Джейкоб стиснул зубы, медленно вытащил заточенную полоску металла из замка и отложил ее в сторону.

«Прекрати строить из себя человека, – подумал он. – Ты всего лишь набор асоциальных черт, временно посаженных под гипнотический замок. Если и дальше будешь притворяться самостоятельной личностью, то доведешь нас… то есть меня, до полноценного шизофренического обострения!»

«Это мы еще посмотрим, кто из нас строит из себя человека!»

Джейкоб улыбнулся.

«Зря я сюда полетел. Надо было задержаться дома еще года на три и тихо-мирно завершить генеральную уборку у себя в голове. А теперь ситуация вынуждает меня пробудить все те навыки, которые я хотел… должен был держать в узде».

«Так почему бы тебе ими не воспользоваться?»

Когда была достигнута эта внутренняя договоренность, она не рассматривалась как нечто жесткое и незыблемое. Такого рода подавление и впрямь было чревато неприятностями. Отсутствие морали, хладнокровие и высокомерие слились в единый поток сознания, который, впрочем, обычно удавалось держать под тотальным контролем. Предполагалось, что в случае крайней необходимости к этим качествам можно будет прибегнуть.

Возможно, часть его проблем была связана именно с этим подавлением, а еще с очеловечиванием – ответной реакцией психики на существование этого потока. Когда он старался исцелиться от душевных травм, связанных с Таней, нужно было только усыпить своего злого двойника, а не отсекать его полностью.

«Так ты позволишь мне попробовать?»

Джейкоб взял другую отмычку и покатал ее между пальцев. Легкий кусочек инструментальной стали казался на ощупь гладким и прохладным.

«Заткнись! Ты не человек, ты всего лишь талант, по несчастливой случайности связанный с неврозом… как, например, хорошо поставленный оперный вокал – при условии, что петь ты можешь, только стоя на сцене в чем мать родила».

«Отлично! Значит, воспользуйся талантом. Я бы уже давно отпер эту дверь!»

Джейкоб аккуратно отложил отмычки и прошаркал вперед, пока не уперся в дверь лбом. «Как поступить? Что если там, на корабле, я действительно обезумел? Мои выкладки вполне могут оказаться ошибочными. И это голубое свечение в Бахе… Могу ли я рискнуть и выпустить его на свободу, если в моем организме что-то разладилось?»

Ослабев от сомнений и метаний, Джейкоб почувствовал, что вот-вот погрузится в транс. Усилием воли он остановил этот процесс, но потом, мысленно пожав плечами, позволил ему продолжиться. На счет «семь» он натолкнулся на барьер страха. Это был уже знакомый барьер: возникало ощущение, будто стоишь на краю пропасти. Джейкоб осознанно смел барьер, и погружение продолжилось.

На счет «двенадцать» он скомандовал: «Но это только на время». И почувствовал согласие противника.

Обратный отсчет продлился не больше секунды. Джейкоб открыл глаза. От плеч к кистям пробежало легкое покалывание, настороженно подступило к пальцам, словно пес, принюхивающийся при возвращении в давно покинутый дом.

«Пока все идет путем, – подумал он. – Я не растерял нравственных ориентиров, не перестал быть собой. Нет ощущения, что моими руками управляет какая-то чуждая сила… Только чувствительность повысилась».

Инвентарь взломщика больше не казался прохладным. Инструменты были теплыми, как будто составляя с ладонями единое целое. Отмычка сладострастно скользнула в замок и принялась ласкать зубцы засова, постепенно отодвигая ригель. Один за другим послышались тихие щелчки, точно кто-то отстукивал на металле телеграмму, после чего дверь открылась.

– Ну надо же, вы все-таки смогли! – Джейкоба слегка задело прозвучавшее в голосе Дональдсона удивление.

– Разумеется, – только и сказал он. Удержаться от пришедшего на ум язвительного ответа оказалось легче легкого, и это воодушевляло. Пока все отлично. Скрывавшийся в его теле джинн, похоже, был настроен благодушно. Джейкоб распахнул дверь и вошел. Помещение было узким, вдоль левой стены выстроились каталожные шкафчики, напротив стоял невысокий стол с оборудованием для фотоанализа. В дальнем конце комнаты виднелась незапертая дверь в темную, редко использовавшуюся проявочную с реактивами.

Джейкоб двинулся вдоль ряда шкафчиков, то и дело наклоняясь, чтобы прочитать ярлыки. Дональдсон направился к столу. Прошло совсем немного времени, когда главный механик вдруг объявил:

– Я нашел их! – И указал на открытый ящик, стоявший на столе рядом с проектором. Каждый диск покоился в обитом мягкой тканью углублении, на каждом были обозначены дата и время съемки, а также код аппарата, на который снимали. Как минимум десять углублений пустовали.

Джейкоб вынул наугад несколько дисков и разглядел их на свету. А потом обернулся к Дональдсону.

– Кто-то уже побывал здесь до нас и стащил все интересовавшие нас диски.

– Их украли? Но как?!

Джейкоб пожал плечами.

– Может, как и мы: вскрыли дверь и вошли. А может, у них был ключ. Наверняка мы знаем лишь одно: последние записи со всех устройств пропали.

Они постояли еще немного в мрачной тишине.

– Значит, у нас нет никаких доказательств, – подытожил Дональдсон.

– Нет, если, конечно, мы не выследим, где находятся недостающие диски.

– Вы хотите сказать, что нам придется вломиться в покои Буббакуба? Ну не знаю… Если вас интересует мое мнение, думаю, записи уже уничтожены. Зачем кому-то их хранить? Предлагаю потихоньку выбраться отсюда, и пусть доктор Кеплер и де Сильва сами обнаружат факт пропажи. Проблему это не решит, но они могут воспринять произошедшее как довод в пользу нашей версии.

Джейкоб помялся, а потом кивнул.

– Разрешите взглянуть на ваши руки, – попросил он.

Дональдсон выставил перед собой обе ладони. Тонкий слой эластичного пластика был невредим. Значит, скорее всего, вычислить их не удастся: ни химически, ни по отпечаткам пальцев.

– Ладно, давайте вернем все на свои места – настолько точно, насколько сможете вспомнить. Не прикасайтесь к предметам, которых до этого не трогали. А потом уходим.

Дональдсон взялся было выполнять поручение, но тут снаружи раздался грохот, словно что-то упало. Источник шума находился совсем недалеко, прикрытая дверь лишь слегка приглушила звуки.

Сработала ловушка, установленная Джейкобом у двери в холл. Кто-то проник в лабораторию. Пути к отступлению были отрезаны.

Напарники поспешно нырнули в темноту проявочной. Стоило им только завернуть за угол светопоглощающего лабиринта, как до них донесся скрежет поворачивающегося в замке ключа.

Собственное учащенное дыхание казалось Джейкобу оглушительным, сквозь него еле пробился тихий скрип медленно отворившейся двери. Он похлопал себя по карманам комбинезона. Так и есть, половина его воровского набора осталась лежать на каталожных шкафчиках. К счастью, маленькое круглое стоматологическое зеркальце осталось при нем, в нагрудном кармане.