Рассуждая так и к тому же успев узнать Лиду как ответственного и умного человека, Гордеев опять начинал волноваться. «Что-то здесь не так, — думал он. — Она обязательно бы предупредила, если бы собралась куда-нибудь уехать, обязательно сообщила бы. И что за бредовое предположение, будто она специально не берет трубку, скрывается от меня?… Какой смысл? Я веду себя как ревнивый идиот!»

К тому же Гордеев привык к тому, что его предчувствия и интуиция почти никогда не обманывают. А сейчас у него именно было плохое предчувствие. Поэтому его все это так раздражало.

Как бы там ни было, Гордеев решил не поднимать панику раньше времени. Он подумал, что нужно сначала еще раз съездить к Лиде домой, подождать какое-то время, поговорить с Розановым, все у него узнать, а уж если она за это время не появится и ничего не прояснится, тогда уж бить тревогу.

Так он и сделал. Сегодня у Гордеева почти не было дел, и он решил заняться поиском Лиды немедленно.

Подъехав на машине к ее дому, Гордеев столкнулся с небольшой проблемой: домофон. Он не знал кода. А к подъезду, как назло, никто не шел.

Со стороны Гордеев выглядел достаточно подозрительно. Он в раздумье стоял около Лидиного подъезда и грустным взглядом провожал проходивших мимо людей.

Сидящие на лавочках около дома старушки с явным неодобрением косились на него и даже начали о чем-то перешептываться.

Все же, чем стоять неизвестно сколько около входной двери, он решил попытать счастья и обратился к группке старушек:

— Простите, кто-нибудь из вас живет в этом подъезде?

— Ну я живу! — отозвалась бойкая старушонка с лицом сморщенным, как печеное яблоко.

— Вы не могли бы впустить меня в подъезд?… — попросил Гордеев.

— С какой это стати! Я вас не знаю, вы тут не живете! — безапелляционно ответила старушонка.

— Да, но мне нужно узнать, дома ли один мой очень хороший приятель, который живет в этом подъезде, — объяснил Гордеев.

— Позвоните в домофон и узнаете! — отрезала старушка.

— Дело в том, что я не помню номера ее квартиры. — Гордеев старался говорить спокойным голосом, хотя его терпение иссякало. — Расположение помню, а номер нет.

— А вы к кому? — с подозрением спросила другая старушка, в белой опрятной косынке и с добрым лицом.

— Я к Лидии Ермолаевой, — сказал Гордеев.

— Это на пятом этаже, что ли? — вмешалась первая.

— На четвертом, — поправил ее Гордеев.

— Да, верно, на четвертом. Но я все равно вам дверь не открою. Вдруг вы нам соврали? — упрямо произнесла первая старушка, угрожающе покосившись на вторую.

— Я не вру, — возразил Гордеев.

— Откуда мне знать, врете вы или нет? — с явным подозрением сказала старушка.

— Я адвокат, — применил последний аргумент Гордеев.

Старушки переглянулись:

— Покажите документы!

— В смысле паспорт? — уточнил Гордеев.

— Нет, там, где написано, что вы адвокат.

— Минутку. — Адвокат полез во внутренний карман пиджака, потом пошарил по остальным карманам, открыл сумку… Удостоверения Московской коллегии адвокатов не было.

Старушки с огромным интересом наблюдали за манипуляциями Гордеева.

— Я забыл удостоверение… — виновато потупившись, промямлил Гордеев.

— Где забыли? — насмешливо поинтересовались старушки.

— Не знаю… Дома, наверное, — автоматически ответил Гордеев, хотя никакого отчета им он давать вроде был не должен.

— Ну на нет и суда нет! — отрезала бойкая старушка. — Звоните в милицию, пусть они вас пропускают.

— В милицию ради того, чтобы попасть в подъезд? — опешил Гордеев.

— Да, — с откровенным уже подозрением глядя на него, сказала старушка, — заодно пусть вашу личность проверят!

— А личность зачем? — удивился Гордеев. — У вас в доме действует усиленный паспортный контроль?

— А вдруг вы нам бомбу подложить хотите? — тоном, не терпящим возражений, отреагировала старушка.

— Если бы я хотел подложить бомбу, я бы давным-давно узнал код. И не светился бы сейчас перед вами, — резонно возразил Гордеев.

— Молодой человек, я сказала «нет!» Значит, нет! — отрезала бабка. Другая, которая была подобрее, предпочла не связываться со своей подругой, хотя Гордеев видел, что она была готова ему помочь.

Гордеев поразился добросовестности старушки, или как там это лучше назвать, и ему ничего не оставалось, как поплестись опять к подъезду.

На его счастье к дверям бежал какой-то мальчишка. Увидев у двери незнакомого мужчину, он растерялся, но не преминул поинтересоваться:

— Дядя, вы к кому?

— Ты открывай, открывай, мальчик, — нетерпеливо сказал Гордеев.

— Нет, я открывать не буду, — твердо сказал мальчик и даже заложил руки за спину, — я вас не знаю.

— А ты разве знаком со всеми, кто приходит в ваш подъезд? — спросил Гордеев.

— Нет. Но мне мама сказала, чтобы я не пускал в подъезд посторонних людей. Вы, может быть, грабитель, или террорист, или этот… как его… маникак! — сказал мальчишка.

«Еще один подозрительный! — со вздохом подумал Гордеев. — Вот время-то настало!»

— Я не грабитель, не террорист и не маньяк. Я адвокат, понимаешь? В суде работаю.

Мальчик покачал головой:

— Вдруг вы врете? У вас есть документ?

Гордеев вздохнул:

— Удостоверения при себе нет.

— Ну вот видите! — мальчик скрестил руки на груди.

— И как же мне попасть внутрь?

— А к кому вы? — подумав, спросил мальчик.

— К Лидии Ермолаевой. Она со мной работает. Тоже адвокат, — сказал Гордеев.

— Это с четвертого этажа? Красивая такая?

— Да, она самая, — кивнул адвокат.

— А если вы врете? — повторил мальчик.

— А если я тебе денег дам? — Гордеев быстро терял терпение.

— Сколько? — загорелись глаза у мальчика.

— Пятьдесят рублей, — подумав, сказал Гордеев.

— Сто пятьдесят! — быстро поправил его мальчишка.

— Ты со мной еще и торгуешься? — сдвинул брови Гордеев.

— Сто пятьдесят! — невозмутимо повторил мальчик.

— Хорошо. — Гордеев вынул бумажник и отстегнул ребенку сто рублей.

Мальчишка задумчиво покрутил в руках купюру, вздохнул, сунул ее в карман и быстро набрал код. Дверь открылась, и Гордеев наконец-то очутился в Лидином подъезде.

Как и ожидалось, Лиды не было дома. Гордеев держал руку на кнопке звонка минут десять, пока из квартиры напротив не вышла соседка. Она выносила мусорное ведро. Подозрительно оглядев Гордеева с ног до головы, она немного постояла, уперев кулак свободной руки в талию, потом недовольно спросила: