— Сигаретки у вас не найдется?

— Нет, к сожалению, — сказала Делорм.

— Сколько еще людей здесь проживает? — спросил Кардинал.

— Семь или восемь.

— Так семь или восемь?

— Думаю, семь. Если Клык не вернется.

— Он не вернется. И мы хотим поймать того, по чьей вине это случилось. С кем приятельствовал Клык, с кем он терся, кроме вас?

Вопрос, казалось, шокировал Сэма:

— Да не терся я с ним! Просто он здесь живет, вот и все. Жил.

— Так с кем же он терся?

— Не знаю, ей-богу. Слушай, хватит, а? Дай передохнуть.

Костяшками пальцев Кардинал побарабанил по лбу Сэма:

— Эй, Сэмми, просыпайся, очухайся! Я же не спрашиваю тебя, у кого он брал наркотики. Я спрашиваю, кто был у него в приятелях.

— Да не знаю я! Был какой-то шкет, думал, он всех круче.

— Имя, — сказала Делорм. — Нам надо знать его имя.

— Эй, Пако! — крикнул Сэмми кому-то наверху. — Как этого мерзавца зовут, с которым Клык якшается? Ну этого, что на большой машине ездит?

На лестнице показался темнокожий паренек. Лицо его смешно исказил дикий, преувеличенный страх.

— Кошмар! Ты что, с полицией разговариваешь?

— Клыка убили, Пако. Скажи же мне имя, черт возьми.

Пако спустился с последней ступеньки. Одежда его пропахла марихуаной.

— Ты про того, что на внедорожнике? Леон, а фамилии — не знаю.

— Как он выглядит? — спросил Кардинал.

— Ну, не знаю. Обыкновенно выглядит. Волосы русые и вроде как жирные. Ездит на этой идиотской машине с подвеской. Черной. «Транс-эм», что ли, она называется.

— Ой, да, — перебил его Сэмми. — Я вот что вспомнил. У него вроде как шрам на лбу. Рваный. Вот такой! — Он показал длину шрама, примерно в дюйм, раздвинув большой и указательный пальцы.

— Об унитаз небось стукнулся, сучонок, — сказал Пако и повернулся, чтобы опять уйти наверх.

— Эй, повремени-ка малость! — Кардинал преградил ему дорогу. — Нам надо поговорить с тобой и со всеми, кто здесь живет. Собери их внизу. И не трусь. Если б мы пришли сюда за наркотиками, тебя бы сейчас уже везли в перевозке.

Кардинал и Делорм допросили остальных пятерых обитателей дома — каждый последующий казался им безнадежнее предыдущего. Кардинал давно уже заметил эту особенность наркоманов — люди они по большей части неплохие, просто окончательно сбитые с толку и запутавшиеся. Один-два из допрашиваемых могли бы стать полезными членами общества, если б не губительное пристрастие к игле. Что ж, у каждого должна быть в жизни какая-то опора, правда, некоторые из таких опор сами по себе вредят и калечат.

Никто из бывших товарищей Клыка по общежитию не смог добавить ничего существенного к уже имевшейся информации. Да, парня по имени Кевин Тейт они встречали. Нет, знакомы с ним они не были. Вернувшись в Управление, Делорм засела за компьютер. И позднее она подошла к Кардиналу с распечаткой в руке.

— Я проверила всех Леонов, которых мы арестовывали за последние три года. Знаешь, сколько их набралось?

— Понятия не имею. Три?

— Черта с два! Ни одного. Но взгляни-ка, что я получила от Масгрейва!

— От Масгрейва? Ты имеешь в виду сержанта Малькольма из Королевской конной полиции? Ты уже успела ему позвонить? У тебя что, с ним роман, о котором я не подозревал?

— Роман с Масгрейвом? Не смеши.

Кардинал взял распечатку и быстро проглядел ее.

— Ладно. Некто Леон Рутковски был подвергнут аресту за сбыт героина в Садбери. Провел восемь лет в Миллхейвене. Ранее был замечен в неоднократных драках с нанесением тяжких телесных повреждений. Горячий, видно, этот Леон.

— Описание совпадает с тем, что дали нам приятели Клыка, — сказала Делорм, по-прежнему не поворачиваясь к нему лицом.

— Русые волосы, голубые глаза, шрам на лбу…

— Погляди, в какой машине его задержали.

— Черная «транс-эм». Имя Черная Туча, правда, нигде не всплывает?

— Пойду еще раз звякну Масгрейву, — сказала Делорм.

Дожидаясь ее, Кардинал позвонил в отель Кэтрин. Шансов застать ее было очень мало, и он это понимал, лишний раз пожалев об отсутствии у нее мобильника. Он оставил сообщение, заверив ее, что думает о ней. Точнее было бы сказать — беспокоится о ней, и, нажав отбой, ощутил в себе досаду на то, что беспокоится о собственной жене, вместо того чтобы думать только о деле. И в ту же секунду его охватил стыд за эту досаду.

Делорм схватила ключи от машины, надела куртку:

— Прокатиться не желаешь?

— А куда?

— Масгрейв связал меня кое с кем.

Кардинал скользнул на пассажирское сиденье рядом с Делорм. Дав задний ход, она резко развернулась на двух колесах, взвихрив мусор на покрытии. За рулем Делорм сосредоточенно хмурилась, а выразительнее бровей, чем у нее, Кардинал, пожалуй, не встречал, причем легкая отметина над ними лишь увеличивала их прелесть.

— Итак, с кем же мы должны встретиться? — поинтересовался Кардинал.

— С Аленом Клеггом. Он у Масгрейва борьбой с наркотиками теперь занимается, по крайней мере в пределах нашей округи.

— Брось. Вот уже лет десять как это подразделение ликвидировано.

— Это и не подразделение, а патрульная группа, временно размещенная в здании Федеральной администрации. В группе два человека, но по большей части Клегг работает в одиночку.

Припарковавшись на задах почты под надписью «Только для служебных машин», они поднялись на лифте на третий этаж. Кардинал помнил времена, когда Королевская конная полиция имела в Алгонкин-Бей свое постоянное представительство. Помещение маленькое, потому что и людей в подразделении было не густо — от силы четыре человека, выделенные из числа местных копов. Потом начался период урезываний и сокращений, и это подразделение наряду со многими другими было прикрыто.

Ален Клегг, должно быть, услышал их шаги, потому что вышел им навстречу в коридор, где высился темным силуэтом на фоне окна.

— По-видимому, вы и есть Делорм, — сказал он.

— А это мой коллега Джон Кардинал, — сказала Делорм.

Они обменялись рукопожатиями. Клегг был широкоплеч и коренаст, с фигурой борца среднего веса. Он выглядел бы лет на сорок, дай он себе волю. Клегг провел их в тесный кабинетик, вмещавший в качестве мебели лишь два металлических стола и, считай, ничего больше. Пахло в кабинете кофейными опивками и жевательной резинкой.

— Как я понимаю, вы хотите обсудить со мной проблему сбыта наркотиков, — сказал Клегг. — Расскажу все, что смогу, не раскрывая источников.