Комитет и они почему-то молчат… Полагаю, в свете предстоящей реформы Комитета никто не хочет брать на себя ответственность. Вот и мы должны не показывать нашу удивительную прозорливость, а работать в рамках разрабатываемого комитетом плана по САИ, одновременно, решая главную задачу, которую поставил перед нашим управлением Председатель КГБ. Для этого мы разработаем свою контрразведывательную операцию, в которую заложим некоторые новые подходы. Заодно покажем руководству, как мы перестраиваемся в своей работе.

— Ничего не понял. Ты, Андрей Иванович, не можешь просто сказать, что делать, а то от этой высокой политики у меня голова пухнет.

Соболев внимательно посмотрел на своего зама и неожиданно спросил:

— У тебя же друзья в разведке есть?

— Да, конечно, — немного оторопело и от этого неуверенно ответил Степной.

— Так, вот, шеф ПГУ Крючков в большом фаворе у Горбачева и якобы ему поручили подготовить варианты реорганизации КГБ.

— Откуда информация?

— Программу «Время» внимательней надо смотреть, как шутят наши молодые оперативники, — с сарказмом сказал Соболев и с укоризной посмотрел на своего зама.

— Понял, вопрос снимается, — наигранно бодро отрапортовал Степной.

— Туманов дал ясно понять, что в случае неудачи мы с тобой должны быть готовы к самым негативным последствиям. А спасение утопающих…, дальше ты знаешь, поэтому будем думать, что надо делать, но подать наш замысел надо в перестроечной обертке, как проявление инициативы и контрразведывательного творчества. В этих целях предлагаю тебе поинтересоваться у своих ребят из разведки, какие приоритеты будут главными в работе Комитета в ближайшем будущем.

— А причем тут разведка, у них своя специфика.

— Знаем мы эту их специфику. Нам с учетом выдвижения фигуры их начальника главное прозондировать какие инициативы они готовят по реорганизации нашей конторы. Не конкретно по структуре Комитета, а по направлениям работы. Зная новые направления, мы так все преподнесем генералу, что он любую операцию санкционирует. А своим друзьям, чтобы ничего такого не думали, так и скажи пусть только намекнут, какое новое слово введут в наш лексикон. Ну, чтобы мы были готовы, а то, как с этой «перестройкой» получится. Слово есть, а кому, куда и как перестраиваться не ясно.

— Попробую, но не ручаюсь, что удастся, — замялся зам, — И потом, время для общения с разведчиками необходимо.

— Постарайся, Юрий Александрович, очень постарайся. От этого сейчас многое зависит. Даю два дня.

— Хорошо, только как мне с этими разведчиками…

— Да… тут сложно… имея дело с разведкой, не знаешь, когда кто-то совершит ошибку, или тронется умом, или станет предателем…, — задумчиво произнес Соболев.

После этого начальник надолго замолчал, прикрыв глаза и о чем-то напряженно думая. Подполковник Степной, знал, что в такие минуты хозяину кабинета лучше не мешать, и тихонько раскрыв папку для доклада начал изучать входящие документы.

Наконец Соболев открыл глаза и убежденно сказал:

— Куда-то мы не туда идем. Вот сейчас начали с тобой обсуждать подходы к плану, и я это отчетливо понял. Ладно не будем терять время, ты иди встречайся с разведкой, а я буду додумывать, как нам защитить этот САИ.

Зам что-то хотел сказать, но начальник его уже не слушал.

— Иди, Юрий Александрович, иди, работай, мне еще надо получить консультации наших ученых и специалистов по ряду технических вопросов по САИ и с руководством военной контрразведки встретиться по согласованию нашей части операции, а там, чувствую, придется выслушать наставления по организации работы на секретных полигонах. Да, и предупреди секретаря, чтобы наши архаровцы по пустякам не беспокоили, головы сниму. Собери начальников отделений и скажи, чтобы сами принимали решения по текущим делам, пусть поработают, как в автономном плавании. Потом посмотрим на что они способны, так и скажи после САИ проведем комплексную проверку всех подразделений.

Глава 3

15 декабря 1987 года (вторник) — 10.00. Лэнгли, ЦРУ США

Главный аналитик отдела спецопераций пятидесятилетний Сэмюэл Райдер — высокий седовласый мужчина с какими-то размытыми чертами лица и бесцветными глазами небрежной развинченной походкой двигался по коридорам ЦРУ в кабинет своего шефа — начальника ОСО. В руке он держал кейс с документами. Несмотря на всю свою внешнюю расхлябанность, Райдер внутренне был напряжен. Аналитик знал крайнюю степень важности для Эспозито операции по САИ и представлял реакцию шефа, когда он доложит о провале первого этапа операции «Ящик Пандоры». Поэтому Райдер убеждал себя и настраивался на сохранение спокойствия и здравомыслия в будущем вулкане эмоций.

Войдя в кабинет, Сэм, сразу отметил, что начальник чем-то чрезмерно возбужден. Данное обстоятельство не предвещало ничего хорошего.

Приземистый, коренастый брюнет с курчавыми волосами и с жестким взглядом темно-карих почти черных глаз, что в совокупности выдавало его итальянские корни, Эспозито метался от стола к сейфу и обратно, лихорадочно перекладывая с места на место какие-то бумаги. Его порывистые движения и яростное бормотание каких-то проклятий, любого, кто увидел бы эту картину в первый раз, ввели бы в замешательство, но аналитик давно привык к такому поведению шефа и поэтому, устроившись в кресле поудобнее, достал из кейса папку с бумагами и занялся просмотром текста аналитического документа по второму этапу операции «Ящик Пандоры».

Через несколько минут, словно споткнувшись обо что-то невидимое Эспозито остановился, и уставившись на аналитика безумными глазами, взревел:

— Сукин сын, ты меня подставил! Я тебя… Я тебя спрашиваю в чем дело? Почему мы провалились в Женеве? — и, не дожидаясь ответа аналитика снова забегал по кабинету, выкрикивая обвинения. — Ты же убеждал меня, что они никогда не договорятся! Ты говорил, что, проект договора по САИ настолько сырой, что мы без труда провалим его подписание. Ты заявлял, что между нашими специалистами и русскими столько противоречий, что этот документ не будет готов к подписанию еще сто лет. Ты докладывал, что все под контролем и одного этого чокнутого "Нильса" достаточно, чтобы развалить любые договоренности. И что теперь? Где все это время был этот твой «влиятельнейший ученый»?

Райдер понимал, что после случившегося фиаско Эспозито необходимо «выпустить пар» и поэтому, краем глаза следя за начальником, терпеливо дожидался своего часа. Убедившись, что шеф по-прежнему не обращает на него никакого внимания, и занят исключительно изобретением новых и повторением старых ругательств в адрес нерадивых подчиненных, Сэм осторожно продолжил читать проект второго этапа.

Начало документа Райдеру понравилось. «ЦРУ проделало большую работу по подготовке и осуществлению операции «Ящик Пандоры», направленной на срыв переговоров по САИ в Женеве. Талантливый и влиятельный в научной среде агент «Нильс» начал работать в составе американской делегации очень успешно и поначалу все шло согласно плану. Дипломаты информировали Госдеп, что позиции русских и американцев по ключевым вопросам