от Бога невозможно быть совечным Богу (держась неразумного мнения, будто бы естество Божественное подлежит закону естества человеческого, они предположили, что Отец старее Сына), то божественный апостол посредством некоего подобия ясно показывает, что Единородный Сын и от Бога, и совечен Богу: апостол нарек Его сиянием славы (Евр. 1, 3), а сияние имеет бытие от огня и сопребывает вместе с огнем. Вместе с огнем происходит сияние и вместе с солнцем — луч, ибо как скоро солнце, так скоро и лучи, но виновник лучей — солнце и виновник сияния — огонь, потому что не солнце от лучей, но лучи рождаются от солнца и сияние бывает от огня. Так Единородный Сын, хотя рождается от Отца, но соприсущ Родившему, как слово — уму, как сияние — огню, как луч — солнцу. Но слово, сияние, луч не самостоятельны сами в себе, имеют же самостоятельность в том, от чего произошли. А Бог Слово, сияние славы, есть не какая-либо несамостоятельная сила Отца, но живая, сама по себе самостоятельная Ипостась, потому что именуется не просто Словом, но Богом-Словом и есть не только сияние славы, но и образ Ипостаси (Евр. 1, 3). Поскольку невозможно ясно изобразить Божественное с помощью одного подобия, то познаем сие (хотя бы в некоторой мере) из многих подобий. Апостол, сказав: сияние славы, научает совечности, а сказав: образ Ипостаси, [Col. 453] как показывает точное сходство, так научает и разности Ипостасей; наименовав же Словом, изображает бесстрастность рождения. Чтобы нам, слыша о Сыне, не впасть в человеческие догадки и не подумать, что Зиждитель всяческих рожден подобно нам, Евангелист нарек Его Словом, научая сим, что это рождение свободно от всякой страсти, потому что наш ум, рождая слово, не имеет нужды в общении с женою, не терпит какого-либо отсечения или истечения, но, будучи совершенным, производит совершенное слово. Посему научаемся через это и бесстрастию рождения, и вечности Единородного.

А что Сын равносилен Родившему и во всем Ему подобен и равен, сие нетрудно узнать из учения Самого Господа. Ибо говорит: Отец Мой доныне делает, и Я делаю (Ин. 5, 17); и: Ибо, как Отец воскрешает мертвых и оживляет, так и Сын оживляет, кого хочет (Ин. 5, 21); и: Все, что имеет Отец, есть Мое (Ин. 16, 15); и: Я в Отце, и Отец во Мне (Ин. 14, 10); и: видевший Меня видел Отца (Ин. 14, 9). Сими изречениями Господь ясно показал неразличаемое подобие, потому что Филиппу, просившему показать Отца, указал на Себя, научая тем, что Сам Он есть живой образ Родившего, ясно показывающий в Себе характерные черты Родившего. Посему сказал Филиппу: столько времени Я с вами есмь, и ты не знаешь Меня, Филипп? (Ин. 14, 9). То есть, «взирая на Меня, желаешь еще видеть Отца. Значит, не познал ты Меня. А если бы познал Меня, то не пожелал бы видеть Отца, потому что во Мне созерцается Отец». Посему-то присовокупил: видевший Меня видел Отца.

Ви́дением же назвал здесь созерцание веры. Столько времени Я с вами, — говорит Господь, — и ты не знаешь Меня, Филипп. Не сказал: «не видел», но говорит: не знаешь. Ибо Филипп видел видимое, но не созерцал невидимого Божества, почему и обвинен как не познавший в точности Сына и поэтому возжелавший видеть Отца.

Но если будем против всякой ереси приводить доказательства, то наполним обличением не десять и не двадцать только книг. Против этих ересей прежде уже написали мы двенадцать Слов6, а сверх сего теперь показали цель и нравственного богословия, и прочего учения.

О Святом Духе и о Божественных именах

Посему дознали мы, что Дух Святой от Бога и Отца имеет бытие, но в образе происхождения не подобен ни твари, потому что Всесвятой Дух не создан, ни Единородному Сыну, потому что никто из богоносных происхождение Божия Духа не нарек рождением. Священные словеса научают нас, что Дух Святой от Бога и божествен. Сие говорит о Нем Владыка Христос: лучше для вас, чтобы Я пошел; [Col. 456] ибо, если Я не пойду, Утешитель не приидет к вам (Ин. 16, 7); и еще: Когда же приидет Утешитель, Дух истины, Который от Отца исходит (Ин. 15, 26), наставит вас на всякую истину (Ин. 16, 13). Сказав: от Отца исходит, показал, что Отец — источник Духа; не говорит же: «будет исходить», но: исходит, показывая тождество естества, нераздельность и неразличимость сущности и единение Ипостасей. Ибо исходящее неразлучно с тем, от кого исходит.

Божественный же апостол сказал о Духе следующее: Дух все проницает, и глубины Божии (1 Кор. 2, 10). И чтобы это проникновение не почел бы кто-нибудь следствием незнания, присовокупил: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? Так и Божьего никто не знает, кроме Духа Божия (1 Кор. 2, 11). Так засвидетельствовав о ведении Духа, показывает, откуда имеет Он бытие. Ибо сказал: Но мы приняли не духа мира сего, а Духа от Бога (1 Кор. 2, 12). Этим самым он не перестает сопоставлять Его с Отцом и Сыном, никогда же не сопоставлял с тварью, ибо не признавал Его частью твари, не именует и первою тварию, как богохульствовали

Арий, Евномий и Македоний7. Напротив того, указуя дары Божественной благодати, апостол сказал так: служения различны, а Господь один и тот же; и действия различны, а Бог один и тот же, производящий все во всех (1 Кор. 12, 5–6). Потом, показав, что дарования раздаются даром, присовокупил: Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно (1 Кор. 12, 11), то есть Всесвятой Дух не рабское совершает служение, но имеет владычественное достоинство, не прислуживает, но содействует и действует владычественно.

Так и в конце Второго Послания [к Коринфянам] апостол слагает такое благословение: Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь (2 Кор. 13, 13). И в Первом Послании поставил Духа на первом, а здесь на последнем месте, научая сим, что порядок имен не делает различия в достоинствах. И в настоящем месте Сына предпоставил Отцу, не извращая тем порядка, какой постановил Господь, но показывая равночестность Троицы.

И на апостолов снизошел [Святой Дух] боголепно. Ибо сперва поколебал дом, давая разуметь Божие присутствие, потому что