— Слышал, слышал, — тяжело дыша, ответил ученый, — но моя работа не имеет ничего общего с политикой. Это наука. Мне абсолютно безразлично, кто владеет станцией. Главное, чтобы мои образцы находились в безопасности. Я не мо гу бросить их здесь, особенно в такой критический момент — оттаивание уже почти завершилось.

— Образцы? — спросил Брэтт. — Оттаивание? О чем, черт возьми, идет речь?

— Они должны быть защищены, — продолжал настаивать биолог. — Поймите, я не могу допустить искажения результатов исследований.

Брэтт обратил внимание на то, что два аспиранта за спиной профессора нервно переступают с ноги на ногу и с мольбой посматривают на него. Похоже, они не разделяли мнения своего руководителя.

— Вы должны увидеть это собственными глазами! — продолжал настаивать доктор Огден. — Последняя энцефалограмма показывает, что у них появились признаки жизнедеятельности!

Профессор устремился обратно к гранитной стене. Уошберн и Брэтт последовали за ним, стараясь не отставать от прыткого не по годам ученого.

— А доктор Рейнольдс тоже с вами? — спросила лейтенант.

Брэтт очень хотел услышать обнадеживающий ответ. «Если бы весь оставшийся персонал был здесь…»

Но последовавшая фраза разрушила все его надежды.

— Аманда? Нет, я понятия не имею, где она. — Профессор на ходу обернулся назад. В его взгляде сквозило удивление. — А что?

— Она должна быть где-то поблизости, — ответила Уошберн. — Предположительно вместе с доктором Макферраном. В последний раз их видели, когда они отправлялись на поиски пропавшей аспирантки.

— Я ничего об этом не знаю. — Огден задумчиво потеребил покрытые инеем усы. — Я работал здесь всю ночь с командой биологов.

Брэтт обратил внимание на ручеек талой воды, вытекающий из большой расщелины в гранитной скале. Ведомые про фессором, они погрузились в темноту разлома, но не успели сделать и нескольких шагов, как впереди показалась бегущая из глубины тоннеля фигура.

Молодая аспирантка в панике неслась им навстречу, поднимая фонтаны брызг, и, поскользнувшись, чуть не упала. Брэтт вовремя подхватил ее под руку. «Сколько еще идиотов осталось в этой ледяной ловушке?» — раздраженно подумал он.

— Профессор! Т-там ч-что-то происходит! — запинаясь, выдавила она.

— Что?

Девушка не смогла больше вымолвить ни слова, лишь махнула рукой в глубь расщелины. Глаза у нее округлились от страха.

— Что-то не так?

Огден бросился вперед. Остальные поспешили за ним. Метров через десять они вбежали в небольшую овальную пещеру, размером в гараж на две машины. Пространство было уставлено галогенными лампами и научными приборами.

Брэтт непроизвольно поморщился от стоящей в пещере вони. Она чем-то напоминала удушливые запахи протухшей рыбы и крови на рыбокомбинате в Монтерее, где он в юности однажды проработал целое лето. Но вонь здесь шла не от гниющей рыбы.

На полу безжизненно распласталось иссеченное скальпелем существо. Своими формами и бледной гладкой кожей оно напоминало белугу, но в отличие от китов из тела его выступали четко оформившиеся конечности. У стены, свернувшись в позе зародыша, лежали еще шесть похожих чудовищ. К ним хирургический нож, похоже, не прикасался. К коже все еще прилипали куски тающего льда. От двух из них к приборам с мониторами тянулись тонкие электрические провода. По экранам бежали волнистые синусоиды.

Огден огляделся в недоумении.

— Я не понимаю, — сказал он, повернувшись к охваченной паникой аспирантке. — Что здесь произошло?

Она показала дрожащей рукой на существо, которое лежало ближе всех к распростертому на полу трупу одного из своих собратьев.

— Оно… Оно задвигалось…

Огден укоризненно посмотрел на нее и небрежно махнул рукой:

— Чушь. Вам просто показалось. Вы, наверное, случайно задели одну из ламп, и на стенах заиграли тени.

Девушка неуверенно обхватила руками плечи. Слова профессора ее явно не убедили, и она продолжала дрожать от страха.

Огден повернулся к военным:

— Это все из-за последних показаний электроэнцефалограммы. Они чуть не до смерти напугали некоторых неопытных студентов из нашей команды.

— Электроэнцефалограмма? Это что-то типа ритмов головного мозга? — спросил Брэтт, посматривая на бегущие по экрану волны.

— Совершенно верно, — ответил Огден. — Мы обнаружили признаки мозговой деятельности у оттаивающих экземпляров.

— Вы шутите. Эти твари живые?

— Нет, конечно. Им пятьдесят тысяч лет. Но такое явление наблюдается, когда живые существа почти мгновенно замерзают, а потом медленно отогреваются. Хотя организм мертв, химические вещества начинают постепенно оттаивать и циркулировать внутри головного мозга, вызывая определенные нейрохимические реакции. Что вы хотите — химия есть химия. Но со временем эти реакции замедляются и исчезают, поэтому я предпочел остаться и завершить исследования. Вы понимаете, что мы наблюдаем за мозговой активностью, которая остановилась пятьдесят тысяч лет назад?

— Да мне как-то все равно, — сказал Брэтт. — Лишь бы они не ожили.

Словно услышав его, одно из свернувшихся на полу тел забилось в судорогах. Хвост чудовища задел прожектор, и тот разлетелся вдребезги, ударившись о лед.

Все непроизвольно отпрыгнули назад, только доктор Огден продолжал стоять как вкопанный, завороженно наблюдая за мечущимся по ледяному полу существом.

Тело монстра выпрямилось и извивалось на льду в конвульсиях, как попавшаяся на крючок крупная рыба.

Биолог приблизился к чудовищу и с любопытством протянул к нему руку, как будто намереваясь потрогать его и убедиться в реальности происходящего.

— Оно оживает, — медленно произнес он.

— Доктор… — попытался остановить его Брэтт. Существо изогнулось в сторону профессора и вслепую клацнуло челюстями, усеянными рядами острых зубов. Огден инстинктивно отпрянул и прижал руку к груди, как будто чудовище по-настоящему успело его поранить.

Брэтт не удержался, схватил ученого за рукав куртки и дернул его назад. Подталкивая всю группу поближе к выходу, он скинул с плеча автоматическую винтовку.

Огден обернулся к бьющемуся на полу телу и с восхищением произнес:

— Это просто невероятно!

Брэтт хотел было прикрикнуть на него, как вдруг почувствовал острый зуд за ушами. Челюсти его вибрировали, как камертон. Ощущения были ему знакомы. Он не раз испытывал их на подлодке, когда она попадала в зону действия мощного гидролокатора.

«Ультразвук», — догадался он, наблюдая, как остальные члены группы потирают уши.

— Смотрите! — вскрикнул один из аспирантов, указывая на приборы.

Брэтт скользнул взглядом по мониторам. Плавные синусоиды превратились в ряды остроконечных зигзагов, несущихся по экрану с бешеной скоростью. Два существа, подключенные к приборам, задвигались, расправляя хвосты.