Перед отлетом домой, раз уж оказалась в Москве, Оксана решила зайти по просьбе мамы в храм Христа Спасителя и поставить там свечи за здравие всех живых родственников и за упокой всех ушедших.

Отражение солнца в золотых куполах издалека ослепило Оксану. Колокольный звон мелодичным многоголосием приглашал на воскресную литургию. Приближаясь к величественному зданию, Оксана не могла оторвать взгляд от восхитительного зрелища. Храм просто завораживал гармонией своих архитектурных форм.

Поднимаясь по ступеням, она чувствовала легкое головокружение, вызванное почти мистическим восторгом от окружающего ее великолепия. А войдя в высокие двери храма, и вовсе забыла, зачем пришла. Казалось, сознание растворилось в огромном сверкающем зале; сердце, не способное больше вмещать в себя красоту, выплеснуло ее лучами во все стороны, а душа взлетела под самый купол поздороваться с ангелами. А музыка! Сладкоголосое пение, наполнившее храм, окончательно околдовало Оксану. Прислонившись к одной из колонн, она… как бы сказать? На молодежном сленге это могло бы прозвучать как «балдела» или «тащилась», еще подошло бы «кайфовала». Но как назвать правильно, литературно, так, чтобы слово соответствовало моменту, чтобы оно отражало то блаженное… О! Она блаженствовала. Правда, слово устаревшее и кому-то покажется высокопарным, зато оно точно передает суть того удивительного состояния, которое испытывала Оксана. Она даже начала понимать свою матушку и ее влюбленность в Православную церковь.

На середину зала вышел священник и запел молитвы густым рокочущим басом. Оксана прислушалась, пытаясь понять смысл слов, но ей не удавалось сосредоточиться, так как басу вторил хор высоких женских голосов, идущих откуда-то сверху. Это было так прекрасно, что Оксана бросила попытки разобрать текст и полностью отдалась музыке.

Когда священник в сопровождении юношей в рясах пошел по залу, махая подвешенной на цепочках дымящейся чашечкой, и приблизился к Оксане настолько, что стало возможно рассмотреть его лицо, она обомлела.

Василий Сергеевич! Это был он. В золотистом облачении, в окружении обожающих его прихожан он прошествовал мимо Оксаны, скользнув по ней взглядом, но не узнав ее и не заметив. Волна восторга захлестнула сердце Оксаны. Неужели она сможет поговорить с ним уже сегодня, ведь до весны еще так далеко! Надо только дождаться окончания службы и встретить его у выхода из храма. Наверняка он тоже очень обрадуется ей…

Пока продолжалась служба, Оксана успела обойти и рассмотреть все иконы, поставить сотню свечей и во здравие, и за упокой всех своих родственников. Она даже слегка устала. Какой бы красивой литургия ни была, ее однообразие и монотонное пение непонятных молитв стали Оксане надоедать. Ей не терпелось подойти к Василию Сергеевичу и поздороваться. Ей так хотелось снова побеседовать с ним, рассказать, какие события произошли с ней, задать накопившиеся вопросы.

И вот служба закончилась. Василий Сергеевич скрылся за красивыми дверцами алтаря. Оксана заволновалась: а вдруг там есть еще один выход и он уйдет через него, так и не узнав, что здесь его ждет она?

Опасения оказались напрасными. Через некоторое время Василий Сергеевич в сопровождении тех же молодых людей в рясах направился к вратам храма.

Оксана устремилась ему навстречу, но… Ее обогнала, оттолкнув, какая-то женщина. Следом бросилась еще одна и еще. Толпа прихожан буквально взяла в осаду Василия Сергеевича. Теперь Оксане стало понятно, зачем рядом с ним эти молодые люди – конечно, охранники, замаскированные под дьячков. Они грудью встали на пути у толпы.

Женщины тянули руки к Василию Сергеевичу и молили: «Благословите, батюшка!» Василий Сергеевич осенял их крестным знамением и величественно кивал, говоря какие-то слова. Одна женщина, упав на колени, пыталась поцеловать подол его рясы, но ее тут же заметили и оттащили охранники.

Оксана в ужасе наблюдала эту сцену, отлично понимая, что здесь привлечь к себе внимание Василия Сергеевича ей не удастся. Конкурировать с исступленными фанатками не хотелось. Тогда она вышла из храма и стала ждать на улице.

Через несколько минут Василий Сергеевич показался на паперти. Он все так же безмятежно улыбался, а вот телохранители, разозленные толпой, уже не церемонились с навязчивой паствой, и прихожанки, увязавшиеся за своим обожаемым проповедником, теперь благоразумно держали дистанцию. Оксана тоже пошла за этой процессией.

Телохранители подвели Василия Сергеевича к шикарному автомобилю представительского класса. Пожалуй, эта машинка была в несколько раз дороже Лёхиного любимого «мерседеса». Стоя поодаль вместе с остальными женщинами, Оксана наблюдала, как один из охранников открыл перед Василием Сергеевичем дверцу. Уже собравшись сесть в салон, Василий Сергеевич вдруг замер, увидев что-то или кого-то.

Оксана обрадовалась, хотя и удивилась, как он сумел узнать ее на таком расстоянии. Но радость ее была недолгой. Мимо пробежал мужчина в дорогом светском костюме и бросился к Василию Сергеевичу. Охранники расступились перед ним, а Василий Сергеевич протянул ему руку. Однако вместо привычного рукопожатия мужчина наклонился и поцеловал ее. Оксану передернуло. Прихожанки завистливо зашушукались. Потом Василий Сергеевич перекрестил мужчину, они о чем-то быстро переговорили, Василий Сергеевич скрылся за тонированными стеклами своего автомобиля и уехал.

У Оксаны на глазах выступили слезы. Она развернулась и зашагала к метро.

* * *

Эти воспоминания вызвали у Оксаны тяжелый вздох.

– Ладно, хватит мечтать, пора возвращаться к работе, – сказала она, отходя от окна и усаживаясь в свое кресло.

– Да уж! Что-то ты сегодня какая-то особенно мечтательная, – отозвалась Алёна, не отводя глаз от монитора. – Что-то случилось?

– Да нет, – пожала плечами Оксана, – просто… лень работать.

– Надо же! А Сонька мне говорила, что ты трудоголик. Что, даже находясь в глубокой коме, ты звонишь по телефону и контролируешь дела.

– Ну, в общем-то так оно и было, пока я не съездила в санаторий и не вылечилась от этого.

– Слушай, а что там все-таки произошло? – Алёна оторвалась наконец от своих цифр и посмотрела на Оксану. – Каких только домыслов народ не строит по этому поводу. Поговаривают даже, что тебя заколдовали, очень уж ты изменилась.

Оксана грустно улыбнулась:

– А почему именно заколдовали? Может быть, наоборот, расколдовали?

– Ну, я тебя раньше не знала, мне сложно судить, но все равно интересно. Может, расскажешь, раз уж тебе все равно лень работать? Я уже тоже почти закончила.

Оксана задумалась. Алёна терпеливо ждала, глядя на нее.

– Знаешь, Алёна… В двух словах объяснить, что произошло, невозможно. Получатся стандартные фразы типа «Я осознала, что смысл жизни не в богатстве и власти, а в любви и свободе».

– Ну а если не в двух словах? – не отступалась Алёна.

– А не в двух словах я пока не смогу рассказать обо всем, что узнала, так же увлекательно, как это было рассказано мне. Да и вопросов у тебя нет.