у Ольги Александровны моментально исчез страх, мысли о королевских титулах, богатстве, общественном признании, карьере. В один миг всё это для неё стало пустым и абсолютно ненужным барахлом. Да и к сердцу уже не было необходимости прислушиваться. Оно громко «барабанило» в груди «Марш Мендельсона» и под ритм этого марша торжественно пело о том, что счастье, которое так долго ждала Ольга Александровна, было не за тридевять земель, где она его искала, а было совсем близко. И как же она была слепа, устремляя свой взор в совершенно другую сторону от своей судьбы. Как будто в голове Ольги Александровны прошла сильная гроза, и в её промытых мозгах стало ясно, что ей не нужны самодовольные, расчётливые павлины, для которых жена, как красивый «хвост» — лишь дорогой аксессуар, указывающий на их достаток и превосходство перед другими. А нужен простой, облезлый кот, который по-настоящему, искренне, просто любил бы её, и ценил. И не за накаченные губы и сиськи, а за доброе сердце, за ласку, заботу и верность.

— Ты станешь моим мужем? — вдруг, неожиданно для себя, тихо спросила Ольга Александровна, и нежно взяв сантехника за руку, с надеждой посмотрела ему в глаза.

Не веря своим глазам и ушам, ошарашенный предложением, от которого невозможно отказаться даже под страхом смертной казни, сантехник, молча, опустился на колени, поцеловал ручку Ольги Александровны и, прижав её к своему сердцу, согласно кивнул головой.

Так и пошли они вместе по жизни, держась крепко за руки. Прожили долгую, счастливую, совместную жизнь, никогда не ссорились и не «капали» друг другу на мозги. Лишь из кухонного крана, бронзового СИМВОЛА их нержавеющей любви, иногда капали слёзы счастья, торжественно напоминая им о том судьбопроводном «стечении» обстоятельств, после которых их сердца слились в одно целое и начали биться в унисон с краном:

«ТУК-ТУК», «КАП-КАП», «ТУК-ТУК», «КАП-КАП».

ЮБОЧНИК

В одно прекрасное, раннее, весеннее утро, проснувшись в постели очаровательной и совершенно незнакомой блондинки, Роман Григорьевич, зевая, вдохнул заполнивший спальню нежный аромат духов хозяйки, перемешанный со сладким запахом любви, которой они занимались всю ночь. После чего, огорчённо сделал вывод о том, что превращается в самого обыкновенного БАБНИКА. И дело не в том, что он уже был женат три раза, поочерёдно уходя от супруги к любовнице, и не в том, что где бы он ни работал, он везде заводил служебный роман. Просто, он очень любил женщин и не мог пропустить мимо себя ни одной юбки.

При этом он не считал себя «кобелём», запрыгивающим на первую, попавшуюся на его пути, «сучку». Ни сексуально-озабоченным придурком, который трахает без разбору всё, что шевелится. Ни половым агрессором-рекордсменом, который, ради спортивного интереса, пытается поиметь наибольшее количество баб. Ни сексуальным эстетом-коллекционером, срывающим невинные «цветки» девственности. Он чувствовал себя ИССЛЕДОВАТЕЛЕМ, путешествующим по тайным тропам женской души и тела, пытаясь отыскать и разгадать ту единственную загадку, которая, как известно, есть в каждой женщине. И как только он «открывал» для себя очередную женскую суть, он, словно мореплаватель, отправлялся на поиски новых, ещё неизведанных им таинственных и необитаемых «островов». Таких, абсолютно разных, жарких, холодных, экзотических, диких, неприступных, но безумно красивых «островов». Чтобы найти очередное «сокровище» и, воткнув свой «флаг» в благодатную и покорённую им «почву», обогащённым и удовлетворённым вновь отправиться в очередное романтическое «плавание».

Что касается того «берега», к которому он «причалил» минувшей ночью, и спящей рядом блондинки, то их любовная история началась около года назад, когда он впервые увидел этого кудрявого ангела с голубыми, как небо, глазами в обменном пункте валюты одного местного банка. Этот банк находился неподалёку от его работы, в нём-то она и работала кассиром, а он с каждой зарплаты покупал в этом банке одну стодолларовую купюру и откладывал её в свой тайничок, расположенный в днище домашнего цветочного горшка с растущим из него «денежным деревом». Этот ежемесячный ритуал был посвящён его мечте, которая, по подсчётам Романа Григорьевича, должна была сбыться ровно через десять лет, превратившись из зелёненьких долларовых бумажек в чёрный, новенький, блестящий мотоцикл марки «ХАРЛИ-ДЭВИДСОН».

Каждую ночь «Харлей» снился Роману Григорьевичу, и его грубое рычание действовало на крепкий сон мечтающего, лучше всяких колыбельных и снотворного. Он, как медведь в зимней спячке, лежал в своей кровати, словно в берлоге, и, рыча во сне в унисон с мотоциклом, мечтал проспать все эти десять лет как одну ночь, чтобы проснуться и обнаружить возле себя свою мечту. Но каждый раз, просыпаясь, он обнаруживал возле себя, не рвущегося на асфальтированную волю ретивого, «железного коня», пыхтящего парами бензина, а спящих красавиц, пахнущих парфюмерным букетом французских цветочных лугов.

Слабый пол был тем единственным сильным средством, способным смягчить разочарование от пробуждения и немного отвлечь его от мечты. Девушки были для него успокоительным средством, НАРКОТИКОМ, злоупотребляя которым, он со временем «подсел» на это нехитрое, приятное дело и стал сексуально-зависимым от женского «обезболивающего». В связи с этим, он щедро тратил, оставшуюся после покупки стодолларовой купюры, зарплату, на свой внешний вид и донжуанские аксессуары: цветы, духи, шампанское. Чтобы при помощи этого «арсенала» кружить головы наивным дурочкам и обменивать всё своё мужское обаяние на «дозу» заветного тестостерона, который, устремляясь по венам, уносил его в прекрасный мир наслаждений и экстаза.

Копить деньги он начал ещё в двадцать три года, после того, как впервые увидел мотоцикл в автомобильном журнале и влюбился в него с первого взгляда. С тех пор, вырванная страница из журнала висела над его кроватью в рамочке как дорогая проститутка в витрине улицы «Красных фонарей» и, дразня его своими железными, блестящими формами, стимулировала его к накоплению необходимой суммы.

Спустя девять лет, ровно за один год до «дня рождения» его мечты, к тридцати двум годам, у него уже было накоплено десять тысяч долларов и попутно «съедено» около сотни женских сердец. К некоторым он привязывался и даже женился на них, но они не дотягивали до его тарахтящей мечты, со временем «приедались», а их наркотическо-успокоительный эффект угасал. Его избалованное сознание требовало новых, более сильнодействующих женских чар, спонтанно вспыхивающих и горячих, как огонь. Тогда, чтобы высечь в себе эту опасную «искру зажигания», он пустился «во все тяжкие» и начал соблазнять девушек на вечеринках (уединяясь с ними в туалете), на последних рядах кинотеатров, в отдельных vip-залах ресторанов, на заднем сидении такси (во время поездки), на лестничных клетках подъездов (облокачивая на перила случайно встретившихся на его пути незнакомок), в лифтах, в примерочных кабинках