— Вот уж не знаю, что может испугать людей, которые готовы есть собак и крыс, — заметил Джалобин.

— Возможно, что-нибудь из мира духов, — продолжил Финлей. — Под землей всякое встречается.

— Оставшись здесь, мы ничего не узнаем, — решительно сказал Нимрод.

— Неужели вы собрались туда? В одиночку? — сказал Джалобин.

— Конечно нет, Джалобин, — ответил Нимрод. — Вы пойдете со мной.

— А вдруг это западня?

— Очень может быть. Поэтому Джон и Финлей с нами не пойдут, а будут ждать нас в «Самой замечательной гостинице Сианя». На всякий случай. А это вам на случай, если музейная дверь не захочет открываться. — Он бросил Финлею коробочку с отмычкой, и мальчик немедленно сунул ее в карман.

— Но почему? — возмутился Финлей-Джон. — Почему мы должны ждать? Почему нельзя пойти с вами?

— Тоже на всякий случай. Хотя с нами, разумеется, ничего не случится, — быстро добавил Нимрод, чтобы успокоить Джалобина. — Кому придет в голову тягаться силой с могучим и опытным джинн?

— Тогда зачем я вам понадобился, сэр? — спросил Джалобин.

— Вы — мой дворецкий, Джалобин, — ответил Нимрод. — Английские джентльмены не привыкли обходиться без дворецких.

— Как вам будет угодно, сэр. — Джалобин понурился.

— Прекратите стонать, Джалобин, и спускайтесь ко мне сюда, — потребовал Нимрод.

— Хорошо, сэр. Если вы настаиваете… — Джалобин перелез через барьер и неловко, прямо на заднице, сполз в яму с воинами. Весь в пыли, он тут же поднялся, уже без всяких жалоб, и принялся отряхиваться. Потом заглянул в коридор. — Я пойду первым, сэр?

— Нет, Джалобин, первым пойду я, — ответил Нимрод. — На всякий случай.

Финлей и Джон следили, как мужчины скрылись в коридоре, как за ними с грохотом захлопнулась дверь. Финлей не двинулся с места.

— Ты тоже не хочешь возвращаться в гостиницу? — спросил он у Джона.

— Вот еще! Думаю, нам стоит выждать еще пару минут и пойти следом. Для надежности. Чтобы с ними там ничего не стряслось.

Финлей-Джон перебрался через барьер и спрыгнул во влажную яму, не сводя глаз с терракотовых воинов: а ну как оживут и набросятся на них, как тот воин-дьявол на старика Ракшаса возле храма Дендур в нью-йоркском музее Метрополитен?

— Джалобин прав, — сказал Финлей. — Тут настоящая западня.

Джон не слушал, поскольку, находясь в теле Финлея, заранее знал, что именно сейчас произнесет его товарищ. Финлей тут же мысленно отозвался: Верно, хватит разговоров. С этой минуты будем молча обмениваться мыслями.

Ты ничего не слышал? — спросил Джон.

Ты же понял, что слышал, — подумал Финлей и выключил фонарик. — Сюда кто-то пришел.

Финлей-Джон юркнул за одну из фигур, по-скольку в зале замелькали огни и почти над их головами по настилу для публики прошел какой-то американец. Мальчики сразу поняли, что он американец, потому что услышали не только его шаги, но и разговор по сотовому телефону.

— Папа, это я, Радьярд, — сказал громкий, совсем юный голос. — Представляешь, Нимрод и эти тупые дурни ушли от моего тайфуна! Но я их все-таки выследил. Здесь, в Сиане. Они сразу в музей приперлись. И куда, думаешь, отправились? В нашу западню! Прямым ходом! Вот именно! Прямиком в наш туннельчик. Сезам, откройся! Сработало! Как ты сказал, так все и было. Ага! — Он мерзко захихикал. — Прямо как крысы в ловушку. Вот уж повеселимся, когда они доберутся до озера! То-то они обалдеют! Представляю, какие у них будут кривые рожи, когда они поймут, как тут все устроено.

Финлей-Джон выглянул из-за терракотового воина и мельком увидел бледнолицего, рыжеволосого паренька лет пятнадцати в темном традиционном китайском одеянии и солнцезащитных очках. Джон видел его прежде! Всего один раз — в декабре прошлого года, на турнире по джиннчёту в гостинице «Алгонкин», в Нью-Йорке. Но такие лица не забываются. Парень с сотовым телефоном — джинн, причем из ифритцев. Препоганый тип. Филиппа легко обыграла его в первом круге, и он тогда жутко разозлился. Сквернословил напропалую. Это Радьярд Тир, один из многочисленных сыновей Иблиса.

— Пап, а как продвигается проект «Волшебный квадрат»?.. Правда? Круто! Этот твой Дыббакс все-таки редкий олух… Я знаю, что он тоже твой сын, папа. Но согласись, что он туп как пень… Ладно, ладно, как скажешь. Не спорю… Он — мой единокровный брат, согласен. Но кровь по материнской линии, видно, подкачала. Слабоумный он все-таки. Ладно, пап, забудь. Зато у меня для тебя есть последние данные по Кейфицу.

Что такое данные по Кейфицу? — растерялся Финлей.

Понятия не имею, — честно ответил Джон.

— Мы уже пересчитали и разобрались с девяноста миллиардами душ, — сказал Радьярд Тир. — Правильно. Девяносто миллиардов, поглощенных твоими воинами-дьяволами. Разве это не чудо? Осталось всего шесть миллиардов. До полного очищения всего паршивого мира духов. Папа?.. Эй, тебя плохо слышно. Связь плохая. Я тебя верно понял? Ты сказал, что об остальных шести можно не беспокоиться? Ладно, как скажешь. Да, ты прав, конечно. Шесть миллиардов погоды не сделают. Нам уже ничто не помешает. Хорошо, пап. Завтра позвоню. Пока.

По-прежнему хихикая, Радьярд Тир пошел назад, к выходу из музея. Несколько секунд спустя огни в зале погасли, и все погрузилось во тьму — и терракотовые воины, и мальчик, сидевший позади одной из фигур.

О чем это они? — спросил Финлей.

Пока не понял, — ответил Джон.

Мы должны предупредить Нимрода, — сказал Финлей.

Но как? Если пройти следом за ним через ту дверь, мы попадем в ту же самую западню.

Это точно.

Послушай, Нимрод — очень мощный джинн, — сказал Джон. — А у Джалобина имеется сверхсильная рука. Надо надеяться, что они сами как-нибудь справятся, а если не смогут, мы тоже вряд ли сумеем им помочь. У меня сейчас вовсе никакой джинн-силы нет, а ты просто обычный мундусянский мальчик.

Тут с тобой не поспоришь, — согласился Финлей.

Неплохо, что Радьярд Тир думает, будто мы попались в его западню вместе с Нимродом и Джалобином. Мы пока на свободе, и это, согласись, дает нам некоторое преимущество, — сказал Джон. — Только преимущество это легко потерять. Сунемся за эту хитрую дверь, скажем «Сезам, откройся», и все пропало. Думаю, самое надежное — вернуться в гостиницу и подождать. Хочется надеяться, что Филиппа разгадала шифровку кардинала Марроне и нашла в Венеции золотой слиток. Без него пускаться на поиски Нимрода и Джалобина бессмысленно. Мы должны иметь в арсенале нечто, что по может вызволить их откуда угодно. Золотой слиток Марко Поло — как раз та вещь, которая на это способна.

А что, если у Филиппы не получилось? — спросил Финлей. — Вдруг она не сообразила, на чем основан шифр?