образом, в 1-й гвардейской армии к началу марта имелась мощнейшая бронированная «кувалда» из почти полутора сотен танков и САУ, причем большую часть из них составляли тяжелые машины. Следует подчеркнуть, что командующий армией и его штаб достаточно серьезно подошли к вопросу обеспечения эффективного использования переданной им «кувалды». К началу операции полки, несмотря на распутицу, обеспечили горючим всех видов, боеприпасами и продовольствием.

На отработку взаимодействия с пехотой и артиллерией танкистам тяжелых полков было дано достаточно времени — 2–3 дня. Было определено, кто с кем будет взаимодействовать, какие цели будут подавляться танками, какие артиллерией и пехотой, были выработаны сигналы взаимодействия. С командирами танковых рот, взводов, командирами и механиками-водителями танков производилась рекогносцировка исходных позиций, подхода и выхода с них, направление действий танков на впереди лежащей местности. Помимо этого для общего руководства действиями танковых и самоходных полков выделялось управление 11-го гв. танкового корпуса, бригады которого ожидали в тылу получения матчасти. Все это вместе создавало достаточно высокий уровень организации ввода в бой полков на новых танках.

В соответствии с замыслом наступления, танки были распределены между тремя стрелковыми корпусами ударной группировки 1-й гв. армии. Соответственно 93-я танковая бригада и 58-й гв. танковый полк придавались 94-му стрелковому корпусу, 12-й гв. танковый полк и 374-й тяжелый САП — 30-му стрелковому корпусу, 1-й гв. танковый полк — 17-му стрелковому корпусу. 29-й гв. танковый полк и 399-й тяжелый САП оставались в резерве командования армии, они предназначались для «парирования ударов противника и в случае необходимости для развития успеха»[14].

По плану операции к ее третьему дню 1-я гв. армия должна была овладеть Староконстантиновом, а к двенадцатому дню выйти на рубеж Южного Буга на линии Проскуров — Летичев. На этом этапе операции армия А.А. Гречко обеспечивала фланг танковых армий и сужала коридор возможного отхода немецкой 1-й танковой армии на запад до пространства между Южным Бугом и Днестром. Конкретизация задач на перехват всего пространства до Днестра предполагалась позднее.

Остальные армии 1-го Украинского фронта (13-я, 18-я и 38-я армии) получили вспомогательные задачи. Уже вне указаний Ставки по сравнению с первоначальным планом оказалась урезана задача 13-й армии Н.П. Пухова. Вместо двух танковых корпусов в операции предполагалось задействовать один (25-й тк). Задача удара 11-м тк на Тарнополь вычеркивается из приказа. Любопытно отметить, что 38-я армия на левом крыле фронта (на стыке с 2-м Украинским фронтом) должна была подготовить операцию во взаимодействии с 1-й танковой армией. Последняя в тот момент находилась в резерве на восстановлении и пополнении. Задачей двух армий было содействовать соседу в наступлении на Гайсин, начав наступление на четверо суток позже войск И.С. Конева.

В целом в ходе подготовки операции войска фронта были пополнены материальной частью, боеприпасами, а за счет пополнений численность личного состава стрелковых дивизий удалось довести до 6–7 тыс. человек.

С воздуха войска 1-го УФ поддерживала 2-я воздушная армия в составе четырех отдельных авиадивизий (из них две ночные), трех авиакорпусов и одного полка разведчиков. К 1 марта 1944 г. 2 ВА насчитывала[15]:

Истребителей (Ла-5, Як-1, -7, -9) — 249 (222 исправных и 27 неисправных);

Штурмовиков — 130 (97/33);

Бомбардировщиков (Пе-2) — 59 (52/7);

Ночных бомбардировщиков (У-2 и Р-5) — 192 (149/43);

Разведчиков (Пе-2) — 19 (10/9).

Итого — 649 самолетов, из них 529 исправных и 120 неисправных.

Численность ВВС 1-го УФ, прямо скажем, не поражает воображение (даже если не сравнивать с 3 тыс. самолетов 16 ВА под Берлином). Значительную часть авиапарка в 1944 г. все еще составляли ночные бипланы, ценность которых с точки зрения пробивания дороги наступающим войскам была очень условной. При этом по замыслу штаба фронта предполагалось весьма интенсивное воздействие на противника: в первый день операции планировалось выполнить 1800 самолето-вылетов, на второй день — 1500, на третий — 1200. Даже без поправки на переменчивую весеннюю погоду такое количество вылетов наличными силами требовало большого напряжения сил.

Немецкие солдаты, 1944 г. Основным вооружением рядовых германской армии весной 1944 г. оставались карабины 98к. Штурмовых винтовок МР-43 было немного, и погоды на фронте они не делали.

Последние изменения в плане наступления произошли уже после трагических событий вечера 29 февраля 1944 г. Командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин и член Военного совета фронта генерал-майор К.В. Крайнюков возвращались из поездки в штаб 13-й армии в г. Ровно. Следующей целью поездки был штаб 60-й армии в г. Славута. Решив срезать путь, четыре машины с командующим, офицерами штаба и охраной в количестве 10 человек свернули на проселочную дорогу и у села Милятин натолкнулись на отряд бандеровцев численностью в 200–300 человек. В перестрелке Ватутин был тяжело ранен, потерял много крови. В Киев были вызваны лучшие врачи, в том числе известный хирург Н.Н. Бурденко, но спасти Н.Ф. Ватутина не удалось. Н.Ф. Ватутин умер 15 апреля, на тот момент ему было всего 42 года.

Вместо Н.Ф. Ватутина командующим 1-м Украинским фронтом 1 марта 1944 г. назначили маршала Г.К. Жукова. Именно он буквально в последние дни перед операцией внес изменения в план наступления 13-й армии, в штаб которой ездил Ватутин в тот роковой день 29 февраля. По первоначальному плану операции армия должна была нанести удар в направлении на Броды в обход Кременца с запада. Однако уже в первый день командования фронтом Жуков приказывает 13-й армии прочно удерживать рубеж от Рожище до Дубно, «25 тк иметь на Луцком направлении. Перегруппировок в связи с планом наступления временно не производить»[16]. Армии оставили только задачу поддержки одной дивизией наступления 60-й армии. Судя по всему, это решение прорабатывалось еще с Н.Ф. Ватутиным. На черновике еще февральского приказа 13-й армии имеется пометка «прочно удерживать этот рубеж, обеспечивая главную группировку фронта от ударов пр-ка с запада»[17]. Однако последствием этого решения стало усложнение задачи 60-й армии по выходу на рубеж Зборов — Тарнополь с занятием важнейшего узла дорог — Тарнополя.

Что же заставило командующего фронтом в последний момент отказаться от наступления 13-й армии под Дубно? В своих мемуарах Г.К. Жуков никак не прокомментировал этот момент. Однако имеющиеся в настоящее время сведения позволяют предположить, что оборонительную задачу 13-я армия в последний момент получила неспроста.

В обороне?

В кратком очерке Проскуровско-Черновицкой операции, подготовленном в штабе 1-го Украинского фронта в ноябре 1944 г., в отношении планов противника указывалось: «Противник на всем фронте перешел к жесткой обороне…»[18] Получатель очерка в военно-научном управлении Генштаба генерал-майор П.П. Вечный сделал напротив этой фразы ехидную пометку: