усмешкой. – Ты ещё много всяких разных людей встретишь. Что ж теперь, от всех бежать? Сейчас кофе попьём и неспеша пойдём, ладно? Вот и Дэни уснул. Давай посидим пока.

Я соглашаюсь с ней, потому что моя паника, и правда, выглядит по-дурацки. Машка права, мне нужно привыкать к обществу. А иначе как я буду дальше в нём существовать?

На мужчину сбоку больше не смотрю. Всячески отвлекаюсь на Машкины рассказы о том, как она обустраивает свой новый дом. Она же, пользуясь временной капитуляцией, успевает вытащить из меня обещание как-нибудь приехать, погостить. И я соглашаюсь, особо не раздумывая, потому что все мои мысли, несмотря на яростное отрицание, занимает тот, что сидит за соседним столом и допивает уже третью по счёту чашку кофе.

А когда он поднимается, громко царапая стулом пол, вздрагиваю. Вздрагиваю ещё раз, когда перед нашими лицами ложатся две чёрно-белые бумажки. Что-то вроде пригласительных. И охранник, положивший их на наш стол, склоняется к обалдевшей Машке.

– Мистер Диас желает видеть вас и вашу подругу на открытии «Диас-Плаза» в четверг. Позвоните по этому номеру, за вами пришлют машину, – на одном из пригласительных от руки написан номер. Почерк дерзкий такой, уверенный. Нет никаких сомнений, принадлежит он тому самому хозяину жизни.

– Аааэээ… – пока Машка пытается хоть что-то родить, охранник исчезает, а я поворачиваюсь назад и никого не обнаруживаю. Пусто. Будто и не было тут целой толпы во главе с широкоплечим, хромым красавцем. И лишь пустая чашка из-под кофе на столе говорит об обратном.

Глава 5

– Маш, это хреновая идея, – поджимаю губы, глядя на себя в зеркало, пока сестра поправляет на мне платье.

– Да, согласна. Ты очень худая. Платье на тебе висит. Не пробовала питаться нормально? Как ты вообще Даньку кормишь?

– Да я не об этом. Я о ситуации в целом.

– В смысле? – хмурится Машка, отступая на шаг.

– В том самом. Ну что я там делать буду? В этой плазе. Мне заняться больше нечем, кроме как туда переться.

– Да что ты? И чем же ты будешь заниматься, занятая ты наша? Сидеть и покрываться плесенью в четырёх стенах? Нет уж. Со мной пойдёшь. И я ничего больше не хочу слышать. Никаких отговорок. – вытянула вперёд ладонь, заметив, что я открыла рот, чтобы возразить. – Прекращай убиваться по прошлому, Злат. Живи сегодняшним днём. Ты посмотри, у тебя же всё есть. У тебя сынишка здоровый родился, у тебя квартира и деньги, на тебя мужчины обращают внимание. Живи да радуйся! Ну не веришь ты мужикам, не вступай в серьёзные отношения, делов-то. Но о себе не забывай! Ты же красивая, молодая, ну чего тебе не хватает? Иди, развлекись!

– Деньги не мои, а твои. Так что…

– Это все твои аргументы? – коварно усмехается сестра, понимая, что победила.

– Ладно, я пойду. Но это платье не надену. Я в нём выгляжу, как оголодавшая шлюха.

Машка хохочет и вываливает из сумки целый ворох других платьев. Ну кто меня за язык тащил?

– Капец, – вздыхаю, представляя, сколько всего теперь нужно перемерить.

– А то! – задирает подбородок Машка. – Всё для тебя, сестрица. Давай-ка принарядим тебя, пусть у этого хромого мачо челюсть отвалится.

– В смысле? – теперь уже хмурюсь я.

– В коромысле, – тут же чеканит Машка. – Пригласительные не для меня были. А для тебя, – схватив первое попавшееся платье, швыряет мне в лицо. Я не успеваю его перехватить, и тряпка шлёпается на пол. – Да, реакция нулевая, – продолжает потешаться сестра, а я грозно складываю руки на груди, выражая тем самым яростный протест.

– А с чего это ты взяла, что для меня? По-моему, охранник к тебе подошёл.

– Какая разница, к кому подошёл охранник, если наш хромоногий мачо в белоснежном костюмчике пялился исключительно на тебя. Ты не заметила?

Я этот взгляд чувствую уже довольно давно. Но то всё было предчувствием, каким-то шестым чувством. А вот его взгляд в кофейне я ощутила… Как ощутила бы пламя на своей коже, если бы меня бросили в костёр.

– Я на него не смотрела, – вот тут я честна, как никогда. Я боялась даже голову повернуть в его сторону. Этот мужик меня до паники довёл. То ли габариты у него соответствующие, то ли аура эта жуткая… То ли моя паранойя подняла голову. Любит она проснуться в самый неподходящий момент.

– Очень зря не смотрела, Злат. Там такой экземплярчик… Знаешь, такой смог бы тебя защитить.

– От кого?

– От тебя самой, от страхов твоих. За таким, как за каменной стеной, – последнюю фразу она произнесла со вздохом и лёгкой грустью.

– А у тебя с Имраном так было?

Она отвела взгляд в сторону, сглотнула.

– Да. Он меня любил. Очень долго любил. Заботился, защищал. Это он не позволил мне тогда погибнуть. Он меня жить заставил, – у Маши задрожали руки, и она принялась лихорадочно перекладывать тряпки с места на место.

– А ты? Ты его любила? – спросила я и тут же пожалела. Если она скажет, что любила, я вообще никак уже не оправдаю в своей голове его убийство.

– Нет. Не любила. Когда мы познакомились, я пахала на двух работах, чтобы хоть что-то заработать. Днём официанткой, а ночью уборщицей в том же кафе. Тяжело было… А потом он появился. Богатый, красивый, сын влиятельного папаши. Характер, правда, дерьмовый, но после бухих посетителей мне уже не страшно было, – усмехнулась. – И я подумала, что… Да почему нет? Я бы смогла вытащить тебя, дать тебе хорошее образование. И сама жила бы как человек. В общем, на бабки я его позарилась.

– Ясно, – тоже вздохнула. – Ну и хорошо, что никого не любила. Сейчас не больно. Давай следующее платье, это тоже не подходит, – я протянула к ней руку, но сестра как-то странно на меня посмотрела и присела на кровать.

– Вообще-то любила, – улыбнулась невесело. – Булата я любила, Злат.

– Чегооо? – я едва не рухнула, ноги вмиг ватными стали. И тоже на кровать осела, уставившись на сестру.

– Да, было дело. Мы с ним познакомились, когда я уже с Имраном была… Он жениться на мне собирался. Ну а ты Басаева знала. Это не тот человек, которого кинуть можно. Он бы от меня мокрого места не оставил. Да и Булат… Мне казалось, он слишком ветренный. Не тот, ради кого стоило бы всё бросать. Но тут не спрашивают, знаешь? – она ладонь к груди прижала и опустила взгляд. – Я сама виновата отчасти, что у Шамаева так крышу сорвало. Видела, же, что тоже ему нравлюсь.