- Эта девочка, - с ядовитым ехидством процедила Света, - моя мама и тренер. И ей тридцать семь лет, так, для справки.

- Я имел в виду другую, её здесь сейчас нет, - я взял себя в руки и убрал с лица дебильное зачарованное выражение. - А про маму сразу понятно, вы с ней очень похожи.

- Я в курсе, - с сарказмом закатила глаза Света.

- Так что это за девочка? - я указал подбородком на пустое кресло, Светка поморщилась и тихо ответила:

- Аля, моя подружка. Она тоже гимнастка, но сегодня не выступает, просто пришла поддержать. Мы с ней завтра в командных вместе выступать будем.

- Поддержала, так поддержала, - тихо фыркнул я, Света хихикнула и закатила глаза:

- Да она просто... паникёрша, переживает больше меня и совершенно не понимает слова «помолчи». У неё язык как помело, к тому же автономное и на вечном двигателе.

Она печально улыбнулась и замолчала, хотя я чувствовал, что ей ещё есть, что сказать по теме. Аля как раз появилась в дверях, прошла к своему месту и села, по пути сунув Свете и её маме по бутылке минералки. Мама тут же выхватила у Светы её бутылку, пристально осмотрела место спайки крышки с пластмассовым ободком, одобрительно кивнула и вернула.

«А свою не проверила. И похоже, зря.»

Я остановил время и наклонился, почти в упор рассматривая бутылку во второй руке тренера, кивнул сам себе — так и есть, распечатана. Обернулся, чтобы поделиться наблюдениями со Светкой, но понял, что она замерла вместе со всеми. Я что, останавливаю время и для неё? Странно, а на Беса это не действовало. Помахав рукой у неё перед лицом, я вздохнул и запустил время. Наклонился к уху красавицы-тренера и шепнул:

- И свою бутылку проверь.

Женщина немного удивлённо двинула бровями, потом осторожно бросила взгляд на бутылку... заметила. Но вообще не подала вида, я понял только по тому, как на мгновение напряглись её губы, тут же сложившись в обычную сдержанную улыбку. Она открыла воду, сделала вид, что пьёт, закрыла и поставила под кресло. На Алю даже не глянула, ни разу, продолжила рассказывать Свете что-то по поводу элементов и шагов. А Аля сверлила взглядом ковёр, на который выходила первая спортсменка, лишь изредка осторожно скашивая глаза на Светину маму. Фиг там — она больше к бутылке не прикоснулась.

- А вы давно знакомы с этой Алей? - как бы невзначай спросил я, Света пожала плечами:

- Год с копейками, с тех пор, как я переехала в Москву. Мы с ней тренируемся в одном интернате, только она там живёт, а я только на тренировки прихожу. - Она иронично закатила глаза и перекривила неизвестно кого, - мама говорит, что в интернате дисциплина ниже плинтуса и это их погубит.

- А на самом деле? - заинтересовался я.

- А на самом деле, там такая зона, что спасайся кто может! - округлила глаза Света. - Режим, диета, комендантский час, сауна и две тренировки в день, - она бросила недовольный взгляд на маму-тренера и злобно фыркнула. - Правда, у меня дома ещё круче. Всё то же самое, что и в интернате, только там девочек много, а тренеров мало, а у меня один цербер на одну меня. Ни минуты покоя, тотальный контроль над всем, что я делаю и над всем, что тяну в рот.

- Холодильник на замке? - усмехнулся я.

- Холодильник пустой, - нервно хохотнула она. - Там только нулевой кефир и всякая трава, типа помидоров и капусты.

- Да ладно, - недоверчиво прищурился я, - вы же спортсмены, вы столько калорий теряете за свои две тренировки в день! Я думал, у вас должно быть пятиразовое питание, где всё посчитано — белки-жиры-углеводы, витамины-минералы...

- Ага, щазже! - издевательски рассмеялась Света. - Жиры-углеводы... где ты этого нахватался?

