Гарольду было двенадцать лет, перед поездкой отец подробно рассказывал ему о Норманстенде. Предстоящее казалось мальчику настоящим приключением: он и предвкушал, и опасался этого места. Между отцом и сыном установились отношения, основанные на любви, доверии и взаимопонимании. Потеря любимой жены обострила и укрепила привязанность преподобного к сыну. Когда он описывал мальчику, какой хорошенькой, милой и грациозной была маленькая Стивен, тот рисовал ее в своем воображении и все сильнее волновался.

И первое впечатление не обмануло его ожиданий. Он никогда уже не забыл ту встречу. Стивен была решительно настроена на то, чтобы показать гостю, на что способна. Он умел запускать воздушных змеев, плавать и играть в крикет, она этими искусствами не владела, зато уверенно держалась в седле. Она хотела показать Гарольду своего пони и продемонстрировать, как хорошо ездит верхом. Она заранее подумала, что надо найти пони и для мальчика – большого-пребольшого пони! Она даже советовалась со старшим конюхом по имени Топем. Она уговорила «дорогого папочку» разрешить ей после обеда взять Гарольда на конную прогулку. А потом с необычайной серьезностью взялась за подготовку. Она настояла на том, чтобы надеть красный костюм для верховой езды, подаренный ей отцом на день рождения, и теперь стояла на вершине лестницы во всем великолепии, сияя от счастья и гордости. Шляпки на ней не было, и прекрасные золотисто-рыжие волосы казались особенно яркими. Щеки ее тоже были пунцовыми, под стать одежде, одной рукой она крепко держалась за папину руку, а свободной приветственно помахала гостям. Девочка выглядела, как на картинке! Восхищенный отец глаз оторвать не мог от своего сокровища. Он почти забыл, что всегда хотел видеть в ней сына. Впрочем, он был доволен и тем, что удачно выбрал для нее костюм – это была его идея, сделать из дочки амазонку.

За обедом Стивен молчала; обычно она щебетала, как птичка, но тут была слишком взволнована. Кроме того, обычно ей хотелось развеселить папочку, а сегодня он был занят гостями и казался довольным. Юный Гарольд тоже не решался заговорить. И это служило для нее еще одним поводом хранить молчание: раз такой совершенный мальчик, как он, молчит, значит, это правильное поведение, и надо ему подражать.

Отправляясь вечером спать, она, как обычно, зашла к отцу, чтобы пожелать ему спокойной ночи. На этот раз она поцеловала не только своего папочку, но и «старшего мистера Гарольда», как стала теперь называть доктора, а потом, столь же непринужденно, подошла и поцеловала младшего Гарольда, который вспыхнул, как маков цвет. В первый раз в жизни его поцеловала девочка, пусть даже намного младше его.

На следующий день, с самого утра и до ночи, Стивен пребывала в состоянии непрестанного восторга. Ей было интересно все, что связано с Гарольдом, все, чем они занимались вместе. Гарольд был терпелив и добр по отношению ко всем младшим детям, а Стивен ему очень нравилась, так что он покорно следовал за ней повсюду. За этот день он окончательно влюбился в нее всем своим еще детским сердцем.

Когда пришло время прощаться, Стивен снова стояла на лестнице рядом с отцом. Экипаж с гостями достиг самой дальней точки подъездной аллеи, Гарольд махал шляпой из окошка, и вот уже они скрылись из виду. Сквайр Норманн развернулся, чтобы войти в дом, но почувствовал сопротивление детской ручки. Стивен все еще смотрела на опустевшую дорогу. Он терпеливо подождал, пока она наконец вздохнула и тоже обернулась к двери.

В тот день, прежде чем отправиться спать, Стивен забралась на колени к отцу и ласково прошептала ему на ухо:

– Папочка, а как было бы славно, если бы Гарольд смог переехать к нам насовсем. А мы можем попросить его об этом? И старший мистер Гарольд тоже мог бы приезжать. О, как жаль, что они уехали!

Два года спустя юного Гарольда поразил страшный удар. После серии простуд у его отца началось воспаление легких, за несколько дней приведшее его к могиле. Сердце мальчика было разбито. С отцом его связывала настоящая, глубокая близость, теперь мир рухнул, и Гарольд почувствовал себя в совершенном одиночестве.

После похорон сквайр Норманн забрал мальчика к себе. Уже в Норманстенде они посидели в молчании, а потом сквайр взял мальчика за руку и не отпускал ее, пока тот не перестал плакать. Гарольд уже привык к другу отца, а потому не стеснялся теперь своего горя и не боялся нарушить приличия. Теперь между ними начинали устанавливаться новые отношения, и доверие, сочувствие стали первыми шагами в верном направлении.

Когда мальчик немного успокоился, Норманн сказал:

– А теперь послушай меня, Гарольд. Дорогой мой мальчик, ты знаешь, что мы с твоим отцом были старинными друзьями, и я уверен, что он бы одобрил меня сейчас. Ты должен жить у меня в доме. Я знаю, что в последние часы жизни твой отец больше всего беспокоился о твоей судьбе. И еще я знаю, что для него послужило бы утешением то, что мы станем настоящими друзьями, и что сын моего дорогого друга и для меня станет настоящим сыном. Мы уже давно знакомы, Гарольд, между нами есть доверие, надеюсь, что и родственные чувства. Вы с моей Стивен тоже подружились, и твое присутствие в доме нас с ней очень обрадует. Знаешь, в самый первый раз, когда ты гостил у нас, после вашего отъезда она говорила, как замечательно было бы пригласить тебя жить с нами.

Так Гарольд Эн-Вульф младший поселился в Норманстенде и стал членом семьи сквайра, фактически его сыном. Стивен была рада видеть друга и искренне сочувствовала его горю, однако выражала это по-своему. Встретив его, она обняла Гарольда, поцеловала и, взяв его большую и крепкую руку в обе ладони, очень тихо и мягко проговорила:

– Бедный Гарольд! Мы будем любить друг друга, ведь мы оба потеряли наших мам, а теперь ты лишился отца. Но поверь: мой дорогой папочка станет отцом и для тебя!

К этому времени Гарольду шел уже пятнадцатый год. Он был настолько образован, что уже начинал давать частные уроки. Его отец хорошо позаботился об образовании сына, дав ему знания во многих академических областях. Преуспел юноша и в спортивных занятиях. Он прекрасно ездил верхом, хорошо стрелял, фехтовал, бегал, прыгал и плавал, опережая многих ровесников.

В Норманстенде он продолжил обучение. Сквайр Норманн часто брал его с собой на верховые прогулки, на рыбалку или охоту. Стивен была слишком мала, для того чтобы стать серьезным партнером отцу в этих занятиях, составлявших обязательную часть жизни солидного землевладельца. Обосновавшись в Норманстенде, Гарольд стал давать уроки Стивен. Разница в возрасте между ними была достаточно велика, чтобы девочка слушалась старшего товарища, а особенности его характера позволяли ему уверенно руководить и ровесниками, и младшими, заслуживая уважение и у мальчиков, и у девочек. Скромность и доброта удачно сочетались в нем с решительностью и своеобразной отвагой. В школе у него случались конфликты, вызванные его принципиальной позицией и душевным благородством, побуждавшим его занимать сторону слабых. Отец всегда гордился рыцарственным поведением сына и его предельной честностью, считая это результатом частично голландского происхождения – о нем можно было судить по родовому имени: приставка Эн была искажением типичного для Нидерландов «ван». В семье было принято читать саги, усваивая гордую философию викингов.