Почему-то вначале я искала корень проблем именно в себе, постоянно задаваясь вопросами, что же я сделала не так. Может, я и правда виновата? Лишь позднее я пойму, что такие мужчины, как Марк, отлично умеют заставлять других чувствовать вину за проступки, которых они не совершали. Ты настолько пытаешься им соответствовать, что со временем теряешь саму себя.

Остальные члены труппы уже пошли переодеваться, а мы с Артемом как-то задержались, поскольку постоянно отвлекались на любую ерунду. Парень посмотрел на часы и сказал:

— Ого, вот это мы с тобой заболтались. Пора собираться. Тебя муж дома не заждался?

В этот момент Артем посмотрел куда-то мне за спину, и в ту же секунду сотни мурашек прошли по моей спине.

Я уже прекрасно знала, кто там стоял.

— Добрый вечер. Как здорово, что с моей женой работают такие сообразительные ребята. Я задаюсь тем же вопросом.

Я медленно повернулась, сделала глубокий вдох и спокойным голосом сказала:

— Привет. Не знала, что ты за мной заедешь.

Я встретила его стальной взгляд и старательно не отводила глаза. Пускай страх уже неприятно царапал мое сердце, я все-таки была актрисой и привыкла играть чужие роли.

Я посмотрела на Артема и кивнула ему:

— Действительно, как-то мы засиделись. Тогда до завтра.

«До завтра, которое, очевидно, никогда не наступит».

— Пока. Всего доброго.

Артем еще раз пристально посмотрел на меня, попрощался с Марком и вышел из помещения, прикрыв за собой дверь.

Остались лишь мы вдвоем и эта оглушительная тишина, которая становилась все громче. Или это мое сердце так быстро билось?

Марк не двигался с места. На нем был одет привычный для меня классический костюм черного цвета и белая рубашка. То, что мужчина просто стоял и смотрел на меня, заставляло чувство страха лишь сильнее обостряться.

— Зачем ты приехал? Я могу доехать до дома сама.

— Зачем?! Ты приехала сюда, прекрасно зная, что я тебе это запретил. Неужели так сложно вести себя послушно?

— Я что, домашнее животное? Я не обязана выполнять твои приказы и по первому слову падать перед тобой на колени. Это моя работа, и я буду на нее ходить.

Он оказался рядом так быстро, что я не удержалась и вздрогнула. Мой взгляд непроизвольно опустился на пол. Было слишком сложно смотреть на него снизу вверх. Он подавлял своим присутствием, и, чем ближе он подходил, тем сложнее мне было сдержать дрожь.

Марк одной рукой прижал меня к себе за талию, а второй дотронулся до уст, оттягивая нижнюю губу.

— А этот парень? Ты считаешь нормальным, что он касается тебя? Что он касается тела моей жены, тела, которое принадлежит лишь мне!

— Конечно же, он дотрагивается до меня, потому что мы партнеры и на сцене должны играть убедительно! Мы давно друг друга знаем, и я искренне не понимаю, почему каждое мое действие ты воспринимаешь в штыки.

Мужчина вдохнул аромат моих волос и сжал их сзади, намотав на кулак. Он держал их настолько сильно, что я вскрикнула от боли.

— Прекрати, ты делаешь мне больно!

— В следующий раз ты сотню раз подумаешь, прежде чем идти мне наперекор. Одевайся, и поехали домой. Я безумно по тебе соскучился. Надеюсь, что ты тоже, потому что теперь пришел твой черед доказывать твою любовь ко мне.

— Это ты называешь любовью? Когда человек любит кого-то, он не подавляет его и не держит в страхе. Он радуется успехам другого и поддерживает в любых ситуациях, а ты лишь все усложняешь. Если ты продолжишь в том же духе, то я тебя возненавижу!

— Ненавидь. Главное, что я тебя люблю.

Я вырвалась из плена его рук, отошла на два шага и сухо сказала:

— Я переоденусь и спущусь вниз. Подожди в машине, пожалуйста.

Мужчина без лишних слов вышел из комнаты, оставляя там меня и огромный ком разрушающихся надежд и мечтаний. Я, словно слабая бабочка, беспомощно барахталась в замкнутом пространстве и не могла найти выход. Говорят, что женщина это слабый пол, и многие мужчины постоянно об этом напоминают, однако я в тот момент себе пообещала, что любой ценой вырвусь на свободу, и совершенно не важно, чем придется заплатить за это.

Я быстро переоделась в джинсы и футболку, накинула пальто и вышла из здания. Если бы мне кто-то в тот момент сказал, что я вернусь сюда лишь через несколько лет, то я ему бы ни за что не поверила. Собственно, как и всем последующим событиям, которые каким-то образом со мной случались.

Марк ждал меня в машине. Пока пристегивалась, автомобиль резко тронулся с места. Я скосила глаза на руль и заметила, что руки мужчины с такой силой сжали его, что если бы он был пластмассовый, то точно бы сломался. И почему-то вдруг на месте руля мне представилась собственная шея. Как, должно быть, сильно ему хочется сжать руки вокруг меня и закрыть доступ к кислороду до тех пор, пока я не начну его слушаться.

Но я все еще продолжала верить в то, что смогу убедить его дать мне свободу, научу Марка доверять мне.

Разве может человек доверять другому, если он в принципе не знает, что такое доверие?

Марк был по натуре бизнесменом, и он впитал в себя семейный бизнес как материнское молоко, научившись той же жесткой хватке и неизменной вере в то, что у всего есть своя цена. Все покупается и продается, если ты чего-то хочешь, придумай сделку, которая понравится другому.

Этим ли был для него наш брак? Сделкой, в результате которой он получил меня?

Машина стремительно набирала скорость. Мы несколько раз пролетели почти под красный светофор, и спидометр уже приближался к опасным цифрам.

— Марк, сбавь немного скорость! Мы ведь в городе, так ты можешь лишь убить нас обоих.

Мужчина ничего не сказал, однако скорость немного снизил. Мы ехали уже больше сорока минут, и я стала замечать, что с каждым километром обстановка вокруг становилась для меня все более незнакомой.

— Куда мы едем?

— В мой особняк.

Мы были там два раза. Это огромный дом с большим участком, целой сворой прислуг и охранников. Проникнуть туда можно, а вот уйти без чужого дозволения практически нереально. Но куда больше меня страшила перспектива оказаться в отдельном доме в ста километрах от города среди глухого леса наедине с собственным мужем.

Как иронична судьба.

— Зачем? Все мои вещи в твоих апартаментах.

— Я уже послал человека, который их заберет и отвезет в дом.

— Но почему сейчас?

Я осеклась, когда он положил свою руку на мою коленку и начал её поглаживать, будто лишний раз не желая нарушать тактильного контакта между нами.

— Потому что это моя фамильная гордость, и рано или поздно мы бы все равно переехали туда.