В кубок помещалось граммов триста. Гицорген выпил этот объем играючи, вдруг подался к окну, охнул:

— Вы видели?

— Что?

— Вроде рыжий полосатый бок мелькнул в кустах! У вас тут водятся… адоранские тигры?

Я задумчиво почесал за ухом.

— Есть один… адоранский тигр-людоед. Бежал из зоопарка.

Барон с опаской заглянул в свой кубок. Кажется, начал понимать, но прежде, чем мысль его пробилась сквозь алкогольные пары, я наполнил его кубок и заставил выпить.

— О… — проронил барон. — Впрочем… Когда тигра поймают и убьют… шкуру лучше повесить на стен… ну…

Голова его поникла, он захрапел. Я уложил его на лавку, заботливо подоткнув под вихрастую голову шитую золотом подушку. Гицорген спал, в этом не было никаких сомнений.

А также никаких сомнений не было в том, что загадочный крейн деятельно работает против меня.

Глава тридцатая

Морская Гильдия хорошо постаралась, подмяв нораторский порт под себя несколько годков назад. Она оцепила его рядом многоэтажных складов так, чтобы и мышь не проскользнула, а промежутки между складами были заделаны разномастным кирпичом на всю высоту домов. Плати Гильдии, если хочешь торговать! Вступай в Гильдию! Или подыхай. Такая чудесная торговая монополия, схожая с земной монополией престарелого очкарика, который приторговывает окнами.

В порт я поспел ко второй половине дня, когда там вовсю кипели страсти. Собственно, они там уже с раннего утра кипели, но сейчас достигли апогея, еще чуть-чуть, и я бы опоздал.

Я подъехал в условленное место, где меня ждала другая карета, с помощью нетерпеливого Шутейника облачился в мундир Алого, включая полированный нагрудник и шлем с открытым забралом. Надвинул шлем на брови, хмыкнул — в принципе, в толпе меня вряд ли узнают. Я всего только обычный солдат.

— Мастер волк, — проговорил хогг скороговоркой, — ну и горазды вы… шлендраться! Тут без вас скоро катавасия начнется!

Он принюхался и вопросительно задрал брови, над левой криво сросшийся шрам, полученный в той самой драчке в трактире, где мы свели знакомство. Я вздохнул.

— В карете. Но оставь на вечер хоть что-то. Эй, стой! Там в карете мой соглядатай — Сакран и Армад приставили.

— Убить?

— И пальцем не тронь! Уложи с ногами на лавку. Пусть дремлет. Прикажи увезти его к мадам Гелене — она знает, что с ним делать.

Порт располагал четырьмя воротами, и все они были ныне заблокированы людьми Бернхотта. Зеленые мундиры регулярной армии Санкструма сдерживали напор синих мундиров ЧВК Морской Гильдии. Их количество Бришер оценивал в тысячу человек; конечно, не американский Blackwater, ныне переименованный в Academi, где на «работе» состоит двадцать тысяч наемников, но по меркам Средневековья — силы внушительные. Пока до кровавого конфликта снаружи дело не дошло, основные события происходили внутри порта, и я надеялся, что там не слишком жарко и я не опоздал. Кроме солдат Гильдии, ворота осаждали простые горожане, купцы, работники порта. Студенты Шутейника вовсю раздували страсти по чуме, поясняя, что внутри карантин.

— Все кто войдут — назад уже не выйдут! — звучало там и тут. — Две недели взаперти! Две недели!

Под ногами шуршали обрывки «Моей империи»…

Сопровождаемый восьмеркой Алых, я обошел все четверо ворот, уясняя ситуацию. На третьих воротах держиморды Гильдии попытались было прорваться, полезли дурной силой, толпой, нахрапом, не вынимая оружия, просто сцепив руки в замок, но солдаты Бернхотта выстояли. Я услышал, как звонко, на всю округу, завопил студент Шутейника:

— Да что вы творите? Посмотрите, что они творят! Они войдут… и выйдут… И в Нораторе начнется черный мор! Проклятая Гильдия!

— Проклятая Гильдия! — подхватили в толпе горожан.

— Будь проклята Морская Гильдия! — раздались вопли.

Прекрасно. Моя школа. Главный сдерживающий фактор для руководства Морской Гильдии — страх озлобить весь город. Они бы решили дело штурмом с оружием, но тогда горожане могут стихийно восстать, и Гильдии придется очень хреново.

Сейчас я занимался тем же, чем Морская Гильдия занималась несколько лет назад — рейдерским захватом. Хотя правда на моей стороне — я просто отбираю имущество, принадлежащее государству, у преступников-монополистов.

В толпе солдат Гильдии, что пытались атаковать ворота, я выделил начальника — молодого лейтенанта с серьезной челюстью, и начал активно к нему протискиваться. Алые помогали мне тропить путь. Солдаты Гильдии взрыкивали, однако пропускали; у Алых в Нораторе была слишком серьезная репутация.

Лейтенант увидел нас, напрягся, опустил руки, которыми только что отдавал направляющие ЦУ. Я одарил его улыбкой и указал на ворота:

— Проходите внутрь! Госпожа Анира Най требует именно вас!

— Но она…

— Да-да, она приказала вам быть снаружи, и попытаться разблокировать ворота, но все уже улажено! Мы в шаге от подписания мирного соглашения, но его должны заверить все военачальники Гильдии!

Серьезная челюсть выпятилась:

— С какой стати Алый будет мне приказывать? Не пойду!

Я ответил, глядя ему в глаза:

— Это не приказ, а просьба самой Аниры! Если по вашей вине сорвется мирный договор…

— С чего вдруг я буду вам верить? Из этих ворот… из всех ворот вот уже семь часов никто не выходил! Ходят слухи, что все, кто оказался внутри, будут помещены на карантин! Так как же вы вышли?

Он был не глуп, в серых глазах билось подозрение. Я стелил слишком гладко.

Я улыбнулся снисходительно:

— Ну, откуда вам знать в точности, кто выходил — а кто нет. Вот я, например, только что вышел из порта! Из самых дальних ворот вышел!

Он присмотрелся ко мне, узнал, глаза расширились.

— Вы!

Я улыбнулся снова — теперь покровительственно.

— Ну разумеется, дела порта требуют моего активного вмешательства.

И не солгал, что характерно.

Лейтенант выпятил челюсть, щеки его запунцовели:

— Я останусь здесь, пока не получу приказа самой Аниры или генерала Зерта!

Молодой, горячий, но с наличием мозгов. Не дает увлечь себя в крысоловку.

— Что ж, — произнес я задумчиво, — я попытаюсь уговорить Аниру подписать договор без вас… Однако она просила тех, кто снаружи остался, не атаковать более врата, пока сама из порта не выйдет. Черный мор, лейтенант, слишком опасен, чтобы оставлять его без присмотра, вы не дурак, вы понимаете! Учтите: отказ Аниры будет на вашей совести!

С тем мы и расстались.

Закатный багрец уже коснулся неба. Мда, много же времени отнял у меня прием… Шутейник нагнал, зашагал рядом деловито. Взгляд его был слегка затуманен.