— Но у Никси никого не осталось…

— Моя дочь убита! — Дженни дышала судорожно и шумно. — Моя девочка убита. Мой муж в неописуемом горе, он в таком состоянии, что я вам даже передать не могу. Мы сегодня хороним нашу Линии, и я не уверена, что он продержится до конца службы.

— Миссис Дайсон, послушайте…

— Нет! Нет, это вы меня послушайте! — Она почти кричала, и многие полицейские обернулись на нее, прикидывая, не нужна ли помощь. — Мы не можем ее взять! Это не должно было случиться. Если бы это был несчастный случай, мы бы исполнили свой долг. Мы взяли бы Никси и Койла.

— Но это было убийство, и поэтому вы ее не возьмете?

— Лейтенант… — начал Дэйв, но Дженни и ему не дала договорить.

— Мы не можем! Мы не способны на это! Моя девочка убита. — Дженни прижала обе руки ко рту. — Мы любили Кили и Гранта, любили этих детей. Мы были как одна семья, но мы не можем…

— Те немногие родственники, которые остались у Никси Свишер, не проявили к ней никакого интереса, — вставила Ева. — Вы не случайно были назначены опекунами.

— Думаете, я этого не знаю? — огрызнулась Дженни. — Думаете, я ничего не чувствую к этой девочке? Даже несмотря на мое собственное горе? Часть моей души рвется к ней, хочет ей помочь. Я хочу обнять ее, прижать к груди… Но это только часть моей души. Есть и другая часть, которая не позволяет мне даже произнести ее имя. Мне невыносимо видеть ее, прикоснуться к ней! — Слезы брызнули у нее из глаз. — Я не могу заставить себя не думать, что это должна была быть она, а не моя девочка. Это ее мы должны были сегодня хоронить, а не мою Линии! Я сама себя за это ненавижу, лейтенант, но ничего поделать не могу. — Она опять судорожно перевела дух. — И так будет всегда. Я всегда буду смотреть на нее и спрашивать себя, почему. Я всегда буду хотеть, чтобы они поменялись местами. А мой муж… Я боюсь, это сведет его с ума.

— В том, что случилось той ночью, нет ее вины, — заметила Ева.

— О, я это знаю. Я это прекрасно знаю. Но я спрашиваю себя: если я выполню желание Кили и Гранта, если возьму ее к себе, сколько времени мне понадобится, чтобы внушить ей, что это она виновата? Думаю, не много. Мне надо идти. — Дженни поднялась на ноги. — Мой муж не может без меня обойтись.

— Дженни, дай мне несколько минут, чтобы поговорить с лейтенантом.

— Можешь не спешить. Я сама доберусь до дому, а сейчас мне хочется побыть одной. Наедине с собой.

Дженни выбежала из кафетерия, и Дэйв тоже попытался встать.

— Не знаю, стоит ли сейчас оставлять ее одну…

— Постойте. — Ева вытащила рацию, сообщила имя Дайсон, описание, местонахождение в данный момент и попросила, чтобы пара детективов в штатском проводили ее и убедились, что она благополучно добралась до дому.

Дэйв снова сел напротив Евы и нахмурился.

— Она хороший человек, лейтенант. Я знаю, как все это выглядит в ваших глазах, но ей это решение обошлось недешево.

— Не сомневаюсь. А разве вам, адвокатам семейного суда, не полагается защищать интересы ребенка?

— Интересы семьи, — поправил Дэйв. — То, что лучше для всех. Поговорив с Дженни, увидев, в каком состоянии Мэтт, я не могу утверждать, что попытка принудить их к выполнению опекунских обязательств — это наилучшее решение для Никси.

— Мы могли бы выждать несколько дней. Вдруг они изменят свое решение?

— Я должен подать заявление по ее просьбе. Правда, я могу немного затормозить процесс. И, пожалуй, я так и сделаю. Но я вам уже сейчас могу сказать: они не передумают. После похорон они уедут из города. Они уже все подготовили для переезда на север штата, там живет ее семья. Мэтту дали отпуск на работе, она закрыла свою практику. — Он вскинул руки и бессильно уронил их. — Их прежняя жизнь разрушена. Возможно, они построят новую. Я искренне на это надеюсь. Но их жизнь никогда не будет прежней. Никси — это часть того, что они потеряли. Они не хотят… и не смогут жить с вечным напоминанием. Я сделаю для Никси все, что в моих силах. Постараюсь устроить временное опекунство. Поговорю с кровными родственниками, которые у нее остались.

— Держите меня в курсе любых изменений.

— Непременно. О боже, простите меня! Мне так жаль всех, мне так больно… Слушайте, могу я вас чем-нибудь угостить? Мне самому нужно воды — таблетку запить. Я чувствую, у меня начинается головная боль.

«Головная боль грозит нам всем», — подумала Ева.

— Нет, мне ничего не нужно. Возьмите только себе. Дэйв встал и направился к торговому автомату.

Вернувшись к столу, он сунул в рот маленькую белую таблетку и запил ее водой.

— Лейтенант, поверьте, Дайсоны в самом деле хорошие люди. Дженни нелегко далось решение бросить Никси, нарушить слово, данное людям, которых она любила. Она сама себе этого никогда не простит, но другого выхода у нее нет. А Мэтт просто невменяем. Мне самому только чудом удается держать ситуацию под контролем.

— Тем не менее я хочу просить вас именно об этом. И еще мне нужно задать вам несколько вопросов о делах, которые вел Грант Свишер.

— Все, что смогу. — Дэйв отпил еще воды и завинтил крышечку. — Если я не смогу, вам ответит Сэди. У нее не мозг, а материнская плата компьютера.

— Меня интересуют дела, которые велись под председательством судьи Мосса.

— Судьи Мосса? Он был убит несколько лет назад. Ужасная трагедия. И его сын погиб. В машину была подложена бомба. Убийц так и не поймали.

— Мне это известно. Вы можете вспомнить какое-нибудь из дел Свишера, где Мосс председательствовал, а в слушаниях участвовала женщина, социальный работник по имени Карин Дьюберри? Хоть что-то приходит на память?

— Дьюберри… — Он в задумчивости почесал затылок. — Что-то смутно знакомое, но я никого под такой фамилией не знаю. Погодите. — Дэйв вытянул из кармана сотовый телефон, и через несколько секунд на видеопанели появилось лицо Сэди. — Грант когда-нибудь вел дела с социальным работником по имени Карин Дьюберри?

— Это та, которую задушили в прошлом году?

— Я не… — Он бросил взгляд на Еву, и она кивнула. — Да.

— В таком случае я ее помню. Они с Грантом не раз встречались в суде — и на одной стороне, и на противоположных. А что?

— А были случаи, когда они оба одновременно работали с судьей Моссом?

— Я думаю, должны были. Скорее всего. А в чем дело, Дэйв?

— Я не знаю.

— Вы не против? — спросила Ева и, не дав ему ответить, забрала телефон. — Лейтенант Даллас. Вы не помните случаев, когда в деле участвовали Мосс, Дьюберри и Свишер и кто-то из клиентов угрожал им?

— Ничего такого не припоминаю. Но у нас есть копии протоколов всех заседаний, есть заметки… Господи, вы хотите сказать, что все это взаимосвязано? Вы думаете, люди, которые убили Гранта, взорвали судью Мосса и задушили социального работника?