— Да, вблизи они действительно более привлекательны, — согласилась Джеки. — Но все равно непонятно, чего ты с ними носишься.

— Ты не замечаешь в их поведении странностей?

— Нет, — ответила она, внимательно рассматривая птиц. — Мне очень нравится, что они ручные. Это избавит нас от кучи хлопот.

— В том-то и дело, что они совсем не ручные, — торжествующе заявил я. — Их поймали всего полчаса тому назад.

— Чепуха! — твердо возразила Джеки. — Ты только посмотри на них, сразу видно, что они привыкли жить в клетке.

— В том-то и дело, что нет. Если верить Яну, в этом возрасте они страшно глупые, их легко ловить, и они совсем как ручные. С возрастом они набираются ума-разума, но тоже не очень-то.

— Да, действительно очень странные птицы, — проговорила Джеки, пристально рассматривая их.

— Они кажутся мне не совсем нормальными, — заметил я.

Джеки просунула палец сквозь сетку и поманила ближайшего птенца. Без малейших колебаний тот подскочил к решетке и подставил свою головку, как бы для того, чтобы ее погладили. Его братец, сверкая от возбуждения глазами, немедленно взобрался ему на спину и потребовал свою порцию ласки. Так они сидели один на другом, забыв обо всем и слегка раскачиваясь взад-вперед, а Джеки почесывала им шейки. Птенцы с наслаждением принимали массаж, хохолки их постепенно поднимались, головы запрокидывались клювом вверх, глаза закатывались в экстазе, перья на шее вставали торчком, и сами шейки вытягивались все больше, напоминая уже не шеи птиц, а какие-то покрытые перьями шеи жирафов.

— Нет, они определенно ненормальные, — повторил я, когда верхний птенец слишком далеко вытянул шею и, потеряв равновесие, свалился на дно клетки да так и остался сидеть там, хлопая глазами и недовольно кудахтая.

Позднее у нас появилось много этих забавных птиц, и все они оказались такими же глупышами. Одну пару, когда мы были уже в Парагвае, совершенно невероятным способом поймал один из участников нашей поездки. Он прошел по тропинке на расстоянии ярда мимо двух гуира, искавших корм в траве. Удивившись тому, что птицы не улетели при его приближении, он повернул назад и снова прошел мимо них. Птицы продолжали сидеть на месте, с бессмысленным видом глядя на него. На третий раз он подскочил к ним и торжественно вернулся в лагерь с добычей в руках. Благодаря легкости, с какой даже самый неопытный человек может ловить этих птиц, мы скоро имели в своей коллекции уже несколько пар, и они доставляли нам много веселых минут. В каждой клетке имелся просвет шириной около дюйма, через который производилась уборка. Любимым занятием гуира было, сев на пол и высунув голову наружу, следить за всем, что происходит в лагере, и обсуждать это между собой громкими кудахтающими голосами. Когда они выглядывали так из всех клеток, с поднятыми взъерошенными хохолками и сверкающими от любопытства глазами, обмениваясь пронзительными криками, они напоминали мне компанию неряшливых старых сплетниц, наблюдающих из окна мансарды уличную драку.

Другой страстью гуира, доходившей до исступления, была любовь к солнечным ваннам. Малейший луч света, попадавший к ним в клетку, приводил их в крайнее возбуждение. Издавая радостные трели, птицы рассаживались по жердочкам и готовились греться на солнце — готовились со всей серьезностью, как к очень важному делу. Прежде всего нужно было принять надлежащую позу. Надо было устроиться поудобнее и так расположиться на жердочке, чтобы удержаться на ней даже в том случае, если расслабится хватка. Затем они взъерошивали и энергично встряхивали перья, словно старую пыльную тряпку. После этого гуира распускали перья на груди и на огузке, свешивали вниз длинные хвосты, закрывали глаза и постепенно оседали на жердочке, пока не упирались в нее грудью, так что грудное оперение свешивалось с одной стороны, а хвост с другой. Наконец птицы медленно и осторожно расслабляли хватку лап и застывали, еле заметно покачиваясь из стороны в сторону. Принимая таким образом солнечные ванны, с перьями, встопорщенными под самыми неожиданными углами, они казались только что вылупившимися из яйца птенцами, и можно было даже подумать, что их сильно побила моль. Но, несмотря на все свои странные манеры, гуира были очаровательными птицами, и, если мы хотя бы на полчаса оставляли их, они встречали нас такими восторженными приветственными криками, что невозможно было не проникнуться к ним самой глубокой симпатией.

Первые две кукушки гуира, которых мы приобрели в Лос-Инглесес, стали нашими постоянными любимицами, и Джеки страшно их баловала. По окончании путешествия мы передали их в Лондонский зоопарк и затем смогли навестить их лишь через два месяца. Решив, что за это время глупые птицы совершенно забыли нас, мы приближались к их клетке в птичьем павильоне несколько опечаленные. Был субботний день, и около клетки с гуира толпилось много посетителей. Но не успели мы присоединиться к ним, как кукушки, чистившие перья, уставились на нас блестящими, сумасшедшими глазами, удивленно задрали хохолки и с громкими радостными криками подлетели к сетке. Гладя им шейки, которые вытягивались, словно резиновые, мы думали о том, что, вероятно, гуира не такие уж глупые, как мы полагали.

Глава вторая

Эгберт и страшные близнецы

Одной из самых распространенных птиц вокруг Лос-Инглесес были большие крикуны. В радиусе мили от поместья можно было увидеть десять — двенадцать пар этих представительных птиц, шагающих бок о бок по траве или кружащих в вышине на широких крыльях, оглашая воздух мелодичными, звонкими криками. Мне требовалось восемь таких птиц, но как их поймать — было для меня загадкой, так как они были не только самыми распространенными, но и самыми осторожными птицами в пампе. Привычка пастись, как гуси, крупными стаями и полностью опустошать в зимние месяцы огромные поля люцерны навлекла на крикунов ненависть аргентинских фермеров, беспощадно уничтожающих этих птиц при любой возможности. В то время как большинство обитающих в пампе птиц подпускают к себе людей на довольно близкое расстояние, к крикунам в лучшем случае можно подобраться не ближе чем на полтораста ярдов. Мы знали, что вокруг было полно их гнезд, но все они были отлично замаскированы; и, хотя каждый раз,