. Мое тело как будто состоит из двух половинок, которые на самом деле не сочетаются друг с другом. Мне нравятся моя узкая талия и плоский живот. Моя грудь небольшая, но упругая. Миниатюрная верхняя часть тела позволяет мне покупать футболки и топы самого маленького размера. Однако нижняя половина меня — это совсем другая история. Моя попа и бедра, по крайней мере, на два размера больше моего торса. Диеты никогда особо не помогали, потому что только заставляли мою грудь и без того худые руки становиться меньше, прежде чем задница получала уведомление. Андреа всегда говорит мне, что я сумасшедшая, и она бы убила за такой зад, как у меня, но я так не считаю. Хотя никогда не страдала какими-либо проблемами с самооценкой, я бы не отказалась от маленькой попки и более стройных бедер. Я вздыхаю, снова глядя на свое отражение.

— Что вы хотите сделать со своими волосами, мисс Изабелла? — спрашивает парикмахер.

— Оставь их распущенными, — предлагает моя мама со стула в углу комнаты. Она наблюдает за приготовлениями с пяти утра.

— Будет неплохо и с распущенными. — Я пожимаю плечами.

Лука не пришел повидаться со мной. Ни в тот день, когда мой дедушка объявил, что мы поженимся, ни в течение следующих недель. Видимо, он счел это необязательным, поскольку мы уже знали друг друга.

Я снова оцениваю свое отражение, замечая длинное белое кружевное платье и дорогую тиару на макушке. Моя мечта, наконец-то, сбывается. Но никогда не думала, что это будет такой горький опыт. Судя по тому, что услышала в то утро, когда подслушивала за дверью кабинета моего дедушки, мне следовало этого ожидать.

«Что мне делать с девятнадцатилетним подростком?» — спросил Лука. Как будто я была бездомной собакой, которую кто-то забрал с улицы. Той самой, которую он не мог выбросить, но и себе оставлять не хотел.

Я рада, что подслушала только конец разговора. Бог знает, что еще он сказал перед этим.

Раздается стук в дверь, и отец заглядывает внутрь.

— Ты прекрасна, Иза. — Он улыбается и поворачивается к моей матери. — Эмма, нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем.

— Мы спустимся через минуту, — говорит она, двигаясь где-то позади меня.

Персонал покидает комнату первым, моя мама следует за ними, а мы с Андреа выходим последними.

— Улыбнись, Иза! Ты, наконец-то, выходишь замуж за Луку, — шепчет она. — Это все какой-то сюр.

— Да.

— О, да ладно. Ради бога, это день твоей свадьбы. Я думала, что ты будешь в восторге. Люди ожидают увидеть тебя счастливой.

— Я просто нервничаю, — вру я. Не рассказала ей о том, что слышала разговор в кабинете дедушки. — Так лучше? — спрашиваю и одариваю ее одной из своих лучших фальшивых улыбок.

— Идеально. Супер, мне никогда по-настоящему не удавалось добиться идеального сочетания счастья с легким оттенком застенчивости. Ты всегда была лучшей ученицей мамы. — Она смеется.

Да, в нашем мире все решает наружность.

Мой развод официально оформлен со вчерашнего дня. И теперь не прошло и двадцати четырех часов, как я стою перед алтарем, ожидая свою новую невесту. Невероятно.

Высокая дверь церкви открывается, и Изабелла, опираясь на руку отца, входит внутрь. Я пользуюсь возможностью и изучаю свою будущую жену, пока она приближается. Может, это из-за света, но ее лицо выглядит иначе, чем в момент нашей последней мимолетной встречи. Она все такая же завораживающая, все те же длинные волосы, огромные глаза и острые скулы. Я не могу точно определить, но что-то здесь не так. Она показывает всем, что счастлива. Легкая улыбка играет на ее губах, а голова высоко поднята — идеальный образ сияющей невесты. Я снова перевожу взгляд на ее глаза, и вот тогда я вижу это. Ее лицо может выражать счастье и задор, но эмоции не касаются глаз. Вместо этого они кажутся… пустыми.

Она делает последний шаг, чтобы встать рядом со мной, ее взгляд сосредоточен исключительно на священнике. Конечно, она тоже этого не хочет. Какая девятнадцатилетняя девушка захочет быть связанной с мужчиной почти вдвое старше нее? Она, должно быть, напугана тем, что происходит. Мне следовало поговорить с ней заранее, должным образом познакомиться с ней до свадьбы. Не то чтобы планировал, что у нас будет брак, соответствующий истинному смыслу этого слова, но все же.

Когда священник начинает говорить, я тянусь, чтобы взять ее руку в свою, и слышу, как она резко