- Я, вообще-то, тоже в спортзал хожу, - с лёгкой обидой сложил руки на груди я. - И я сам составляю себе рацион, с определённым количеством всех элементов, которые нужны для здорового набора массы.

Она расхохоталась так заливисто, как будто я порю несусветную чушь и не краснею, я стушевался и замолчал. Света отсмеялась, отдышалась, вытерла глаза и попыталась посмотреть на меня серьёзно:

- Слава, ты себе даже не представляешь, какой ты счастливый человек. Ты вот, понимаешь, живёшь себе и знать не знаешь, что где-то есть люди, которым нельзя набирать массу, ни жировую, ни мышечную, никакую. Им надо выдавать на тренировках триста процентов отдачи, фонтанировать энергией и при этом практически ничего не есть, каждый день ещё и высиживая часами в сауне, чтобы выпарить лишний жир. Потому что это некрасиво и мешает высоко прыгать и быстро бегать.

- Не знаю насчёт бегать и прыгать, но по поводу красоты я бы поспорил, - я полуобернулся, окидывая взглядом фигурку выступающей девочки, вздохнул и посмотрел на Свету. - Я бы вас всех тут кормил и кормил.

Мои глаза против воли уставились на верхнюю часть её футболки, под которой грудь едва угадывалась, я ностальгически вздохнул, вспоминая Ксюхин роскошный четвёртый размер, который так уютно ложится в ладони...

- Глаза достань оттуда, извращенец.

- А? - я резко отвернулся, делая вид, что ничего не было. - Что? Откуда?

- Из тебя врун, как из меня сумоист, - усмехнулась Света, тяжко вздохнула, сама опустила глаза на свою грудь и иронично улыбнулась мне, - да, тут простой выбор — или верх, или низ. У меня ещё ничего, есть девчонки вообще плоские, без всяких надежд. Там же из жира всё, а в нашем теле жир вне закона. Мы постоянно на диете, без перерыва на каникулы и выходные, потому что набрать легко, а сбросить очень тяжело... Грёбаные овощи, фрукты, разбавленный сок и прочая фигня, которую что ел, что нюхал. Набрала полкилограмма — жирная. Набрала килограмм — лучше убей себя сама. - Она печально вздохнула, посмотрела на свою маму и тихо добавила, - я уже не помню, какой шоколад на вкус. Просто по старой памяти считаю, что люблю молочный, а чёрный не люблю, а какой он, этот молочный — фиг его знает. Как воспоминание далёкого детства, когда где-то глубоко сидит яркая картинка, что тебя папа в воздух подбрасывал и что это было невероятно круто, а само ощущение давно стёрлось из памяти.

Я неуютно ссутулился и промолчал. Я тоже раз в год «сушился», на два месяца исключая из рациона мучное и сладкое, чтобы перед пляжным сезоном чётче прорисовались мышцы. И эти два месяца я считал себя реальным героем, богом самоконтроля и дисциплины, мастером ниндзя, способным делать со своим телом что угодно, терпеть боль, холод и недостаток кислорода. Ходил гордый и высокомерный, по три раза в день напоминая Ксюхе, что истязаюсь и мучаюсь ради неё, ради того, чтобы ей было не стыдно ходить со мной по пляжу. Она смеялась и обещала мне приготовить фруктовых салатиков, чтобы я не так страдал по печенькам. Я ел салатики и продолжал страдать.

И в данный момент мне за эти «страдания» было дико стыдно.

- Пойдём отсюда, а? - вздохнула Света. - Мне это всё так надоело, если б ты знал... Пошли на пловцов посмотрим, они тут рядом.

- Ну пойдём, - я пожал плечами и встал, взлетел над крышей и завис, дожидаясь Светку. Она пронеслась мимо, как метеор, исчезнув в вышине, а спустя секунду камнем упала вниз, резко остановившись возле меня. Шкодно хихикнула, показывая, что прекрасно понимает, что это глупое ребячество, но не может сдержаться. Я тихо рассмеялся и покачал головой, спросил: