Однако Орвиль тщательно отделял свои эзотерические интересы от академической науки. Впрочем, в Гарварде лояльно относились к чудачествам профессора. В каждом университете есть свои чудаки. Но что касается своей области знаний, здесь док обладал непререкаемым авторитетом. Некоторые давно подметили: блеск в глазах профессора Орвиля вовсе не признак сумасшествия, а просто живой интерес к жизни. И все разговоры о сверхъестественном — хорошо просчитанная эксцентричность. Благодаря этому женщины всегда проявляли интерес к доку, и его часто приглашали на вечеринки.

На одной из таких вечеринок Кирофф и познакомилась с Орвилем. Он буквально отодвинул в сторону симпатичную аспирантку, с которой вел светскую беседу, и целенаправленно пошел через зал к Нине. Она не знала его прежде, но сразу поняла, кто перед ней, по копне длинных рыжих волос. Студенты определяли стиль профессора как «ретро-Эйнштейн». К тому моменту Орвилю уже надоели пришельцы, и теперь он взялся развлекать Нину разговорами о прошлых жизнях.

Кирофф слушала внимательно, а потом спросила:

— Почему бы тогда не стать королевскими особами? А ведь большинство оказываются бедными крестьянами, с трудом добывающими себе гроши на жизнь.

— Ага-а, — протянул профессор, сверкнув глазами. — Опасная женщина. Думающая. Ответ очень прост. Эти люди сами выбирают, в чье тело вселить свою душу в новой жизни. Что скажете?

— Скажу, что все это полная чушь, а еще я думаю, что мне нужно налить вина. Предпочитаю красное.

— Очаровательно, — сказал профессор и понесся к стойке бара.

Через минуту он вернулся с бокалом вина и тарелкой креветок.

— Давайте не будем больше говорить о прошлых жизнях, — предложил Орвиль. — Я использую эту тему, чтобы знакомиться с потрясающими женщинами.

— В самом деле? — Нина поразилась такой откровенности.

— И чтобы получать приглашения на вечеринки. Это срабатывает. И вот я здесь. Точнее, мы здесь.

— Я разочарована. А мне говорили, будто вы одержимый.

— Господь с вами, — со вздохом ответил профессор. — Видите ли, ученые — такой скучный, занудный народ. Мы слишком серьезно воспринимаем себя. Почему бы как-то не выделиться из толпы?

— Значит, разговоры о похищенных пришельцами... это только притворство?

— О Господи, нет! Я в самом деле верю в то, что они верят — их похищали. Некоторые из моих коллег тоже верят. И сожалеют, что их не похитили. Однако давайте поговорим о вас. Я слышал много хорошего о вашей работе.

Они беседовали долго. Под маской безумного профессора скрывался любопытный человек, к тому же способный искренне интересоваться жизнью и работой другого. Романтического знакомства не получилось, как хотелось бы Орвилю, но вышло гораздо лучше: они стали друзьями и коллегами, уважающими друг друга.

— Орвиль, — раздался голос в трубке. Док не имел привычки здороваться.

— Привет, док. Это Нина. Мне нужна помощь в одном весьма необычном, даже странном деле.

— Странные дела — мой профиль. Чем могу помочь?

Нина изложила просьбу Остина.

— Знаешь, эта тема мне кажется отдаленно знакомой.

— Ты не шутишь, док?

— Нет-нет-нет. Нечто подобное есть в моих файлах.

* * *

Орвиль воображал себя современным Чарльзом Фортом, журналистом начала двадцатого века, собиравшим истории о необычных происшествиях вроде красного снега или падающих с неба лягушек.

— И почему это меня не удивляет? — заметила Нина.

— Я часто пересматриваю файлы. Никогда не знаешь, кому еще придет в голову задать какой-нибудь сумасшедший вопрос.

Орвиль неожиданно положил трубку. Привычки прощаться у него тоже не было. Нина недоуменно пожала плечами и вернулась к работе. Вскоре зажужжал факс, и из него медленно выполз один лист. Вверху была приписка, сделанная рукой Орвиля: «Ищите и обрящете. С любовью, док». Он прислал копию газетной страницы «Бостон глоуб», датированную мартом 1956 года.

Таинственная итальянская находка на пути в Америку Генуя, Италия.

Таинственная каменная глыба, найденная в пыльном подвале музея, возможно, скоро откроет свои древние секреты.

Камень, покрытый барельефами человеческих фигур в полный рост и странными надписями, был обнаружен в Музее археологии во Флоренции в марте этого года.

Сейчас находку готовят к отправке в Соединенные Штаты для полного исследования.

Музей планировал устроить экспозицию под названием «Сокровища из запасников», чтобы показать всему свету произведения искусства, десятилетиями скрываемые от публики.

Каменная глыба имеет четырехугольную форму. Можно предположить, что когда-то она была частью стены. Ее высота более шести футов, ширина — четыре фута, толщина — фут.

Необычные барельефы породили споры в научной среде. Некоторые ученые полагают, что фигуры и надписи выполнены, вероятно, племенем майя, то есть относятся к культуре Центральной Америки.

— Невелика тайна, — заявляет доктор Стефано Галло, главный куратор музея. — Даже если это образец искусства майя, он мог быть привезен из Америки испанскими конкистадорами. Зачем они везли такой груз через океан — другой вопрос. Испанцев интересовали золото и рыба, а не археология. Значит, кто-то все же посчитал этот камень ценным, раз его решили перевезти на такое расстояние. Это не миниатюрная статуэтка, какую мог бы взять себе любой солдат в качестве сувенира.

Попытки точно установить происхождение этого предмета древнего искусства не увенчались успехом. В каталогах музея сказано, что камень был подарен семье Альберти для установки в их поместье. Семья Альберти происходит от знатного дворянского рода времен Фердинанда и Изабеллы, проживавшего в Генуе. В свое время семейство приобрело много бумаг Колумба у его внука Луиса Колумба.

Однако специалисты не нашли ни в одном описании четырех путешествий Колумба упоминания о данном объекте искусства.

Камень скоро отправится в музей Пибоди при Гарвардском университете для изучения американскими экспертами. Ценная находка совершит путешествие на борту роскошного итальянского лайнера «Андреа Дориа».

Ввиду внушительного размера и веса камень будет транспортирован в бронированном грузовике вместе с другими ценными предметами.

Газетная статья сопровождалась фотографией каменной глыбы, снятой со значительного расстояния, чтобы она вся поместилась. Рядом с камнем стоял человек, казавшийся по сравнению с древней махиной карликом. Фотограф, видимо, специально поставил его, чтобы можно было представить всю огромность камня. Снимок был не очень четким. Нина разглядела еле различимые знаки и фигуры. Попробовала воспользоваться лупой. Еще хуже. Просто увеличилась зернистость снимка. Кирофф позвонила доку.

— Что думаешь? — спросил он сразу.