Этот ответ сразил Мэй наповал.

– Как? Почему ты так решил?

– Потому что видно – отрепетированный рассказ. Ты что, не заметила? Во-первых, очевидно, что это все домашняя заготовка. Никаких чувств, никаких эмоций. Он эту историю уже сто раз рассказывал, она для него как текст на открытке. И потом, сама-то подумай. Вот Доминик, он же «мистер Я-Терпеть-не-могу-большие-города». И как ты себе представляешь, чтобы Доминик поехал в Ванкувер, а там пошел в «Лай-Вейл»? Смешно. Лео ходил, да. Доминика он туда просто вписал, как персонажа в сказку.

Мэй даже не знала, что ответить на такое. История Лео казалась ей весьма правдоподобной – но ей бы ни за что не пришло в голову, почему это так. Выходит, все так складно, потому что выдумано от первого до последнего слова? К тому же он описывал вполне вероятные обстоятельства. Люди и не в таких ситуациях знакомились. Она это знала по собственному опыту.

– А зачем ему выдумывать? – тихо спросила она.

С Джастином было трудно и подчас очень неприятно, но как он решал логические задачи – на это стоило посмотреть.

– Это самый главный вопрос! – Джастин понизил голос до заговорщицкого шепота. – Может, это их тайна. А может, настоящая история просто очень скучная. А может, они просто через службу знакомств в стриме познакомились. Кто знает?

– А ты спросишь его как-нибудь?

– Нет. Зачем? Я и так пойму – через некоторое время.

Опять перед ней высокомерный и самоуверенный наглец. Такое впечатление, что редкие моменты искренности – как в больнице, к примеру, – ей просто приснились. По крайней мере, копаясь в прошлом Лео, Джастин отвлекся от истории ее сентиментальных отношений. Мэй держала эти воспоминания в самом дальнем уголке сердца и под хорошим замком. Она не позволит Джастину упражняться в прикладном анализе. Пусть ее взлеты и падения останутся ее тайной. Потому что история Лео – придуманная или подлинная – выглядела крайне бледной по сравнению с драматичным эпосом, на который походила подлинная история их с Порфирио знакомства.

* * *

Воспоминания о той ночи слились в длинный фильм с мелькающими мутными картинками, в котором порой попадались кадры потрясающей, кристальной четкости. Впрочем, иначе и быть не могло – так действовал «Рии». Этот сироп от кашля имплант перерабатывал медленнее, чем другие, и организм реагировал странно – выборочно и время от времени.

Когорты, откомандированные для службы в городе, часто скидывались – так проще закатывать частные вечеринки впечатляющих масштабов. Частные – потому что, когда пьяные преторианцы начинали куролесить на публике, ни к чему хорошему их фокусы не приводили. Военная администрация знала о «Рии» и его чудесных возможностях, но не прилагала особых усилий, чтобы ликвидировать промашку с преторианским метаболизмом. Однако каждый понимал, что, если злоупотреблять разнообразными субстанциями, Департамент научных исследований непременно задумается над проблемой – и в конце концов решит поставленную перед ним задачу. В тот день вечеринку устраивали Желтые, и надо сказать, когорта постаралась на славу: ребята закатили что-то совершенно потрясающее – сняли целый банкетный зал с живой музыкой, барной стойкой и официантами в придачу. Туда явилось более сотни преторианцев – практически все, кто находился в сутках езды от Ванкувера.

Мэй большую часть вечера провела за уютным угловым столиком в компании Вал и сослуживцев. Вал и Олбрайт, парень из Индиго, как раз вернулись из Южной Америки и привезли оттуда новую карточную игру. Они клялись, что круче игры в мире нет. При попытке играть возникла пара небольших проблем. Игра сама была сложной – не сразу поймешь, как ходить. Плюс все сидели пьяные-препьяные, правил никто не помнил или тут же забывал. Хотя на самом-то деле Мэй не видела в этом проблемы. Она наслаждалась легким кайфом от «Рии» и ни на что не реагировала. Так она отдыхала до поры до времени.

– Это точно козырь, – наставительно заявил Олбрайт, когда она попыталась пойти не с той карты. Он как-то особенно ее опекал тем вечером. – В следующий раз с нее пойдешь, сейчас не надо.

Вал задумчиво нахмурилась:

– Нет. Козырь – это черви.

Напротив сидел кто-то из Алых:

– А разве не пики?

– Нет, черви, – повторила Вал.

Олбрайт оказался парнем покладистым и согласился, что черви так черви. Какая разница. Наклонился к Мэй, положил руку на спинку стула и посмотрел ее карты.

– Тогда с этой ходи.

Мэй вообще-то полагала, что все не так и козырь – бубны, но все равно пошла с указанной карты. В обычной обстановке она бы разозлилась на парня, который взялся давать ей непрошеные советы. Но Олбрайт делал все так по-дружески, так спокойно, что это не выглядело вызывающе и назойливо. А еще он ей нравился все больше и больше. Умеющие себя прилично вести преторианцы встречались редко. Обычно они вели себя нагло и не слишком церемонились. Мэй подумала: а не свести ли знакомство с кем-нибудь вот таким милым и добродушным…

– Да ерунда это все! Я лично знаю ребят, которые тебя отлупят за так!

Мэй с Вал синхронно подняли головы и посмотрели в сторону, откуда до них донесся громкий знакомый голос. Они всегда реагировали и слышали Дага – даже в шумной компании, если Даг стоял и орал через несколько столиков от них. Находился он, кстати, спиной к ним, у столика, за которым сидели Фиолетовые и Индиго. Все же были в штатском. Даг явно нервничал: размахивал руками, плескал коктейлем с «Рии» и орал на собеседника, которого Мэй никак не могла разглядеть.

Вал покачала головой, но особо не обеспокоилась. Вспыльчивые солдаты плюс наркотики – смесь взрывная. Ссоры тут неизбежны.

– Ладно, пять минут не вмешиваемся, потом действуем по ситуации. Ты что делаешь? – Это она спросила у Олбрайта.

– Козыри у нас – черви, – терпеливо напомнил тот.

Он был самый трезвый – и наименее назойливый и крикливый из всех мужчин в зале. Между этими двумя обстоятельствами просматривалась четкая связь.

Мэй отпила от своего коктейля – и ее тут же накрыло приятной волной. Она сама недавно вернулась из командировки – азиатские провинции ВС, вспомогательные войска. Там насмотрелась всякого и была благодарна за передышку.

– Он прав, Вал.

Вал скептически усмехнулась и понимающе прищурилась:

– Ну да, еще бы ты с ним не согласилась.

До них снова донесся голос Дага:

– Ставлю пятьдесят баксов! Она напинает тебе под зад только так!

За столом все радостно заорали и загалтели, и вдруг половина компании поднялась и куда-то пошла вслед за Дагом. И Мэй с удивлением поняла, что идут они прямо к их столику. Добравшись до него, Даг, пошатываясь, остановился и упер в нее палец:

– Вот. Она. Напинает. Только так.

Мэй хотела было оглянуться – кто это «она»? Но вовремя вспомнила, что сидит спиной к стене. За их столиком все затаили дыхание.