— Что делать, работа у них такая, — рассудительно возразил повар.

Пытаясь восстановить достоинство, они лишь подчеркнули глубину падения. Вместе они собрали пожитки, повар аккуратно вложил письма в правильные конверты. Когда-нибудь он вернет письма сыну, и тот восстановит свою историю, ощущая гордость и удовлетворение от достигнутого.

Бижу в «Беби-бистро».

Вверху, в кафе — прекрасная Франция.

Внизу, в кухне — Мексика и Индия. А потом наняли Паки, и внизу воцарились Мексика, Индия и Пакистан.

* * *

Бижу в «Лё Колёньяль», сочная колониальная кухня.

Вверху колониальный антураж, внизу бедолаги-туземцы: колумбиец, тунисец, эквадорец, гамбиец.

* * *

Дайнер «Старз-энд-страйпс». Вверху гордо развевается американский флаг, внизу скромный гватемальский.

Потом наняли Бижу, внизу появился маленький индийский флажочек.

* * *

— Где такая Гватемала?

— Где Гуам?

— Где Мадагаскар?

— Где Гайана?

— А ты почему не знать? — спрашивает человек из Гайаны. — В Гайана много-много индус, парень, много-много.

— Гуам — много из Индии. Много-много.

— Тринидад?

— Да в Тринидаде индийцев навалом, друг! Знаешь, в Тринидаде… Лосося откройте, мэм, лосося просили.

Мадагаскар — индийцы, индийцы и индийцы. Маленькая Индия.

Чили — Зона Роза, свободная зона Тьерра дель Фуэго: индусы, виски, электроника. Чертовы пакистанцы захватили торговлю подержанными автомобилями в Ареке. «Да плюнь-разотри, пусть стригут свои полпроцента…»

Кения. Южная Африка. Саудовская Аравия. Фиджи. Новая Зеландия. Суринам.

В Канаде вдали от крупных городов обосновалась группа сикхов. Их женщины сняли свои шальвары и носят курта, как платья.

Индийцы… Да, да, на Аляске, последняя лавка перед Северным полюсом, какой-то дези держит ее, торгует консервами да рыболовными снастями… солью, лопатами… Жену с детьми оставил в Карнуле, где есть детский сад.

На Черном море индийская торговля пряностями.

Гонконг, Сингапур.

И как он все это пропустил? Англия да Америка, Дубай и Кувейт… Почитай, больше ничего из школы и не вынес.

* * *

Подвальные кухни Нью-Йорка заключают в себе целый мир, но Бижу к этому миру плохо приспособлен, так что даже почувствовал облегчение, когда прибыл этот пакистанец. Написал отцу.

Повар обеспокоился. Что за безобразие! Да, конечно, Америка — это страна, куда люди приезжают из разных стран, со всего мира. Но ведь не из Пакистана же! Нельзя же нанимать пакистанцев! Индийцы гораздо лучше…

«Берегись! — написал он сыну. — Остерегайся. Держись подальше. Не доверяй».

Он гордился сыном. Тот уже выработал в себе способность не раскрываться перед посторонними. Каждая клетка его ощущала опасность. Каждый волосок держался настороже.

Дези против паки.

Старая война, добрая война.

Где лучше высказать слова, сложившиеся за столетия? Где возродится дух отца, деда, прадеда?

Здесь, в Америке, где каждая нация утверждает свое самосознание.

Бижу почувствовал связь поколений.

Но связь эта ослабевала. Война охладевала. Ее следовало разогреть.

— Свинячьи свиньи, сыны свиней, суар ка бакча, — кричал Бижу.

— Уду ка пата, сын совы, сучья индюшатина, — слышал он в ответ.

Взлетел в воздух и понесся в направлении ненавистного врага смертоносный кочан капусты.

* * *

— …!!!!! — гаркнул француз.

То, что он изрек, показалось им далеким сонным жужжанием пчелы над солнечным летним лугом, но смысл сказанного заключался в том, что очень они шумная парочка. Свара их транслировалась лестницей наверх, по тридцати двум ступеням снизу, от Третьего мира, до верха, в гущу мира Первого. И кто, спрашивается, после этого захочет посетить ресторан с его coquilles Saint-Jacques a lavapeur по 27 долларов 50 центов и blanquette de veau по 23 доллара, с уткой, подобно турецкому паше восседающей в подушках собственного жира, исходящей ароматом шафрана?

Вот, скажем, рестораны Парижа. Неужели их подвальные кухни кишат всякими мексиканцами, дези и паки?

Да ничего подобного!

Там подвалы забиты алжирцами, сенегальцами, марокканцами…

Гуд-бай, «Беби-бистро».

— Советую принять душ! — бросил вдогонку владелец.

Паки в одну сторону, Бижу в другую. Завернув за очередной угол, они снова столкнулись нос к носу. Развернулись и разошлись.

И вот стоит Саи у ворот, и выходит к ней кривоногий повар с фонарем, дует в свисток, отпугивая шакалов, кобр и местного вора Гоббо, навещавшего всех жителей Калимпонга по очереди. Брат Гоббо работает в полиции, так что ареста Гоббо не опасается.

— Вы из Англии? — спросил повар, отпирая ворота.

Она отрицательно покачала головой.

— Америка? У нас есть вода и электричество, — гордо сообщил он.

— Нет.

— Нет? — Тяжкий удар по его надеждам. — Из-за границы. — Не вопрос, утверждение, сопровождаемое весомым кивком, как будто это она сказала, а не он.

— Нет. Из Дехрадун.

— Дехрадун! — Это известие его потрясло. — Камааль хаи! Мы-то думали, что вы издалека, готовились, а вы совсем рядом… Почему раньше не приехали?

— А где ваши родители? — спросил повар, не дождавшись ответа.

— Они умерли.

— Умерли! — Он уронил фонарь. — Баап ре! Мне ничего не говорят. Что же с вами станет теперь, бедное дитя? — Голос повара переполнился жалостью и безнадежностью. — А где они умерли?

Фонарь погас, теперь дорогу освещала лишь луна.

— В России.

— В России! Там же нет работы, — снова вступил в действие менталитет Третьего мира. — Что они там делали?

— Отец был космонавтом.

— Ох ты, космонавтом, в жизни такого не слыхивал!

Он недоверчиво поглядел на девочку. Странная девочка, но вот она, здесь, настоящая, живая.

— Да-а, — протянул он. — Ай как нехорошо… нехорошо.

Бывает, у детей разыгрывается фантазия. Или им рассказывают сказки, чтобы скрыть ужасную правду.

Повар и шофер схватились за сундук. Дорога от ворот заросла так, что автомобиль не одолел бы ее.