двери. Все время, пока он возился, на меня никакого внимания не обращал. Так порой враждующие между собой коты делают вид, что не замечают друг друга.

Странной могла показаться стороннему наблюдателю наша процессия. Первым выступал Мансур, несущий перед собой бомбу. За ним шел Дендонкер. За Дендонкером следовал я. А замыкал шествие человек с автоматом системы «Узи» – он держался от меня, надо полагать, на безопасной, по его мнению, дистанции. Когда мы прошли через первую двойную дверь, никто не проронил ни словечка. Потом двинулись вперед по застекленному коридору. Прошли через вторую двойную дверь. Пересекли обеденный зал. Прошли через актовый зал. И вышли на автомобильную стоянку. Мансур продолжал идти, пока не поравнялся с двумя внедорожниками. К этому времени уже почти стемнело. Его контур потускнел, когда он достиг границы льющегося из высоких окон света. Оранжевый свет из-за угла здания был уже невидим. Стояла полная тишина, только колесики устройства стрекотали по асфальту. Футболисты, должно быть, закончили свою игру и разошлись.

Дендонкер сделал еще один звонок. Выразил желание, чтобы включили прожектора. Уже через мгновение осветился весь периметр здания. Казалось, вокруг него, как вокруг старинного замка, возник ров, правда наполненный не водой, а светом. Мансур впереди потыкал носком ботинка колесики тележки с устройством. Каждое по очереди. Блокируя их тормозами. Потом вернулся к нам и встал рядом с Дендонкером.

Дендонкер набрал еще один номер и протянул мне мобильник.

– Хотите сами это сделать?

Я покачал головой.

– Ладно, – сказал Дендонкер, нажал на зеленую кнопку, закрыл мобильник и сунул его в карман. – Можете просто смотреть.

В течение десяти секунд ничего не происходило. Еще через десять раздался троекратный гудок. Он шел из устройства. Писклявый такой. Электронный. Загудел насос. Звук набрал силу и превратился в непрерывное жужжание. Пошел дым. Сначала совсем легкий дымок. Белого цвета. Из отверстий центрального снаряда. Перерос в непрерывную струю. Плотную. Густую. Как струя пара из кипящего чайника. Из правого снаряда пошла струя синего дыма. Обе струи смешались в один шлейф, но два цвета отчетливо различались. Наконец заработал и третий снаряд. Из него пошел красный дым. Он сразу стал бить в полную силу, клубы его устремились к небу, быстро переплетаясь с остальными двумя цветными струями.

– Ну как? Видите? Просто дым.

Дендонкер пошел вперед и остановился всего в паре футов от устройства. Взмахнул левой рукой, демонстративно зачерпнул ладонью некоторое количество дыма каждого цвета, подгоняя его к носу и рту. Десять секунд держался, потом закашлялся и вернулся на прежнее место.

– Немного щиплет горло. Не стану этого отрицать. Но дым нисколько не ядовит. И никаких взрывов. Никакой опасности. Ну что, вы удовлетворены?

Я выждал еще минуту, пока последние остатки дыма не улетучились. Синий рассеялся в последнюю очередь, но в целом все три снаряда выпустили огромное его количество. Пространство между стеной и оградой по всей ширине здания было наполнено клубами и вихрями патриотического дыма. Шоу произвело на меня впечатление. Когда Соня в первый раз рассказала мне о проекте Майкла, я не знал, что и думать. Представлял себе жиденькие фонтанчики дыма. Бледненького цвета. Не успеешь и глазом моргнуть, как уже ничего нет. Словом, ничего такого, чем можно было бы поразить зрителей. Ни демонстрацией живьем, ни по телевизору. Но если в разгар церемонии вдруг случится такое, толпа наверняка это оценит.

– Понравилось? – просияв, спросил Дендонкер. – Годится?

Я начинал серьезно подумывать о том, что ошибся. Возможно, к его предложению стоит проявить больший интерес.

– Значит, вы хотите, – проговорил я, – чтобы я погрузил в машину одну из этих штуковин, три дня гнал ее до нужного места и там выгрузил?

– Совершенно верно, – кивнул Дендонкер. – Это все, что от вас требуется.

– И где же вы хотите, чтобы я ее оставил?

– Вам будут давать указания, один раз в день.

Три дня езды. Времени вполне достаточно, чтобы добраться до Канады. Или до Центральной Америки. Но, трезво оценивая ситуацию и учитывая дистанцию, конечным пунктом поездки будет точка где-нибудь на Восточном побережье. Возможно, Вашингтон. Или Белый дом. Или Пентагон.

– Хорошо, – сказал я. – Но почему вы хотите, чтобы я это где-то там оставил? В чем тут фишка?

– На этот счет у меня есть свои соображения. Вам их знать не обязательно. И они не обсуждаются. Единственная проблема: кто поведет грузовик? Это сделать можете вы… сделаете и уходите. Но можете выбрать и иной вариант развития событий, а я для этой работы подыщу кого-нибудь другого.

– А как насчет женщины?

– Ее судьба в ваших руках. Если вы выберете жизнь, она останется жива. А если нет, то…

– Ладно. Она поедет со мной. В грузовике. За рулем мы будем меняться. Она поможет мне не заплутать.

– Нет, – покачал головой Дендонкер. – Пока вы исполняете свою миссию, она остается у нас в гостях.

– Другими словами, вы мне не доверяете.

Дендонкер на это ничего не сказал.

– Это нормально, – утешил его я. – Но я тоже вам не доверяю. Откуда мне знать, что вы ее не убьете сразу, как только мой автомобиль скроется из виду?

Дендонкер немного подумал.

– Замечание справедливое, – сказал он. – Перед самым отъездом я верну вам мобильник. Дам номер, куда звонить. Звонить можно будет в любое время. И разговаривать с ней. И каждый раз убеждаться, что с ней все в порядке.

– И вы позволите человеку, который у вас в плену, круглые сутки пользоваться телефоном?

– Конечно нет. Всякий раз, когда вы будете звонить, один из моих людей станет приносить ей мобильник.

Эх, если бы знать, кто из его людей станет отвечать на мои звонки… тогда я был бы спокойнее. Если бы можно было гарантировать, что это будет конкретный человек. Но я, кажется, догадывался, кто это. Или, во всяком случае, какую роль он будет играть. И в сложившихся обстоятельствах меня это вполне устраивало.

Глава 42

Моя мать была француженкой. А родился я в Германии. Рос на военных базах в самых разных странах, их было больше десятка. И слышал вокруг речь на самых разных языках. Некоторые были мне знакомы. Другие я довольно легко понимал. Третьи не очень.

Все, что говорил мне Дендонкер, было сказано по-английски. Но я прекрасно понимал, что за знакомыми мне словами стоит нечто совершенно другое. Что именно, я понимал без особых проблем. Дендонкер хотел, чтобы я исполнил за него грязную работу. То есть установил его устройство. И пока оно не окажется на месте, Фентон будет жива. А потом он ее убьет. И